— Эспрессо? — спросил Хьюго, прерывая ее мечтательные мысли.

— Спасибо. Было бы здорово, — вежливо ответила Элис.

— Не стесняйтесь, присаживайтесь. — Он указал на обеденный стол у стеклянной стены.

И конечно же, у него была роскошная кофеварка — настоящий агрегат-автомат: от засыпки зерен, их помола и варки кофе с идеальной пенкой сверху. Он подал ей кофе в стеклянной чашке с двойными стенками.

Шикарно.

И так сильно отличается от ее мира.

Хьюго из мира Барни, а она не их поля ягода. Она понимала, что Хьюго пытается оказать ей радушный прием, она не могла не вспомнить, как Барни реагировал на нее: разве простолюдинка может войти в высшее общество?

«Тебе здесь не место», — нашептывал ей внутренний голос.

Но ведь Хьюго пригласил ее на кофе без всякой задней мысли. Хватит себя накручивать.

— У вас есть фотографии особняка в Шотландии? — спросила она.

— Конечно. — Он достал лэптоп, нашел нужный файл и подвинул к ней. — Вот, пожалуйста.

Элис полистала фотографии.

— Теперь понимаю, почему вам так дорог этот проект. Дом совершенно особенный. Этот стеклянный купол и лестница… — Она снова подвинула лэптоп Хьюго.

От нечаянного соприкосновения их рук у Хьюго закололо кончики пальцев.

И что такого в этой женщине, что его тянет к ней как магнитом?

Он даже хотел было предложить ей остаться на ужин, но решил пока сохранять дистанцию.

Они болтали о всяких пустяках, пока не допили кофе.

— Спасибо за сегодняшний день. Бабочки действительно удивительные создания, — признался он. — Вы завтра заняты?

— Вы хотите еще одну экспедицию?

— Я хотел бы показать вам кое-какие стеклянные сооружения. Британский музей, например, а потом оранжерею в Кью.

— Хорошо. Встретимся у музея в десять. Или это слишком рано для вас? — шутливо спросила Элис.

— По сравнению с сегодняшним утром даже поздно, — улыбнулся он в ответ.

— Значит, в десять у входа, — подытожила она.

Хьюго чуть было не чмокнул ее в щечку на прощание. Но вовремя себя одернул.

Он проведет вечер за работой, чтобы не думать об Элис Уолтерс и таких глупостях, как поцелуи.

— До завтра, — коротко бросил он, провожая ее до двери.

А закрыв за ней дверь, немедленно пожалел о том, что не поцеловал ее.

Боже, что за нелепые порывы. Надо привести себя в форму до завтра. Ради них обоих.

Хьюго чувствовал себя так, словно спешит на первое свидание с возлюбленной. Забавно, что он идет на встречу к эксперту по бабочкам и у самого в животе тоже бабочки порхают.

Сегодня должен состояться разговор о наследстве его двоюродной бабушки. Но его сердце пело, пока он шел через Блумсбери к Британскому музею. Пусть на деловое, но все же свидание с Элис. Она уже ждала его на ступеньках под знаменитым фронтоном. Как и накануне, на ней были выцветшие узкие джинсы и сиреневая футболка со слоганом «Бабочки общаются при помощи феромонов».

— Классная футболка, — заметил он.

Элис усмехнулась.

— Вот вам любопытный факт: самец чует бабочку-самку за десять километров.

Десять километров? Похоже, она его разыгрывает.

Его смущение, вероятно, отразилось на лице, потому что она улыбнулась:

— Это сущая правда. У меня в запасе много подобных фактов.

— Видно, у бабочек особенные носы.

— Вообще-то носов у них нет в нашем привычном понимании. Бабочки обоняют с помощью усиков, а вкусовые рецепторы у них на лапках. Если бы я знала, что вас заинтересует анатомия бабочки, мистер Грей, то прихватила бы одну из своих презентаций.

Урок анатомии.

Почему у него по всему телу разлился жар? Ради всего святого. Последняя женщина, с которой он встречался, была его женой. Он запер свои эмоции и либидо на замок после смерти Эммы. Но с момента первой встречи с Элис все чувства в нем ожили и вырвались на свободу. Эта женщина сводит его с ума. Этот дерзкий слоган на футболке, эти серые глаза и притягательная улыбка…

— Мне не нужен урок анатомии, доктор Уолтерс, — ответил он немного резче, чем намеревался, потому что она действительно взволновала его. — Кроме того, сегодня речь пойдет о стекле.

— Действительно. Теперь ваша очередь удивлять, мистер эксперт по стеклу.

Но в ее глазах не было насмешки. Она действительно выглядела заинтересованной.

Интересуется стеклом или — его сердце екнуло — им? Он не был уверен, испугала ли его эта мысль или взволновала еще больше.

Будь профессионалом, напомнил он себе и повел ее во внутренний двор.

— Это, — начал он, — одно из моих любимых зданий в Лондоне. Мне нравится, как меняются тени от стальных балок, когда ты ходишь вокруг.

Великолепные синие глаза Хьюго внезапно загорелись, стоило ему заговорить о крыше. Он весь преобразился.

«Очевидно, он испытывает к стеклу те же чувства, что и я к бабочкам», — подумала Элис. С человеком, влюбленным в свою профессию, гораздо легче иметь дело.

Вместе с тем подобный энтузиазм таил в себе определенную опасность. Элис чувствовала себя загипнотизированной.

Необходимо взять себя в руки. У нее уже случались в жизни встречи с якобы неотразимыми мужчинами, и чем все кончалось? Она не хочет повторения.

— Расскажите мне про стекло, — попросила она.

— В этой крыше три тысячи двести двадцать стеклянных панелей, и ни одна не повторяет другую.

— Вы это серьезно? — Она не могла понять, как можно построить крышу из разных по форме панелей. Кроме того, для нее большинство стекол выглядели одинаково.

— Серьезно. Это потому, что крыша волнистая, — ответил он. Он вынул телефон, вошел в Интернет и нашел фотографию. — Это вид сверху.

Все было совсем не так, как она ожидала.

— Выглядит как подушка бирюзового цвета с древней брошью в центре, но отсюда стекло кажется прозрачным. А что это там, в центре?

— Это купол старого читального зала, а его размер, кстати, сопоставим с куполом римского Пантеона.

Элис изумленно посмотрела на Хьюго, пораженная его знаниями. Во время экспедиции его не меньше удивили ее знания в области лепидоптерологии.

— Правда? Но он кажется совсем небольшим. Я была в Риме с моей лучшей подругой. Пантеон огромен.

— Это как раз доказательство того, насколько велика площадь внутреннего двора музея. Это самая крупная крытая площадка в Европе. Я бы с удовольствием поработал над проектом, сочетающим старинное и современное.