— Эй, — произнес он встревоженно и неуклюже обнял. — Эй, тычто?

— Ничего, все в порядке, — сказала она, всхлипывая. — Это неиз-за тебя. Просто я сегодня сделала что-то не очень хорошее и вдруг об этомвспомнила.

— Что такое? — спросил он, нежно поглаживая ее шею.

Неожиданно для себя Сью пустилась рассказывать ему обутреннем происшествии, и ей с трудом верилось, что это говорит она сама. Еслиуж смотреть фактам в лицо, она позволила Томми сделать это, потому что

(влюблена в него? увлечена? Не важно — результат тот жесамый)

и рассказывать ему о том, как она участвовала утром в гадкомиздевательстве, едва ли лучший способ привязать к себе парня. А Томми, помимовсего прочего, популярен. Она сама всю жизнь жила с этим определением, и ейпрактически предначертано было влюбиться в кого-то столь же популярного. Ихпочти наверняка выберут королем и королевой выпускного бала, а старший классуже назначил их «лучшей парой» для школьного ежегодника. Они стали чем-то вроденеизменно светящейся звезды на изменчивом небосклоне школьных взаимоотношений,общепризнанными Ромео и Джульеттой. И почему-то ей вдруг подумалось в порывегоречи и презрения, что в каждой средней школе каждого провинциального городкабелой Америки есть точно такая же пара, как они.

Заполучив то, о чем она всегда мечтала, — ощущениепринадлежности, уверенности, статуса — Сью обнаружила, что вместе с ним, словнопротивная, пугающая родственница приходит тревога. Она совсем не так все этосебе представляла. Оказывается, за их теплым, уютным кругом света топчутсякакие— то темные тени. Например, мысли о том, что она позволила ему вы…ть ее

(тебе непременно нужно сказать об этом такими словами? дасейчас нужно)

просто потому что он популярен. Или тот факт, что им удобноходить в обнимку. Или то, что, глядя на их отражение в витрине, она можетдумать: «Вот идет красивая пара». Сью была уверена,

(или только надеялась?)

что у нее хватит сил не поддаться безвольно благодушныможиданиям родителей, друзей и даже своим собственным. Но вот случилась сегодняэта чертовщина в душевой, и она участвовала наравне со всеми и вместе со всемикричала — визгливо, жестоко, радостно. Фраза, которой она старательно избегала,— Быть Как Все, в инфинитиве — рождала в воображении множество жалких картин: волосыв бигуди, или долгие часы за гладильной доской перед бестолково мелькающей втелевизоре рекламой, пока муженек «надрывается» в каком-то безликом офисе;вступление в Ассоциацию родителей и преподавателей, а затем, когда доходвырастет до солидной пятизначной суммы, в загородный клуб; бесконечные пилюли вжелтых круглых оболочках, чтобы как можно дольше сохранить прежние девичьиразмеры и как можно дольше уберечься от вторжения маленьких противных чужаков,которые гадят в ползунки и истошно зовут на помощь в два часа ночи; отчаяннаяборьба за Чистый Город без ниггеров, плечом к плечу с Терри Смит(Мисс-Картофельный-Цвет-75) и Викки Джонс (Вице—президент Женской лиги) сплакатами, петициями и слегка усталыми улыбками…

Кэрри, чертова Кэрри, все из-за нее. Может быть, раньше доСью и доносились далекие, слабые отзвуки шагов за их освещенным кругом, носегодня, прослушав свой собственный неуютный рассказ о подлости, она увиделавдруг все эти тени и их желтые глаза, светящиеся как фонари в ночи.

Она уже купила себе платье для выпускного бала. Голубое. Иочень красивое.

— Ты права, — сказал Томми, когда Сью закончила рассказ. —Ничего хорошего тут нет. Совсем на тебя не похоже. — Лицо его хранило суровоевыражение, и Сью почувствовала прикосновение холодного страха. Но тут онулыбнулся — улыбался Томми всегда очень радостно, — и тьма чуть отступила.

— Я как-то врезал одному парню, когда он лежал без сознания.Я тебе никогда об этом не рассказывал?

Сью покачала головой.

— Да, было такое дело, — Томми в задумчивости потерпереносицу, и его щека чуть дернулась — так же, как в тот раз, когда онпризнался, что неправильно надел резинку. — Его звали Денни Патрик. Когда мыучились в шестом классе, он меня здорово отлупил. Я его ненавидел, но и боялсятоже. Поджидал удобного случая. Знаешь, как это?

Она не очень поняла, но все равно кивнула.

— Короче, год или два спустя он нарвался. Полез не на тогопарня. Был у нас такой Пит Табер. Маленький, но здоровый как черт. Денни к немуиз-за чего-то прицепился — я уж не помню, может, из-за стеклянных шариков илиеще из-за чего-то. Тот терпел-терпел, потом все-таки не выдержал и вздул его.Прямо на игровой площадке в начальной школе. Денни упал, ударился головой иотключился. Все убежали — мы подумали, что он, может, умер. Я тоже убежал, носначала двинул ему ногой по ребрам. Потом очень было стыдно… Ты собираешьсяизвиниться перед ней?

Вопрос застал Сью врасплох, и она лишь спросила слабымголосом:

— А ты извинился?

— А? Боже, нет, конечно. Но тут другое дело, Сюзи.

— Ты так считаешь?

— Во-первых, мы уже не в седьмом классе. И у меня все-такибыли какие-то причины, пусть даже это паршивое оправдание. Но что тебе сделалаэта несчастная дура?

Сью не ответила, потому что сказать было нечего. За всю своюжизнь она обменялась с Кэрри, дай бог, сотней слов, и десятка три из нихпроизнесла сегодня. После начальной школы физкультурные занятия былиединственным местом, где они встречались: Кэрри шла по курсу делопроизводства,а Сью, разумеется, готовилась к колледжу.

Ни с того ни с сего она вдруг почувствовала к себеотвращение. Это было невыносимо, и Сью накинулась на Томми:

— С каких это пор ты стал такой правильный? С тех пор какначал меня трахать?

Улыбка на его лице медленно растаяла, и Сью тут же пожалелао своих словах.

— Видимо, мне следовало промолчать, — сказал Томми ипринялся натягивать брюки.

— Извини, это мне не следовало ничего говорить. — Онапогладила его но руке. — Мне просто стыдно, понимаешь?

— Понимаю. Но лучше бы я оставил свои советы при себе. Уменя это не очень здорово получается.

— Томми, тебе никогда не бывает противна эта… эта твояпопулярность?

— Мне? — Вопрос явно удивил его. — Ты имеешь в виду, что я вфутбол играю, и президент класса, и все такое?

— Да.

— Нет. Это просто не бог весть как для меня важно. Школавообще не самое важное в жизни. Пока ты учишься, кажется, что да, это здорово,но потом никто даже не вспоминает о таких вещах, разве что когда соберутся вместеи нальются пивом. Во всяком случае, я вижу, как это у моего старшего брата иего приятелей.