Тем более что они с Лизой, как бы меня это не бесило, души друг в друге не чают. Как по уши влюбленные целуются, обнимаются на рабочем месте… Ох, как же неприятно было застать эти объятия, когда зашла к Артему в кабинет.

Следовало предположить, что Лиза встретится у него, когда столкнулась с ней у кабинета гинеколога. Я забирала результаты анализов, а она хотела исполнить главное желание мужа – родить ему ребенка. Что ж, удачи…

– Наконец-то приехали… – чуть слышно выдыхаю, когда знакомая улица мелькает сквозь дождевые разводы на стекле. – Спасибо, что подвез.

– Не за что.

Не желая, чтобы свекровь заметила мой приезд на чужой машине, хочу сразу выйти, но, потянувшись к ручке, замечаю, что двери закрыты.

– Открой, пожалуйста, – киваю на панель с водительской стороны.

– Да, сейчас… – медлит Артем.

Он не хочет открывать. Это понимаю по его горящему, бегающему по моему лицу взгляду.

– Ань, я хочу поговорить… – произносит то, чего опасалась.

– Ты сказал, что просто подвезешь. И я хочу выйти, так что давай без этого.

В машине становится жарко и тесно, хочу вылезти из нее… Пусть даже под ливень.

– Аня, послушай…

Его рука касается колена, и то сразу дергается, мгновенно реагирует на раздражитель. Прикосновение Артема ненавязчивое и нежное, слишком нежное…

– Не делай так больше, – предупреждающе бросаю острый взгляд в него.

– Не буду, если выслушаешь и перестаешь мельтешить и ерзать… Посмотри же на меня.

– Ой, чего я на твоем лице не видела… – прицокиваю и, сделав огромное одолжение, смотрю на Артема.

Глаза в глаза. И тишина. Он выключает музыку и заглушает машину, лишь только наше сбивчивое неровное дыхание слышно сейчас.

Губы сохнут, и я быстро облизываю их. Артем зеркально повторяет за мной и гипнотизирует взглядом. В его синих, как океан, глазах невозможно не утонуть. Они красивые и, кажется, бездонные. Ну вот, на мгновенье я попадаю в их плен.

Переключаюсь на другие черта лица, чтобы случайно не засосало в воронку с головой, и снова отмечаю, как же привлекателен мой бывший муж. Внешне он кажется безупречным… Ему ведь еще нет тридцати, он так горяч, так сексуален… Боже.

Не замечаю, как звучно сглатываю. Идеально очерченные губы Артема зашевелились:

– А сейчас я хочу, чтобы ты услышала меня… И запомнила одну важную вещь, которая крутится на языке и в уме, когда вижу тебя.

– Говори, – с хрипотцой шепчу.

– Я люблю тебя как прежде и ничего не могу с этим поделать…

– Что… – пелена с глаз моментально сходит.

– Я хочу вернуть тебя, Аня. Что мне сделать?

Его слова сильно резонируют в голове. Он в своем уме?

– Замолчать, – советую. – Пока не стало поздно… Что значит «вернуть»? Ты не в силах сделать ничего, чтобы я когда-нибудь вновь вернулась к тебе, уж поверь. Этому не бывать.

Артема задевают мои резкие выражения, и он напрягается в лице, сбрасывая вуаль воодушевления и надежды.

– Ты не любишь его, признайся, Аня!

– Кого «его»?

– Муженька своего нового… – с презрением морщит нос.

– А твое какое дело до моих чувств к Коле? – завожусь. – Все твои признания – чушь собачья, и я им не верю, ясно? Оставь лапшу для Лизы и её наивных ушей, которые любят красивые фразочки, типа этих… Фу, противно, Бродский, выпусти меня сейчас же!

Я бьюсь пташкой о стены запертой «клетки» и сама тянусь к панели с кнопками, чтобы открыть дверь. Когда наклоняюсь к Артему, он перехватывает мои руки и притягивает к себе. Еще мгновенье, и наши губы соприкасаются. Артем целует меня, лишая воздуха и благоразумия.

Звучно отлипает от моих губ и смотрит в растерянные глаза, в которых отражается осознание того, какой кошмар наяву только что произошел.

Заряжаю бывшему пощечину. Хорошую такую, со звуком, что у самой ладошка горит.

– Не смей целовать меня против воли, слышишь?! – тычу в грудь пальцем. – Ненавижу тебя, Бродский! Открой свою чертову машину, или я сейчас же звоню мужу!

– Чтобы рассказать, как приятно тебе было со мной? – противные губы изгибаются в усмешке.

– Ах, ты… – рука сама просится к другой щеке, но Артем перехватывает её.

– Полегче, дорогая.

За эти любезности хочется испортить свежий маникюр и расцарапать лицо бывшему. Прямо дым из ноздрей идет, вот как взбешена.

Артем нажимает на кнопочку и снимает блокировку с двери.

– До встречи, малышка… – долетает до ушей, когда резво срываюсь с места.

Выхожу и сильно хлопаю дверью. Так, чтобы треск в его ущербном мозгу стоял и стекла дорогой тачки повыбивало. На прощанье звучно припечатываю средний палец к стеклу и криво улыбаюсь.

– Долбанный придурок!

Он что-то говорит в ответ, но я не слышу.

Дождь беспощадно заливает меня, и сумка над головой никак не спасает. Бегу к подъезду и на ходу сильно растираю губы, которые горят так сильно и никак не успокаиваются…

Поправляю на груди край черного атласного пеньюара так, что было видно кружевное бра под ним.

– По-моему, очень сексуально… – поворачиваюсь спиной к зеркалу, пытаясь оценить вид сзади.

Блеск отливается на пухлых губах в отражении, а подведенные глазки искрятся манящей загадкой… Да, сегодня ночью я превращаюсь в роковую красотку. Исключительно для мужа, который ничего не подозревает и преспокойно лежит в спальне.

Сколько у нас не было секса?

Около двух месяцев…

Причин перерыва много: от банальной усталости до тупого нежелания. Но сегодня я хочу… Не знаю, может, там луна встала в какую-то фазу или еще чего… Факт один – я хочу любви. Той самой, от которой стонешь и получаешь физическое наслаждение.

– Блин… – закусываю губы, частично съедая блеск.

В памяти всплывает наш поцелуй с Артемом. Да чёрт… Он и не выходил из головы этим вечером. Честно говоря, в нашем несколькосекундном слиянии было больше страсти и огня, чем за всю семейную жизнь с Колей.

Кому-то дано доводить женщину до исступления в постели, а кому-то нет… Я не виню нынешнего мужа ни в чем, да и никогда не жаловалась… Может, это я какая-то не такая? Безропотно согласилась бы с этим, если бы мне не было с чем сравнить… Но мне есть с чем сравнить. Вот только «к счастью» или «к сожалению» в моей ситуации?

Я сгорала дотла под Артемом. Всегда на максимум и до последней капли. Он знал, что доставляет мне большее удовольствие, где сжать, как поцеловать, в какой позе взять и подчинить… Он чувствовал меня, как и я его.