Эммануэль не знала, как отнестись к этой декларации, но навсякий случай насторожилась. Она была скорее рассержена, чем польщена: ей ненравилось, когда в ее искренности сомневаются. И с чего это все эти дамы держатее за недотрогу? Сначала это смешило ее, а теперь начинает раздражать.

– Вам хочется понравиться здесь кому-нибудь? – тон Арианыговорил больше, чем ее слова.

– Да, – ответила Эммануэль, понимая, что ступает на опаснуютропу, но еще более боясь показаться добродетельной. Радостная улыбка Арианыубедила ее лишь наполовину.

– Слушайте, лапочка, пойдемте сегодня со мной на вечеринку.Скажите мужу, что это будет что-то вроде девичника. И вы увидите, что я вамприготовлю! Нигде нет таких галантных и пылких молодцов, как гости Арианы.Умные, молодые, хорошо вышколенные и ловкие. Вам нечего бояться. Договорились?

– Но, – засомневалась Эммануэль. – Вы меня совсем не знаете…Вы…

Ариана пожала плечами:

– Я вас хорошо знаю. Зачем долгие наблюдения, когда я и таквижу, что вы можете сводить с ума и мужчин и женщин своей красотой. А те, окоторых я вам говорю, в красоте разбираются. Да мне и в голову не пришло бы васприглашать, если бы я не была уверена в вас на все сто процентов. Вот так!

– А как же ваш муж? – искала Эммануэль повод для отказа.Ариана рассмеялась:

– Хорошему мужу нравится, если с женой все в порядке, – иона весело подмигнула.

– Я не уверена, покажется ли Жану нормальным…

– Ну что ж, тогда вы ничего ему не скажете, – заключилаАриана в видом полного простодушия.

И, придвинувшись к Эммануэль, крепко обняла ее за плечи.

– Вы хотите говорить мне правду?

Тяжелые горячие груди прижались к Эммануэль, у неезакружилась голова, а Ариана мокро дышала ей в ухо:

– Не пытайтесь меня уверить, что это прекрасное телоприжималось только к телу своего мужа. Верно? Ну, а разве вы всякий разпризнавались ему?

«Вот она, начинается пытка новой исповедью», – терзаласьЭммануэль. Но стоит ли от нее уклоняться? Должна ли она казаться болеенеопытной, чем оно есть на самом деле? Эммануэль встряхнула головой, но преждечем она произнесла ответные слова, Ариана легко, почти незаметно поцеловала еев губы.

– Ты увидишь, – торжествовала она, откровенно любуясь юнойфранцуженкой. – Я тебе клянусь, ты не пожалеешь, что приехала в Бангкок!

Она уже, казалось, была уверена в том, что соглашениедостигнуто. Эммануэль попыталась рассеять это впечатление:

– Нет, нет, – быстро проговорила она. – Я этого не могу…

И, внезапно воодушевившись, продолжала более уверенно:

– И, ради Бога, не думайте, что это из ханжества или посоображениям высокой морали. Нет, нет… Ну… просто… Дайте мне время привыкнуть кэтой мысли… Постепенно…

– Разумеется, – неожиданно уступила Ариана. – Не будемспешить. Это так же, как с загаром.

Она снова сложила свои губы в улыбку, на этот раз учтивую,спокойную, и вернулась в прежнее положение. Но не успокоилась, как выяснилосьпочти сразу же.

– Послушай, – тут же предложила она. – Сейчас мы пойдемделать массаж.

Встала, натянула на себя бикини и произнесла тоном, какимобращаются к обиженному ребенку:

– Не бойся, девочка, там никого нет, кроме женщин.

Эммануэль оставила свою машину на клубной стоянке, и ониотправились в путь в открытом «пежо» Арианы. С полчаса кружили они по улицамсреди моторикш, велосипедистов, которых было полно в китайском квартале.Наконец, они остановились перед длинным одноэтажным зданием. Рядом было бюропутешествий, с другой стороны – ресторан. Непонятные Эммануэль рисунки украшалидверь, в которую они позвонили. Зал был похож на любой купальный зал в Европе.Японка в расшитом крупными цветами кимоно встретила их, сгибаясь в поклонах,прижимая руки к груди. Она повела их по длинным коридорам, сквозь запахгорячего пара и духов, потом остановилась перед какой-то дверью и снова чуть лине перегнулась пополам. Все молча, и Эммануэль подумала, уж не немая ли она.

– Ты можешь войти сюда, – сказала Ариана. – Все массажисткиодинаковы. Я буду в соседней кабине. Через час встретимся.

Эммануэль растерялась: она никак не ожидала, что Арианаоставит ее одну. Дверь, распахнутая перед нею японкой, вела в маленький банныйзал, освещаемый низко подвешенными лампами. Возле массажного стола ее ждаласовсем молоденькая азиатка. На ней был голубой халатик, а лицо выражалоприветливость радушного хозяина, встречающего долгожданного гостя. Она тожепоклонилась, произнесла несколько слов, совершенно не заботясь, понимают ли ее,подошла к Эммануэль и легкими пальцами стала расстегивать ее одежду.

Когда Эммануэль оказалась раздетой, девушка показала ейрукой на бассейн, наполненный голубой благоухающей водой. Она провела смоченнойв воде рукой по лицу клиентки и приступила к процедуре: стала методичнонамыливать ее плечи, спину, живот. Эммануэль задрожала, когда покрытая горячейпеной губка заскользила по внутренней поверхности ее ног.

Омовение закончилось, тело Эммануэль было вытерто горячимполотенцем, и сиамка жестом пригласила Эммануэль вытянуться на обитом шерстьюстоле.

Сначала она поколачивала ее ребром ладони легкими умелымиударами, пощипывала мускулы, нажимая на крестец и икры, потягивая фалангипальцев, долго мяла затылок, похлопывала по голове. Эммануэль чувствовала себяпревосходно в охватившей ее полудреме.

Затем массажистка вооружилась двумя аппаратами, каждыйвеличиной со спичечный коробок. Укрепила их на тыльной стороне ладоней, иаппараты сразу же загудели, как запущенный детский волчок. Гудящие руки началимедленно двигаться по обнаженному телу, проникая во все выемки и впадины,скользя по ключицам, под мышками, между грудями, между ягодицами. Затем ониперешли к внутренней поверхности бедер, выискивая там самые чувствительные точки.Эммануэль дрожала всем телом. Ее ноги раздвинулись, она грациозным движениемприподняла нижнюю часть живота, и губы ее открылись, словно подставляя себя дляпоцелуя, но гудящие руки отодвинулись и поднялись к груди. Они двигались тамвзад и вперед, подобно утюгу, разглаживающему каждую складку ткани. Когдапослышался еле уловимый стон Эммануэль, руки добрались до сосков и поползли поним, то слегка касаясь их верхушек, то глубоко и сильно вдавливая их. ПоясницаЭммануэль начала двигаться, словно ее подбрасывали волны. Она выгнулась дугой,закричала. Но руки все продолжали свою упоительную работу, пробегая по груди,пока потрясающий оргазм не погрузил Эммануэль на время в безразличную вялость.