республика, которой столько раз вспомоществовала Черногория, выдала скрывшихся в Катаро черногорцев! Думан-Паша достойно возблагодарил свою союзницу за этот вероломный поступок: вместе с великим визирем, Али-Пашой, напал он на полуостров Морею, находившийся в руках Дожа, и покорил его Турецкой Империи.

Даниил не унывал. Поставленный против желания в правители Черногории, он не покинул ее среди всеобщего бедствия, вполне постигая свою ответственность за нее пред Богом и светом. Первым старанием Даниила было собрать рассеянные повсюду остатки своего народа и соединить их опять воедино, среди своих неприступных гор; потом, поручив Черногорию архиерею Савве, будущему своему преемнику, отправился, по желанию народа, в Россию, просить ее помощи и покровительства.

Петр I не оставил в бедствии Владыку Черногории и осыпал его своими милостями и щедротами. Монастырям и церквям послал он священные сосуды, архиерейские и священнические одежды, пострадавшим черногорцам 10.000 рублей, сверх того определил давать на содержание Цетинского монастыря по 500 рублей в каждые три года. – Говорят, будто он также послал и порох, который во всякое время составляет главнейшее сокровище для черногорцев, и особенно был необходим в ту пору.

Нападение на Черногорию двух братьев Ченгичей со всеми силами Боснии и Герцеговины, потом Бекир-Паши в 1727 г., наконец, в 1732, Топан-Осман-Паши, славного Беглер-Бей-Дженит Деверя Македонии, Албании и Боснии, показывают все усилия Турецкого Правительства к уничтожению народной независимости Черногории, но все они сокрушились неколебимой твердостью ее Владыки и неустрашимостью народа. Дела черногорцев этого времени напоминают подвиги Гомеровских героев; они воспеты в народных песнях – вот вся награда, вся их слава!

В 1735 году скончался митрополит Даниил, по справедливости называемый восстановителем народной независимости. Митрополит Савва наследовал ему; кроткий и тихий от природы, он занимался более монастырскими делами, чем народными, более предавался молитве, чем кровавой сече. В его правление, однако, черногорцы с успехом отражали турок.

Еще при жизни Саввы, и по его согласию, вступил в управление народом митрополит Василий, его племянник. – Гроза соседних турок, слава своей родины, один из прекраснейших и образованных людей своего времени, любимец Императрицы Елизаветы, он проводил жизнь свою между трудами и заботами народного правления в Черногории, почестями и шумом столичной придворной жизни в Петербурге, где и скончался в 1766 году.

Во время пребывания его в России, бразды народного правления оставались в слабых руках его дяди, митрополита Саввы. В это время явился в Черногории какой-то пришелец, с таинственным видом, с горделивыми приемами, прошел большую часть Черногории и остался в Майне, слугой у одного из частных лиц, промышляя, сверх того, ремеслом странствующего врача, как наиболее удобным к приведению в исполнение тех честолюбивых видов, которые замышлял. Вскоре он объявил за тайну своему господину, что он не раб, по рождению, но Русский Царь, Петр III! И нашел верного содействователя себе в легковерном майнце, не имевшем понятия о тогдашнем состоянии Российского Престола. Весть эта быстро разнеслась по Черногории; принятая сначала насмешками, она впоследствии нашла своих защитников; тогда-то этот искатель приключений, пришелец из Крайны, провозгласил себя всенародно Петром III, низверженным Российским Императором, и легковерный народ, убежденный его уверениями, склоняемый надеждами и обещаниями, признал его своим правителем. – Присягнув однажды на верность, черногорцы не изменили ему, не выдали его русским посланцам, не выдали туркам, требовавшим с оружием в руках его низложения, не устрашились угроз Венецианской республики и остались верны своему властителю, несмотря на его деспотическое правление, к которому они так не привыкли. Стефан Малый, – под этим именем был известен самозванец, – сделал однако много и добра Черногории; он укротил поплеменную войну, преследуя ее ужасными наказаниями, распространил свои владения, дал им хотя устные законы, но запятнал свое правление многими жестокими поступками, особенно заключением митрополита Саввы. Сверх того, в его время Черногория чрезвычайно пострадала от частых нападений турок. Достигнув власти изменой и преступлением, Стефан кончил жизнь свою от измены, в которой, впрочем, не причастен ни один черногорец; слуга его, грек, отрубил ему сонному голову и на вес денег продал скутарскому паше. Стефан Малый был тогда без власти и слеп, но само имя его было страшно туркам.

В 1782 году митрополит Петр Петротич принял правление Черногорией. – Я уже описал его жизнь, славную подвигами духовного пастыря, правителя народа и военачальника; здесь я изложу только ход главнейших происшествий в Черногории во время его продолжительного управления митрополией и народом.

В 1785 году, в бытность Владыки в Петербурге, Визирь Скутарский Бушатлий вторгся в пределы Черногории с многочисленным войском, провел по ней мечом опустошения и сжег монастырь Цетинский; но это было последнее торжество турок в Черногории.

Во время возгоревшейся войны Турецкой Империи с Россией, Австрия, как союзница Императрицы Екатерины II, послала в Черногорию майора Вукасовича с отрядом в 400 человек, с деньгами и порохом, убеждая всеми средствами черногорцев начать военные действия со своей стороны. Мудрый Владыка отклонил сначала народ от неприязненных действий против Турецкой Империи. Но он не мог и не хотел противиться всеобщему восстанию, когда прибыл в Черногорию с теми же предложениями и с грамотами от Императрицы Всероссийской полковник Тутолмин. Вукасович действовал в Черногории не с большим благоразумие, и тайно вышел оттуда со своим отрядом. Вскоре после того был заключен и мир между Российскою и Турецкою Империями. Турки продолжали, по-прежнему, питать непримиримую вражду к черногорцам. Кроме того, за содействие свое бердянам, присоединившимся к Черногории, они нажили себе самого злого врага в Визире Албанском, Кара-Махмуте Бушатлие, в то время уже отложившемся от турецкого султана и независимом властителе всей Албании.

Митрополит Петр видя приготовления Кара-Махмута к военным действиям и находясь без союзников, без денег, а что всего важнее без пороха, решился заложить в Вене драгоценную митру, подаренную Императрицей Елизаветой Митрополиту Василию, и, получив из Австрии порох и часть оружия, пошел навстречу Кара-Махмуту. Оба войска встретились близ Мартыничей и разбитый наголову, Кара-Махмут бежал.

Визирь, избалованный военным счастьем, низложивший власть Турецкой Империи в Албании, не мог оставить без отмщения своего постыдного поражения; через несколько месяцев он опять явился на границах Черногории с 40.000 отборного войска, с которым он мог угрожать самому Стамбулу. Сначала Визирь имел некоторый успех, но в битвах в окрестности Бусовника, он был разбит совершенно; отряд его уничтожен, и сам он погиб в кровавой сече, продолжавшейся около трех часов. Голова Кара-Махмута и теперь хранится в церкви Цетинского монастыря, как трофей и как залог народной независимости. – С этой поры турецкие пограничные начальства начали вести переговоры с Черногорией, как с самобытным владением, хотя правительство турецкое и не признало актами