Мысли о Ксении не давали покоя. Раньше мне такое никто и никогда не говорил. С единственной девушкой, с которой серьёзно встречался, отношения затухли сами собой, и даже разборок не было. Все остальные на ночь, понятно дело, никогда не предъявляли претензий. А тут! Я и правда думал, что мы просто друзья.

Хотелось вернуться и успокоить Ксению: обнять, поцеловать, возможно, даже заняться сексом. Говорят, иногда это помогает. Но… здесь другое. Действительно, не хочу делать ей больно, она мне близкий человек, друг, я люблю её, в конце концов. Однако точно так же чётко понимаю, что это совершенно не та любовь, которой она ждёт от меня. Значит, и правда, лучше пропасть из её жизни. От этой мысли стало грустно, тоскливо. Чувствовал себя каким-то моральным уродом. Если уж моё сердце молчит даже с такой замечательной во всех отношениях девушкой, это значит, я вообще вряд ли способен любить.

Сидела на лекции, и вместо материала, в голове прокручивала вчерашний ужасный вечер. Хуже не придумаешь! Придя домой после разговора, вернее, монолога, я выпустила наружу все свои слёзы, которые еле сдерживала всё это время. Даже мой отец, которому я в принципе не интересна как дочь, несколько раз спрашивал, не вызвать ли мне скорую. В любом случае я была рада, что раскрыла все карты. Вполне возможно, он сейчас думает, что у меня не всё в порядке с головой. Но мне без разницы, главное, чтобы он больше не появлялся в моей жизни. Сейчас на сердце тоскливо оттого, что объект его желаний изгнан и придётся опять смиряться с его отсутствием. Но я уже знала: месяц-другой, и станет непременно легче. Время — лучшее лекарство, главное, принимать по рецепту.

Подружка Алла прислала сообщение. Ненавижу, когда она вот так прямо на паре начинает поднимать какие-то важные вопросы. Будто нельзя подождать какие-то полчаса.

«Сходишь сегодня со мной? А то мне страшно».

«Куда ты собралась?»

«Пойду к «бабке» по своему вопросу».

«Ты что, дура? Не знаешь, что это всё бред?»

Подруга явно обиделась и больше никак не прокомментировала.

У неё была проблема с кожей, всё лицо в угревой сыпи. Куда она только не обращалась, ничего не помогало. Ну это уж совсем крайние меры?

Еле дождалась окончания лекции.

— Алла, ну ты что, серьёзно?

— Ксюш, я ничего не хочу тебе объяснять. Ты никогда меня не поймёшь. Просто скажи, сходишь со мной или нет? — с каким-то горьким отчаянием сказала девушка. Я тяжело вздохнула, обняла её.

— Конечно, не обижайся. Наверное, ты права. Нужно пытаться и пробовать разные варианты.

После пар мы отправились в деревню, прилегающую к городу. Автобус ходил не часто, но мы успели на ближайший, и ждать не пришлось. Очень много раз в пути я задавала себе вопрос: «Собственно, что я тут делаю?» Поворачивала взгляд к подруге, та с вдохновенным лицом смотрела в окно.

— Алла, ты откуда хоть узнала про это место?

— Ксюш, мне так повезло, я даже не верю в своё счастье. Услышала чисто случайно, в парикмахерской две девушки разговаривали.

— А!

Я всё это осуждала, но чтобы не расстраивать опять подругу, решила промолчать.

Указанный дом искали долго, спрашивая то и дело у местных жителей. Они все знали, где живёт бабка Агафья, и с удовольствием рассказывали, как пройти дальше. Но столько было всяких закоулков и развилок, что помощь требовалась постоянно.

— Главное, обратную дорогу запомнить.

— Найдём. Видишь, какие тут доброжелательные люди.

— Да уж, — уже и вовсе не скрывая своего отвратного настроения, ответила я.

Домик был совсем старенький и ветхий. И мне это как-то даже понравилось. Значит, тут не какая-то крутая колдунья живёт.

— Алла, а ты деньги взяла? Чем расплачиваться будем?

— Она не берёт деньги, разве не видно?

— Мало ли. А так как-то неудобно. Вдруг откажет.

Постучав в дверь, мы услышали голос пожилой женщины. И вскоре нам открыла совсем обычная бабуля, одетая по-стариковски: шерстяное платье в синюю клеточку, на пояснице повязан пуховый платок, косынка в цветочек на голове и домашние войлочные тапки.

— Здравствуйте, — чуть ли не хором сказали мы.

— Девочки, вы ко мне?

— Да. Можно?

— Конечно. Проходите.

В доме всё старенькое и обычное. Когда-то в детстве, у моей бабушки была подобная обстановка. Женщина усадила нас за стол. Посмотрела внимательно и спросила:

— Зачем пришли?

Начала Алла.

— Мне ваш адрес дала знакомая, сказала, вы можете помочь с проблемами на коже. Вдруг это порча или ещё что-то такое…

Бабушка Агафья посмотрела внимательно.

— Детка, нет у тебя никаких порч. Светлая у тебя аура, никем не испорченная. Пройдёт год-два, и всё будет хорошо. Возрастное это. Тебе уже сто раз говорили. А ты всё не веришь.

Алла неожиданно расплакалась. Так горько. Никогда не видела её слёз, она всегда держалась молодцом и была полна оптимизма. А внутри, видимо, очень сильно переживала.

— Ты что ревёшь-то? Это ж хорошо, что порчи нет.

— Уж лучше была бы, — сказала она сгоряча.

— Типун тебе на язык. Скажешь тоже.

— Как мне жить сейчас? На меня даже никто не смотрит, — не унималась подруга.

Бабулька взяла её руку, повернула ладонью к себе и принялась внимательно рассматривать и поворачивать под разными углами.

Мы сидели и переглядывались.

— Скажу вот что. Замуж выйдешь, и всё в твоей жизни будет: и дети, и любовь. Не это ли главное? У тебя светлая душа, и это чувствуется за версту. Не плачь, всё будет хорошо. Вот выпей компотика, будет спокойнее. Алла притихла. Вытирала слёзы и пила предложенный напиток.

— Девочки, вы так вовремя ко мне пришли. Поможете? А то дети далеко живут, приезжают редко, а мне сложно стало, как старик мой помер.

— Конечно.

— Приберитесь у меня в комнате, поменяйте мне постель. А то я замучилась с давлением, лишний раз боюсь нагнуться.

— Хорошо, — ответила я. Видно, уборка по дому — моё кредо, даже в такой глуши это занятие меня нашло. Пока Алла отходила от приёма, я потихоньку начала делать дела. Потом присоединилась подружка. Она стала какой-то смиренно тихой. Пока поблизости не было этой Агафьи, я спросила:

— Алла, ну что ты думаешь по этому поводу?

— А что тут думать? Надо смириться. Раз даже бабка Агафья не помогла, то кто ещё.

— Ну там, доктора и косметические салоны.

— Ксюш, ну хватит. А то ты не знаешь, сколько денег потрачено.