И действительно. Наряд военной полиции, я поняла это по нашивкам, уже бежали к вандалам, на ходу опуская пластиковые шлемы на лицо и доставая дубинки.

Белые бросились в рассыпную. Кто-то кинулся в толпу, кто-то побежал наперерез военным, а один из них на бешеной скорости ворвался на проезжую часть. Загорелся зеленый, наш водитель нажал на педаль газа, и «белый халат», который в этот миг огибал нашу машину спереди, кулаком ударил в лобовое стекло, а затем как циркач отскочил от движущегося автомобиля.

— Твою мать! — зло выругался военный.

Я сделала рваный вздох. Острый взгляд, который, как мне показалось, этот человек кинул на меня, разъедал до самых костей, невзирая на маску, закрывавшую его лицо.

— Чего они хотят? — отогнала я неприятное ощущение.

Военные задержали большую часть «белых» и теперь вели их, закованных в наручники, заставляя низко держать голову. Только одному из них удалось уйти.

Тому, кто только что чуть было не попал под колеса нашего автомобиля.

— Так известно чего, — водитель свернул с проспекта на тихую улочку, — прав, свобод и анархии. Устоявшаяся в империи преемственность власти их не устраивает.

— Допустим, — согласилась Элизабет с доводами мужчины. — Но соборы то зачем красить? Еще и красным…

— Кто же поймет этих радикалов, — отмахнулся от вопроса водитель.

— «И демона кровь красна», — задумчиво повторила я строчку, выбитую на потолке семейной усыпальницы Бонков.

— Что это? — нахмурилась Элизабет. — Звучит устрашающе.

— Девиз моей семьи, — пояснила я подруге.

— Не думала, что вы такие кровожадные, — шутливо ткнула она меня в плечо.

— Дай же мне отведать твоей кро-о-о-вушки! — воскликнула я, потянувшись руками к шее Лиззи. — Кстати, какого она у тебя цвета? — облизнулась я.

— Голубая, понятное дело, — отсмеялась Элизабет. — Я всё-таки Холд.

— Как и госпожа Алиана, — подал голос военный.

Веселость разом слетела с нас обеих.

— Стекло цело? — Элизабет поправила ворот блузки и пригладила волосы.

— Что ему будет? — хмыкнул мужчина. — Его и пуля не возьмет.

Я посмотрела в окно. Наш автомобиль мчался по широкому проспекту. Мы давно покинули деловой центр, небоскребы остались далеко позади, как и малоэтажная парадная часть города. Это была жилая окраина, серая и безликая. И только редкие рекламные плакаты сияли яркими пятнами на фоне бетонных коробок домов.

«Служба в имперской армии — гарантия твоего будущего», — говорила реклама. А на огромных агитационных фотографиях господин Николас Холд в алом мундире приветствовал парад на площади перед императорским дворцом.

Александра на плакатах не было.

— Смотри, что у меня есть, — тихонько шепнула мне Лиззи и дернула за рукав.

Я с радостью повернулась к подруге. Холд-старший действовал на меня как удав на кролика, смотреть на него было страшно, но и оторвать взгляда не выходило никак.

— Что? — с интересом спросила я.

Лиззи достала из сумочки сшитую скрепками и отпечатанную на машинке рукопись.

— Мне передал это Эдриан, — довольно сообщила она. — Это один из экземпляров его докторской диссертации.

— Ух ты! — с интересом взглянула на бумаги.

«Физиология экстраординарности. Магия, как продуцируемый гипофизом гормон», — прочитала я.

— Это секретное исследование, — гордо сообщила мне подруга и погладила научную работу Слоуна.

— Какое доверие, — я задвигала бровями.

Эдриан был единственным молодым мужчиной, приглашенным в числе высокопоставленных гостей на ужин к Холдам. Наверняка это было неспроста. Но если именно его кандидатуру господин Николас рассматривал в качестве будущего супруга для дочери…это было бы чудесным. Увлеченный наукой и медициной в частности, симпатичный, приятный в общении, он мог бы составить отличную партию Лиззи и даже позволить ей учиться дальше. И, возможно, наша дружба не стала бы его раздражать.

Я была бы счастлива, если бы мои домыслы оказались правдой.

— Да какое уж тут доверие, — печально вздохнула Лиззи и глазами показала на военного за рулем. — Я должна отдать его сегодня же. Не возражаешь, если в дороге я буду читать?

— Конечно! — с готовностью согласилась я. — А потом и мне расскажешь, что там написано. Только человеческим языком, ладно?

— Ладно, — рассмеялась Лиззи и с чистой совестью уткнулась в диссертацию Эдриана.

Я с нежностью посмотрела на подругу. Она увлеченно читала текст, глаза её горели. Если бы господин Холд видел её сейчас, то, уверена, не смог бы отказать в дальнейшем образовании. Только вот он не видел. К сожалению, между отцом и дочерью не было и капли близости.

Что и неудивительно, если учесть, что ни дочь, ни отец не жили в Южном. Когда бы они успели стать настоящей семьёй?

Лиззи действительно читала всю дорогу. Она изредка удивленно качала головой, а потом смотрела в окно, чтобы убедиться — дочитать еще есть время. Я тихонько посмеивалась над госпожой Холд и любовалась ею. Время в пути пролетело незаметно.

Когда автомобиль остановился у кованых ворот поместья, Лиззи со вздохом отложила уже трижды перечитанный текст.

— Как бы я хотела присоединиться к этому исследованию, — сообщила мне подруга.

— Свой гипоталамус не дам! — отрезала я.

— Гипофиз! — поправила меня подруга, изображая любимый жест нашего учителя математики — подвинула дужку несуществующих очков к переносице.

Я хихикнула. Ворота приветливо распахнулись. Лиззи протянула документы водителю. Мужчина забрал диссертацию Слоуна и, вежливо поблагодарив, убрал её во внутренний карман пиджака, предварительно свернув трубочкой. Завел мотор и подогнал машину к широкому крыльцу поместья.

— Мои ноги… — кряхтя, вышла я из автомобиля. — Это ужасно! — потерла затекшую от долгого сидения поясницу.

— Не плачь, старушка! — Элизабет вышла следом и хлопнула меня пониже спины. — Как говорит госпожа Клаус, движение — жизнь, три круга вокруг столовой!

— Жестокая, — пробурчала я.

— Я или госпожа Клаус? — Лиззи с удовольствием потянулась.

— Вы обе. Но если в отношении госпожи Клаус это хоть как-то объяснимо, она всё-таки преподает нам физпоготовку, то относительно тебя вообще непостижимо. Я бы даже сказала, бесчеловечно.

Мы рассмеялись, а затем затихли. Наш водитель покинул автомобиль вслед за нами и теперь сосредоточенно осматривал капот на предмет вмятин и повреждений.

— Что-то не так? — вежливо поинтересовалась я.

— Нет-нет, просто осматриваю машину на всякий случай, — ответил он и вернулся за руль, чтобы откатить машину в гараж.