На этот раз я не сломлюсь.

Но конечно же, она не выдержала. Прошло шесть часов, но вконце концов Кэрри расплакалась и стала звать маму, чтобы та открыла дверь ивыпустила ее из чулана. В туалет хотелось ужасно. А Черный Человек ухмылялсясвоей шакальей пастью, и в его красных глазах светилось полное понимание всехтайн женской крови.

Через час после того, как Кэрри начала звать маму, тавыпустила ее из чулана, и Кэрри опрометью бросилась в туалет. Но только теперь,спустя три часа, склонившись, словно в покаянии, над швейной машинкой, Кэрривспомнила замеченный тогда в глазах матери испуг и, кажется, поняла, в чемдело.

Мама не раз запирала ее в чулане, случалось даже, на целыйдень — например, когда Кэрри украла колечко за сорок девять центов вмагазинчике Шубера, или когда она нашла у нее спрятанную фотографию БоббиПикетта. Однажды Кэрри даже потеряла сознание от голода и запаха мочи. Онаникогда, никогда даже не спорила с мамой. А сегодня сказала Грязное Слово. Итем не менее мама выпустила ее почти что сразу…

Вот. Платье готово. Кэрри убрала ногу с педали и, поднявплатье на руках, окинула его взглядом. Длинное. Отвратительное. Она тут же еговозненавидела.

И она знала, почему мама ее выпустила.

— Можно я пойду спать, мама?

— Да. — Она даже не подняла голову от салфетки.

Кэрри повесила платье на руку и посмотрела на швейнуюмашинку. Педаль сама пошла вниз. Иголка запрыгала туда-сюда, замелькаликрохотные стальные отблески. Шпулька зажужжала, потом рывком пошла. Колесосбоку тоже начало вращаться.

Мама вскинула голову, широко раскрыв глаза. Плетеный рисунокпо краю салфетки, удивительно сложный и в то же время строгий и точный, вдруграспался.

— Просто убираю нитку, — тихо сказала Кэрри.

— Иди спать, — коротко сказала мама, и в глазах ее сновапромелькнул страх.

— Да, (она боялась что я сорву дверь чулана с петель)

мама.

(и я думаю что смогла бы да думаю смогла бы)

Из книги «Взорванная тень» (стр. 58):

Маргарет Уайт родилась и выросла в Моттоне, в маленькомгородке, что граничит с Чемберленом и не имеет ни начальной, ни средней школы.Родители ее жили вполне обеспеченно: им принадлежало заведение сразу за чертойгорода, называвшееся «Развеселый кабачок». Отца Маргарет, Джона Бригхема, убиливо время перестрелки в баре летом 1959 года. К тому времени Маргарет Бригхемисполнилось почти тридцать, и она стала посещать молебные собранияфундаменталистов. Ее мать связала свою судьбу с новым человеком (с ГарольдомЭлисоном, за которого она впоследствии вышла замуж), а Маргарет, остававшаяся вдоме, им просто мешала: она считала, что ее, мать, Джудит, и Гарольд Эдисонживут в грехе, и нередко позволяла себе высказывания на эту тему. ДжудитБригхем полагала, что ее дочь останется старой девой до конца своей жизни. Вболее резкой форме, словами ее будущего отчима, это выглядело так: «Лицо уМаргарет было как зад у бензовоза, и такая же была фигура». Кроме того, оннеоднократно называл ее «маленьким исусиком».

Маргарет отказывалась уйти из дома до 1960 года, пока невстретила на религиозном собрании Ральфа Уайта. В сентябре того года она ушлаиз дома Бригхемов в Моттоне и переселилась в маленькую квартирку в районеЧемберлен-центр.

23 марта 1962 года Маргарет Бригхем и Ральф Уайт поженились.3 апреля 1962 года Маргарет Уайт оказалась на несколько дней в больнице городаВестоувера.

«Нет, она не сказала нам, в чем дело, — свидетельствовалГарольд Элисон. — Мы навещали ее один раз, но она заявила, что мы живем вгрехе, хотя мы к тому времени уже оформили наши отношения, и что мы, мол, будемгореть в аду. Сказала, что Бог, мол, отметил нас незримым клеймом, но она еговидит. В общем, совсем рехнулась. Ее мать пыталась поговорить с ней ласково,узнать, что случилось, но она впала в истерику и начала кричать про ангела смечом, который пойдет по автостоянкам и сокрушит всех мерзостных грешников.Короче, мы ушли».

Однако Джудит Элисон по крайней мере догадывалась, чтопроизошло с дочерью: она считала, что у нее случился выкидыш. Если так, значит,ребенок был зачат еще до заключения брака. Подтверждение этого факта пролило бысвет на весьма неожиданную сторону характера матери Кэрри.

В длинном и довольно бессвязном письме матери от 19 августа1962 года Маргарет утверждала, что они с Ральфом живут безгрешно, вне «ГрехаСношения», и убеждала Джудит и Гарольда Элисона «закрыть источник мерзости» ипоследовать их примеру. «Это единственный путь, — заявляет она в конце письма,— который позволит тебе и Этому Человеку избежать грядущего Кровавого Дождя. Мыс Ральфом, как Мария с Иосифом, никогда не познаем и не аскверним (так инаписано) плоть друг друга. Если нам суждено иметь потомство, пусть будет на тоБожья воля».

Календарь, однако, свидетельствует, что Кэрри была зачатапозже в том же году…

В понедельник девочки переодевались к физкультурным занятиямпочти спокойно, без обычной возни и криков, и никто из них особенно неудивился, когда в раздевалку, резко распахнув дверь, вошла мисс Дежардин. Нагруди у нее болтался серебряный свисток, и если спортивные трусы на ней были теже самые, что и в пятницу, никаких кровавых отпечатков ладоней Кэрри там неосталось.

Не глядя на нее, девочки продолжали молча переодеваться.

— Хороши выпускницы, — спокойным тоном произнесла миссДежардин. — Сколько вам осталось? Месяц? А до весеннего бала и того меньше.Надо полагать, большинство из вас уже приглашены и приготовили платья. Ты, Сью,видимо, идешь с Томми Россом. Элен — с Роем Эвартсом. А тебе, Крис, я думаю,тоже есть из кого выбрать. Кто же этот счастливчик?

— Билли Нолан, — угрюмо ответила Крис Харгенсен.

— Вот повезло-то ему, а? — прокомментировала мисс Дежардин.— Что ты собираешься подарить ему на торжественном вечере? Салфетку с пятнамикрови? Или может, кусок использованной туалетной бумаги? Я так понимаю, это впоследнее время по твоей части.

Крис покраснела.

— Ну, хватит, я пошла. Я вовсе не обязана все это выслушивать.

Случившееся в пятницу не давало молодой преподавательницепокоя все выходные. Перед глазами так и стоял образ Кэрри — она плакала навзрыди пыталась что-то сказать, а между ног у нее прилепился мокрый тампон. Это — иее собственная озлобленная, бесчувственная реакция.

Когда Крис хотела пройти мимо нее в дверь, мисс Дежардинпротянула руку и, схватив Крис за плечо, толкнула к ряду металлическихшкафчиков. Та с грохотом врезалась в побитую дверцу оливкового цвета. Глаза еестали круглыми от удивления и неожиданности, а затем черты лица исказилабешеная ярость.