Нурбану сделала еще один вдох, дабы унять бурю, разразившуюся в ее душе.

– Я повторяю. Это в последний раз, – произнесла она нарочито медленно, желая донести до Михримах всю свою злобу.

После ее ухода Айше Хюмашах с тревогой посмотрела на мать.

– Валиде, уж не пытается ли она Вам угрожать?

– Не волнуйся, дорогая моя. Вот уж не думала, что Нурбану-султан настолько ревнива, – произнесла она с усмешкой.

Сдержанная и спокойная на людях, оставшись наедине с собой, Нурбану могла дать волю чувствам и разрыдалась. То была горечь обиды обманутой в своих ожиданиях женщины. То была ревность к этой неизвестной молодой сопернице. То было осознание собственного бессилия. То была накопившаяся за долгое время усталость. Она слишком много перенесла за последнее время. Она думала, как успокоить Селима, но и сама ведь тоже нуждалась в утешении. Ей самой было, ой, как непросто. Нужно быть очень сильной женщиной, чтобы скрывать свою слабость, не показывать, как ей тяжело. Нурбану это блестяще удавалось, но постоянная борьба истощала ее, отнимала физические и душевные силы. К тому же Нурбану по натуре была одиночка. Она не желала ни с кем делиться своим горем, никогда не просила о помощи, о сочувствии. Дочери не были ей близки, а после замужества еще больше отдалились. Любимый сын уехал, наверняка развлекается со своей Сафие (при мысли о ней Нурбану передернуло). Единственной подругой, да и то с большой натяжкой, она могла назвать Джанфеду. Она служит ей целую вечность и всегда на ее стороне. Но она служанка и не должна видеть ее в таком состоянии.

Ну, все, надо успокоиться. Она и так слишком расслабилась. Из любой ситуации можно найти выход. Да, сейчас ей горько, обидно, но это все эмоции. Эмоции, которые мешают мыслить и рассуждать здраво. Пусть она проиграла маленькое сражение, окончательная победа все равно будет за ней!

На следующий день, собравшись с мыслями, Нурбану отправилась к Селиму. Султан находился в своих покоях, просматривая донесения от Соколлу Мехмеда-паши. Увидев Нурбану, он тут же поднялся ей навстречу.

– Повелитель, – сказала она, поклонившись.

– Нурбану, – Селим тепло улыбнулся.

Нурбану подошла ближе.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, ты, та, что дарует мне свет?

– А как ты думаешь, Селим? Как может чувствовать себя женщина, которой предпочли другую? – она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты имеешь в виду ту наложницу?

Нурбану утвердительно кивнула. Селим расхохотался.

– Я не понимаю, что здесь смешного, мой султан.

Он перестал смеяться.

– Неужто ты меня ревнуешь? – спросил он серьезно.

– Я? – комок подступил к горлу. – Селим, – продолжила она дрожащим голосом. – Я больше не нужна тебе? Ты разлюбил меня?

– Нурбану, ты же знаешь, что нет! Как ты можешь так думать? Но тебе следует понимать, что я должен думать о будущем империи. Сейчас у меня только один наследник, и это опасно для Династии. Ты же умна и понимаешь, чем это грозит.

– Но, Повелитель, наложница шехзаде Мурада беременна. По всем признакам должен родиться мальчик, еще один шехзаде.

На самом деле, таковых признаков не было, Нурбану сказала об этом, только чтобы переубедить Селима. Она выжидающе смотрела на него. Он покачал головой.

– Чего ты хочешь, Нурбану? Чтобы я делил ложе только с тобой? Это невозможно. Я султан. И мужчина.

Его голос звучал хладнокровно. Нурбану поняла, что еще чуть-чуть, и она перегнет палку.

– Нет, Селим, я ни в коем случае не пытаюсь отнять у тебя твое право, законное право. Просто я… Я хотела попросить твоего разрешения… – Она собиралась с духом, набрала побольше воздуха в легкие и выпалила: – Можно я буду сама подбирать для тебя наложниц? Я, а не Михримах-султан?

Селим снова разразился безудержным хохотом.

– Так вот оно в чем дело! Тебе не нравится, что в гареме распоряжается Михримах?

Нурбану почувствовала, что наступил решающий момент.

– Селим, поверь, я очень уважаю твою сестру, она прекрасно справляется с обязанностями валиде, и я вряд ли смогу так же хорошо управлять гаремом, как она, по крайней мере, сейчас. Во времена твоего великого отца султана Сулеймана гаремом управляла его хасеки Хюррем-султан, а не его сестры, твои тетушки Хатидже-султан и Фатьма-султан, но это было вопреки правилам, и мне бы не хотелось снова их нарушать. У меня нет желания занять место Михримах-султан, тем более, оно принадлежит ей по праву. Единственное, о чем я прошу, разреши мне самой выбирать для тебя наложниц.

Селим не верил своим ушам. Он понял, что это не просто шутка и на сей раз смотрел на нее вполне серьезно.

– Ты хочешь сама выбирать мне наложниц? Я не ослышался?

– Да, Селим, – она опустила глаза. – Точнее, выбирать их будешь ты, но из числа тех девушек, которых предложу я. Кто, кроме меня, сумеет по-настоящему подготовить для тебя наложницу? – она нежно коснулась его руки. – Ведь я понимаю тебя лучше всех, – продолжала она. – Знаю, что тебе нужно, какие ласки тебе нравятся, – в ее глазах появился блеск, а щеки покрыл едва заметный румянец. – Разве это не правда?

Он привлек ее к себе и улыбнулся, глядя прямо в глаза.

– А ты права, любовь моя. Ты, правда, отлично меня знаешь. Но зачем тебе это надо? – спросил он, делая ударение на слово «тебе».

– Потому что я люблю тебя! Мое самое большое желание – чтобы тебе было хорошо. Каждое утро я молю Аллаха о том, чтобы ты чувствовал себя счастливым.

Селим слегка качнул головой. Нурбану чего-то не договаривает. Он слишком хорошо узнал ее за годы их совместной жизни.

– И это все? Дело лишь во мне?

– «А его не так легко провести», – подумала Нурбану, а вслух сказала:

– Нет, еще и во мне. Только зная, с кем ты, я могу чувствовать себя спокойно. Если я тебе хотя бы чуть-чуть дорога, умоляю, не отказывай мне. Хотя бы ради нашего Мурада и девочек, ради тех лет, что мы провели вместе. Прошу тебя, пожалуйста, – она склонила голову. На секунду Селиму показалось, что она заплачет.

– Что ж, если ты находишь, что так будет лучше… Я не возражаю. Но я хочу, чтобы ты знала: ты всегда будешь в моем сердце, и никто и никогда не сможет занять твое место. Даже обидно, что ты во мне усомнилась.

Она подняла глаза. В них были слезы счастья.

– Повелитель! Ты не представляешь, как это для меня важно.

– Побудь со мной сегодня, – его голос звучал нежно и ласково, но в то же время настойчиво. – Я скучал по тебе, – произнес он, прикасаясь губами к ее щеке.

– И я скучала…

Михримах оказалось не совсем права в отношении своей невестки. Она полагала, что отныне Нурбану и близко не подпустит к Селиму наложниц. Венецианка решила не форсировать события и выбрала выжидательную тактику. Она умела ждать и терпеть, а еще прекрасно осознавала, что удержаться на вершине куда сложнее, чем ее достичь. Все козыри были у нее на руках. Она первая жена султана и мать наследника престола. Нурбану понимала, что если сейчас сделает ошибку, то нанесет непоправимый вред себе и, главное, своему сыну, поэтому, как ни крути, в каких-то вопросах надо будет идти на уступки и вести себя сдержанно.