— Ладно, расскажи о ней самой, — попытался растормошить его Беланович. — Как вы жили, какая она была? Зачем в этот раз привезла с собой Лиану?

— Жили… хорошо мы жили. Я зарабатываю, вот выставка откроется — с десяток картин точно уйдёт, а я за дёшево не продаю. Понимаешь, старомодная классическая живопись из моды не выйдет никогда. Что бы там ни говорили исскуствоведы, пока московский обыватель желает повесить в гостиной пейзаж, а в столовой натюрморт, хватит денежек на кусок хлеба с маслом и мне, и другим, таким как я. А то, что для себя пишу… Ну, это я почти и не выставляю. Да вот, погляди!

С этими словами Корнелий стянул белую ткань с мольберта, и глазам Андрея предстал лист белой бумаги, покрытый изломанными чёрными линиями, словно ветками мёртвых деревьев на снегу, с единственной красной кляксой в верхней трети.

Кляксой?

Беланович шагнул вперёд, вгляделся. И вдруг линии и пятна сложились в лицо — белая кожа, чёрные разметавшиеся волосы, опущенные веки, вызывающе алые губы.

— Стелла? — спросил он зачем-то.

Художник помолчал, потом кивнул и открыл следующий лист.

Вся папка была заполнена портретами погибшей женщины — улыбающейся, злой, плачущей, в платье и обнажённой, спящей и пьющей вино.

— Вот так, — сказал Корнелий, закрыл папку и убрал её в стол. — Вот так. Спрашивай, что ты там хотел? Зачем взяли с собой Лиану? Да появилась вдруг у неё идея выдать девочку за Юрку Тороканова. Может, конечно, и вышло бы что, может, и нет, теперь неважно уже.

* * *

Лена вернулась в свою комнату, устало плюхнулась на кровать и зажмурилась. Перед глазами плыли и гримасничали лица гостей, милых, воспитанных людей, которые только что лгали ей в глаза. Невыносимо хотелось уехать и никогда в жизни больше не видеть Вадима, его дом и его приятелей.

Хлопнула дверь.

— Жалеешь себя? — спросил Андрей. — Магвестник прими, окно закрыто…

— Ну и жалею, — буркнула она. — Открой ему форточку, а я ещё минутку полежу.

Белая птичка ткнулась ей в руку, так что глаза открывать всё равно пришлось. Елена быстро просмотрела письмо.

— Алекс прислал сведения о гостях, — сообщила она партнеру.

— Обо всех?

— Нет, пока только о Марковых и о семействе покойной. Кстати, как твое впечатление от Корнелия?

— Он не убивал, — буркнул Андрей и отвернулся.

— Обоснуй?

— То, что он Стеллу любил, как доказательство не принимается? Ну тогда вот: он пишет для продажи гладкие академические картинки. А в столе у него лежит десятка три портретов Стеллы в графике. Такой, знаешь, жутковатый экспрессионизм, почти Эгон Шиле, тушь, перо и капля краплака. На каждом рисунке она живая, а ведь несколько сделаны сегодня, уже после того, как было найдено тело…

— Всё равно не доказательство, — упрямо помотала головой Лена. — Ты же знаешь.

— Знаю. Поэтому давай работать. Что прислал Алекс?

Она снова развернула лист:

— Та-ак… Корнелий Васильев, сорок шесть лет, не маг; родился в Москве, закончил Строгановку, выставляется дважды в году, продажи… в общем, бла-бла-бла. Устойчивый средний уровень. Со Стеллой сошёлся около пяти лет назад. Сакварела Гогнадзе, она же Стелла Горская, сорок два, родилась в Сигнахи, актриса и режиссёр, закончила… ха!

— Что?

— Факультет фармакологии она закончила, причём не в медицинском, а в международном университете в Рязани! Специальность фитотерапия.

— То есть, никакого профильного образования в театральной области у неё не было? — уточнил Андрей на всякий случай.

— Было. Годичный факультатив при Высших курсах актёрского мастерства.

— Ну вот, уже что-то. Дальше?

— Дальше… Четыре года назад основала продюсерское агентство «Взгляд изнутри». Агентство специализируется на театре тотального погружения, проекты которого предназначены для сложившихся коллективов единомышленников…

— В смысле?

Тут Лена оторвала глаза от письма и выразительно постучала себя по лбу.

— Организация корпоративов.

— А-а… Что-то существенное есть? Кой Тёмный понёс её, приехавшую из Тбилиси, учиться именно в Рязань?

— Нет. Пока больше ничего.

— Тогда давай про Марковых.

— Ма-арковы. Владимир — маг-медик, гинеколог по специальности. Трижды в неделю ведёт приём в городской больнице номер тридцать два, остальное время занимает частная практика, у него кабинет на Трубной улице.

— Неплохо.

— Угу.

— Ему пятьдесят шесть, родился в Москве, магию унаследовал от матери. Жена — Алла, в девичестве Сагудаева, сорок два года, родилась в Рязани… Оп-па! — она опустила листок и медленно проговорила. — Закончила рязанский международный университет по специальности фармакологическая фитотерапия.

— В каком году?

— В шестьдесят шестом, как и наша жертва. Они учились вместе.

— И значит, были давным-давно знакомы… Так может быть, именно с Марковой и собиралась встретиться Стелла?

— Не понимаю, зачем такой огород городить? Даже если они не хотели афишировать своё давнее знакомство, — Андрей скептически поморщился. — Две женщины, могли договориться по коммуникатору и встретиться якобы случайно… да просто в городе! В магазине, в парикмахерской, на выставке, где угодно.

— Пока мы не знаем всех обстоятельств, нельзя списывать со счетов и этот вариант.

— Нельзя, — согласился он. — Что ещё у нас осталось?

— По Левинсонам он написал только, что материала слишком много, пришлёт отдельно.

— А Тороканов?

— Тороканов… — Елена просмотрела записку. — А ничего про него нету. Странно.

— Кстати, этот кузен и в жизни такой же, — усмехнулся её компаньон. — Про него помнишь только тогда, когда он рядом. А ушёл — и будто стёрли, не было такого персонажа в нашей пьесе.

— Ну, значит, он шпион, — торжественно проговорила Лена.

— М-м, чиньский, — подхватил Андрей. — Нет, парсийский! Точно!

— Ну, вот и решён наш ребус: Стелла узнала о шпионской деятельности лже-кузена, и её нужно было срочно ликвидировать!

Отсмеявшись, Елена вздохнула и сказала:

— Всё равно непонятно, зачем было убивать её в закупоренном поместье? Нас тут раз-два, и обчёлся, дороги закрыты, определить убийцу среди девяти фигурантов куда проще, чем искать его в Москве. Зачем?

— Или почему.

— То есть?

— Что-то могло произойти вчера вечером. Событие, о котором мы не знаем, не дающее возможности для убийцы оставить Стеллу в живых. Что-то срочное. Смертельная опасность.

Лена неопределённо похмыкала, и он добавил:

— Кроме того, не забывай: даже сегодня утром ещё никто не знал, что уехать из Снигирей невозможно. Это обнаружили стражники, а уж у них и магические возможности побольше, чем у частного лица. Если бы была хоть малейшая возможность, они бы пробились.

— Вообще это тоже странно! Ну, овраг, ну, ручей — даже если нельзя заморозить эти… — она поискала слово. — Эти хляби! Всё равно, создай воздушный мост. Да открой портал на пятьсот метров, на другой берег этого оврага!

— Лен, ты всё это проспала, а я видел, — усмехнулся Беланович. — Во-первых, сразу за оврагом дорога делает крутой поворот, так