— Пришла в приличное место. Посмотри, какие разрезы! А декольте!

Сын невольно, но с нескрываемым удовольствием воспользовался материнским разрешением посмотреть.

— А мне можно глянуть? — раздалось заинтересованное из-за шторки.

— Тише там, а то ещё на три ночи арест продлю! — грозно прикрикнул Карс.

Ники переминалась с ноги на ногу. Надеюсь, у неё было время придумать повод. А то неловко получится.

— Так чем я могу вам помочь? — с теплой улыбкой, в которой слышалась надежда, снова обратился дежурный страж к Ники.

— Там…, — она махнула рукой в сторону выхода. — Совершается правонарушение… Я посчитала своим долгом сообщить. Здоровенный мужик только что помочился на стену… а на ней висел портрет правителя.

Я поморщилась. Слабовато у неё с импровизацией, но сойдет.

— Я здесь как раз для борьбы с… нарушениями, — охотно откликнулся Карс.

Его матушка закатила глаза.

— Помяни ночную шельму! У Карсика и так полно работы! И ещё у него есть невеста!

— Матушка, давай я тебя как раз провожу, — засуетился стражник. — И госпожа Ники покажет мне, что там случилось.

— Что она тебе покажет? Место преступления? Того хулигана уже и след простыл! Пусть сама стену отмывает, хоть что-то общественно-полезное сделает в жизни, — ворчала госпожа Бравос.

Я восхищалась никиной выдержкой. Видимо, подруга меня и правда сильно любит.

Кстати, о стенах — я старательно вжалась в ту, возле которой пряталась. Надеюсь, Карсу не придет в голову…

— Надо бы взять с собой фонарь, в коридоре темно.

Запаниковала, но верная Ники повисла у Карса на руке под возмущенное шипение его матушки.

— Можно о вашу руку опереться? Вы такой сильный! Много тренируетесь с мечом? — заворковала она восторженно.

Госпожа Бравос тут же с возмущенным шипением повисла на второй конечности парня.

— Матери сперва надо руку подавать, а не всяким…

Покачиваясь из стороны в сторону, конструкция из трёх человек двинулась прямиком к «моему» коридору. Ники, проходя мимо, агрессивно задела меня бедром. Понятно, я буду ей очень сильно должна. Возможно, даже большую часть выигрыша в следующем бою. С учетом того, что тридцать процентов я и так отдавала на нужды «Ежевики»… Но я была совсем не против, это мой дом, да и не нравилось мне скупать платья, забивая гардероб до такой степени, что там можно было потеряться. Всё-таки поражать мужчин красотой в самое сердце — это не моё, мне больше подходит поражать мужчин нокаутирующими ударами в самую печень.

Я видела в темноте значительно лучше других и часто удивлялась, как люди передвигаются на ощупь, неужели даже силуэты не способны различать. В этот раз я очень этому порадовалась и понадеялась, что троица преодолеет коридор прежде, чем их глаза привыкнут к темноте.

Кажется, матушка Карса споткнулась, потому что она витиевато выругалась, помянув злым словом падших женщин, которые, по её мнению, были виновницами большинства человеческих бед. Ники снова промолчала. Возможно, ещё и часть следующего выигрыша придется ей отдать. Быстро забежала в дежурку, на всякий случай аккуратно заглянула за шторку, там уютно свернувшись калачиком на лавке, уже дремал какой-то дурно пахнущий субъект. Видимо, решил отдохнуть, раз уж развернувшийся в управлении мини-спектакль переместился на улицу. Это точно не Саррен. От того пахло… Приятно. Чем-то древесным. А ещё, кажется, морем. Если забраться на самый верх стены, которая окружает Царство с юга, можно увидеть море и почувствовать его аромат. Его приносит ветер. Вылазка на стену стала моим подарком от Дарсаны на пятнадцатый день рождения. Не знаю, как ей удалось это провернуть, но она очень меня удивила. Восторгов хватило на целый месяц.

Стянула ключи со стола. Всё-таки Карс такой растяпа. Пробраться сюда — раз плюнуть! Хотя, в общем-то, сюда никто и не рвался пробираться. Если вязали кого-то из членов запрещённых гильдий, организация предпочитала выкупать особенно ценных кадров. А бесценных…. В смысле тех, которые ничего не стоили, просто бросали. Мир запрещенных гильдий суров, хоть у них там и есть свои кодексы чести.

В подвале было ещё темнее, даже мне приходилось напрягать зрение. Сморщила нос, убирали тут редко, а заключенные, поскольку это было место временного содержания, не стремились облагородить свои камеры. Судя по царящему тут амбре, помойные ведра выносили в последний раз в день коронации деда нынешнего царя. Посочувствовала Саррену. Он не выглядел, как человек привычный к подобным жизненным условиям.

— Ух ты, Ночная богиня услышала меня! Послала такую красотку!

— Эй, малышка, заходи ко мне!

— Дай хотя бы через решетки оценить, что у тебя под плащом!

— Могла бы хоть платье надеть, раз в гости пришла!

— Покажи сиськи!

Это было ещё хуже запахов. Приходилось заглядывать в камеры, чтобы найти этого демонова сына. Наверняка, по закону подлости, его запихнули в каталажку в самом конце коридора.

— Мальчики, будете себя плохо вести…, — я попыталась изобразить игривый тон Ники, но получилось фальшиво, поэтому я плюнула и рявкнула. — Сожгу вас к демоновой матери!

С этими словами я достала магическое огниво (тоже, кстати, подарок Дарсаны, умеет она их делать, что тут сказать!), зажгла и подняла над головой.

«Мальчики» дружно отшатнулись, а самые сообразительные стали шустро отгребать от входа в камеру солому, устилавшую пол. Так-то лучше. Не могли сделать в управлении двери в камеры деревянными и непроницаемыми, с маленьким узким окошком на уровне глаз, как в нормальных тюрьмах? А не эти решетки, через которые всё прекрасно видно. Руки бы оторвать архитектору. Преступники должны думать о своем нехорошем поведении, а не пялиться на всех мимо проходящих и не болтать друг с другом.

Саррен действительно обнаружился в самой дальней камере. Страдающим и несчастным он отнюдь не выглядел. А вот занятым — пожалуй. На меня он не обратил никакого внимания, чем ранил моё девичье самолюбие. Вон среди его коллег по несчастью я произвела фурор.

Парень сидел на корточках и нежно, как руку любимой девушки поглаживал огромный металлический замок. При этом что-то ему нашептывал. Может, он тронулся? Хотя времени с момента его заключения прошло немного. Но кто их, этих магов, знает. Рассудок и так хлипкая штука, а если постоянно грузить его вещами, недоступными для понимания среднестатистического гражданина Царства, то можно его и совсем лишиться.

— Что ты делаешь?

Я почему-то не подумала о том, что скажу ему при встрече, и как объясню свой интерес к его криминальной персоне.

— Разве не видишь?

Он даже глаза на меня не поднял.

— Вижу, что ты, похоже, испытываешь романтические чувства к этому замку! — раздраженно ответила я.

Он усмехнулся и всё-таки посмотрел на меня.

— Я был уверен, что мы снова встретимся,