Я кожей чувствовала взгляд Хена, но он не стал меня упрашивать. Зато и о другом не заговорил. Лёгкость куда-то ушла, мне сделалось не по себе, молчание угнетало.

Хен, похоже, тоже это почувствовал.

— Ладно, я пойду, наверно, — он поднялся. Не дожидаясь ответа, направился к двери.

— Ой, постой! — я вспомнила уже тогда, когда он положил ладонь на дверную ручку.

— Я хотела попросить…

Хен обернулся. Я выпалила, пока смелость меня не покинула:

— Сними, пожалуйста, серёжку. Ну… я бы не хотела, чтобы все знали.

Моя логика была очень простой. Хена непременно увидят в моей компании. Будет выглядеть очень странно, если я стану постоянно общаться с женатым парнем. А серьга всё-таки привлекает внимание. Очень быстро разнесутся слухи. Я не чувствовала в себе достаточно моральных сил, чтобы оказаться мишенью пересудов всей академии.

Воспользоваться фиктивным замужеством, чтобы попасть на факультет меча — на это смелости у меня хватило. А постоянно играть роль замужней — об этом я не думала и оказалась не готова. Хотелось чего-то вроде отсрочки. Да и для Хена так безопаснее, будет меньше ненужных вопросов.

Хен остался невозмутимым, как всегда. Потянулся к уху, кивнул:

— Да, конечно.

Сразу снял серьгу и небрежно сунул в карман. Так, словно это ничего для него не значило. Я упрекнула себя: сама же попросила, так чего расстраиваться?

Из чувства смутной вины я вышла из комнаты вслед за ним. Думала проводить до лестницы или даже до выхода из общежития. Но Хен вдруг обернулся, хитро блеснул глазами и привлёк меня к себе. Лицо его оказалось совсем рядом, так, что я полной грудью вдохнула его запах, а щеки коснулось пахнущее сладковатым виноградным соком дыхание. Я застыла, сердце подпрыгнуло к горлу, стало нечем дышать. Мысли испуганно заметались в голове: что он делает? Зачем это? Я что-то не так поняла?

В следующий миг Хен поцеловал меня — в щёку, но прижав меня к себе так тесно, что со стороны наверняка казалось, будто это страстный поцелуй. Прикосновение мягких губ обожгло, как клеймо, незаметная на взгляд щетина царапнула кожу. Хен почти сразу отпустил меня, но я, ничего не соображая, так и застыла на месте, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

— Увидимся, — он улыбнулся и сбежал по лестнице вниз.

Я осталась одна в коридоре, на глазах десятков свидетелей. Вернее, свидетельниц.

Близился час сна, и народу в коридоре было полно. Девчонки сновали туда-сюда по коридору с тазами, полными умывальных принадлежностей, с полотенцами на головах, кто-то громогласно жаловался, что ничего не знает, не умеет и вообще хочет домой. И всё это теперь замерло и застыло.

Мало того, что на этаже откуда ни возьмись на этаже оказался парень, так ещё и устроил представление — с поцелуями у всех на глазах.

Я очутилась под перекрестьем девичьих взглядов. Кто-то присвистнул, кто-то испустил продолжительное: «О-о-о», кто-то пренебрежительно фыркнул. Одна из девчонок, самая смелая, тут же атаковала меня расспросами:

— Ого! Кто это? Твой парень? Заходил в гости?

— Что-то вроде, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как смущение сменяется чем-то похожим на злость. По большей части на Хена — он ведь специально это сделал! Но в какой-то мере и на себя саму: обалдела, как деревенская простушка, впервые попавшая на ярмарку. Чуть рот не раскрыла от удивления. Вот он ржёт, наверное, вспоминая моё лицо!

Зачем он вообще это сделал? Тем более после того, как я попросила его снять серёжку. Как будто решил по-другому показать, что мы вместе. Но мы же не вместе!

— Обалдеть, дурищ развелось, едва из люльки выползли, сразу в койку прыгают. Ещё и здесь, в общежитии. Постыдилась бы!

Резкий злой голос ещё раньше, чем полные яда слова, заставил меня вскинуть голову. Взгляд сразу нашёл говорящую: маленькая длинноволосая блондинка с медальоном целителей на груди. Она смотрела на меня с презрением, губы кривились.

Я ничего не ответила, хотя внутри полыхнул гнев. Не пришло в голову, как можно осадить. Парня я бы вызвала на дуэль или просто ударила бы. А с девчонками… я вообще не привыкла иметь дело с девчонками — не бить же её?

Целительница язвительно улыбнулась, видя, что я молчу. Развернулась, взмахнув тяжёлой густой косой. Я не выдержала, ринулась вперёд, перехватила её за эту тугую косу, сильно дёрнула. Вокруг заохали.

— Что ты делаешь?! — завизжала девчонка.

— Ещё раз вякнешь что-нибудь про меня в таком духе — пеняй на себя, — прошипела я в искажённое страхом и злостью личико. Оттолкнула от себя, подождала немного, но девчонка не проявила желания напасть. Наоборот, съёжилась, только глаза блестели ненавистью. Зато язычок она прикусила.

Так ничего и не дождавшись, я пожала плечами и пошла прочь. Не к себе, а в умывальные: хотелось ополоснуть лицо холодной водой. Внутри всё ещё кипело. Сейчас бы меч — и попрыгать вокруг пугала, как дома.

— Бешеная! — дождавшись, когда я окажусь в другом конце коридора, целительница крикнула мне вслед. — Я на тебя хранителю пожалуюсь, вылетишь отсюда в два счёта!

— Держи карман шире, — проворчала я себе под нос.

Зря я так, конечно. Надо было поступить, как мама — облить презрением, вскинуть нос, хорошо поставленным голосом сказать завуалированную гадость. Но я выросла с братьями и сначала привыкла действовать кулаками, а потом уже соображать, как это выглядит со стороны.

Ладно, пусть её. Может, я и обзавелась врагиней, но с такой, как она, я бы и так никогда не смогла бы подружиться.

В умывальне слышался шум воды: кто-то принимал душ. Зеркала чуть запотели, я провела рукавом, стирая конденсат. Открылось моё лицо — отстранённое и спокойное, хотя на душе было далеко от покоя. Только виновата в этом была не глупая целительница, а Хен.

Когда он потянулся ко мне, у меня аж кровь в жилах застыла. Не от ужаса, а от волнения. Я действительно подумала, что сейчас он меня поцелует. А он… он только издевался.

Входная дверь неожиданно открылась, и я напряглась: сейчас как ворвётся целительница и как вцепится мне в волосы. Но зашла высокая незнакомая девица с короткой стрижкой. Шевелюра у неё была белая, как снег, и у меня ёкнуло сердце: показалось, что вернулся Хен. Девушка пристроилась рядом со мной, открыла кран и начала мыть руки. Я отвернулась, и тут она сказала:

— А ты молодец. Не ожидала, что ты её так осадишь. Ты с какого факультета? «Рыбачка»?

— Меч, — коротко ответила я.

Странно. Сама я не чувствовала ни гордости, ни удовольствия, но сейчас, когда незнакомка одобрила мои действия, на душе всё равно стало легче.

— Да ну? Серьёзно? — девушка выпрямилась, смерила меня удивлённым взглядом.

— Тогда приятно познакомиться. Лидайя Венелан, — протянула руку. — С этого года первокурсница магии меча.