Ее спутник никому ничего не объясняет, но идет сквозь толпутак, словно ее нет.

Коротышка в соломенной шляпе уже огородил павильон канатом ипродает билеты тем, кто приходит поглазеть на останки. Негра просит высокогочеловека, которого зовут Оаким, остановить его. Оаким разбивает кассу ивышвыривает коротышку вон.

– Он мертв, – говорит Негра, осматривая тело.

– Конечно, – соглашается Оаким. После тысячи лет вДоме Мертвых он определяет это состояние быстрее любого другого. – Давайнакроем его простыней.

– Я не знаю такой болезни…

– Тогда это, должно быть, новая болезнь.

– Надо что-то сделать. Если она инфекционная, можетначаться эпидемия.

– Она начнется, – говорит Оаким. – И людибудут умирать быстро. На Блисе их скопилось так много, что эпидемию уже ничтоне остановит. Даже если лекарство будет найдено за несколько дней, этапопуляция, несомненно, будет прорежена.

– К трупу нельзя подпускать людей, его надо отправить вближайший родовспомогательный центр.

– Поздно.

– Как ты можешь быть безразличным? Это же трагедия,Оаким!

– Смерть не более трагична, чем этот вонючий мешок.Возможно, это драма, но не трагедия… Ладно, давай простыню.

Она отвечает ему пощечиной, разносящейся по всему павильону,и отворачивается. Глаза Негры ищут на стене экран коммуникатора, но как толькоона делает к нему шаг, ее останавливает одноглазый человек в черном:

– Я уже вызвал ближайший центр. Аэрокар в пути.

– Спасибо, отец. Ты можешь убрать отсюда этих людей?Тебя они послушаются скорее.

Человек в черном кивает. Пока Оаким накрывает тело,одноглазый коротко приказывает толпе убираться, и она уходит, повинуясь егословам и посоху.

– Почему, – Мегра вопросительно смотрит наОакима, – почему ты так легко обходишься со смертью?

– Потому что она есть. Она неизбежна. Я не скорблю осорванном листе или разбивающейся волне. Не горюю о падающей звезде, когда онасгорает и гаснет. С чего мне расстраиваться?

– Лист и волна не живые!

– И люди не живые, когда они входят в Дом Мертвых, атуда в конце концов уходят все.

– Это было давно. Никто с Блиса не уходил туда многиевека. Так страшно, когда жизнь завершается…

– Жизнь и смерть не так уж отличны друг от друга.

– Ты – отклонение – от социальной нормы! – Мегравновь ударяет его.

– Это оскорбление или диагноз? – интересуется он.Вопли теперь несутся с другого конца ярмарки.

– Мы должны помочь, – спохватывается Мегра,порываясь бежать.

– Нет! – Оаким хватает ее за запястье.

– Оставь меня!

– Боюсь, я не могу себе этого позволить. Ты непринесешь пользы, стоя над всеми трупами, которые будут здесь появляться,только сама рискуешь заболеть. А я вовсе не хочу так скоро потерять такуюподружку. Пойдемка лучше обратно в сад, там есть все, что нужно, и мы немногоотдохнем. Включим надпись «Не беспокоить»…

– …И будем развлекаться, пока мир умирает? Ты –чудовище!

– Разве ты не хочешь дать Блису новые жизни взаменпотерянных?

Она с размаху бьет его свободной рукой, заставляя упасть наколено.

– Оставь меня! – кричит она.

– Отпустите леди, вы же видите – она желаетуйти. – В павильоне незаметно появились два других действующих лица.Первое – это воин-священник Модрак, только что выставивший оттуда толпу, арядом с ним – зеленобородый маг, известный людям под именем Фрамин.

Оаким останавливается и в бешенстве смотрит на них.

– Кто вы такие, чтобы приказывать мне?

– Я известен как Мадрак, и некоторые называют меняМогучим.

– Мне это ни о чем не говорит. Лучшее, что ты можешьсделать, это убраться отсюда! Оаким хватает Мегру – и силой поднимает ее наруки.

– Повторяю, отпустите леди, – Мадрак, словно играя,заслоняет ему путь своим посохом.

– Разве я не предупредил тебя?!

– Мне тоже лучше предупредить вас. Прежде чем грубить иговорить глупости, вам надо бы было знать, что я принадлежу к бессмертным и чтоо силе моей наслышаны на всех Средних Мирах. Между прочим, это я уничтожилкентавра Даргота, отправив его в Дом Мертвых. Еще и сейчас слагают песни обэтой битве, что продолжалась день, и ночь, и еще один день. Оаким отпускаетМегру.

– Это действительно меняет дело, бессмертный, – япозабочусь о девушке в более подходящий момент. Скажи, бессмертный,противостоишь ли ты силам Дома Жизни и Дома Мертвых? Мадрак покусывает губу.

– Допустим, – отвечает он наконец. – Что тебев том?

– Я всего лишь собираюсь уничтожить тебя и твоегодруга, если он тоже принадлежит к двумстам восьмидесяти трем бессмертным.Волшебник улыбается и кланяется. Негра, воспользовавшись паузой, выскальзываетиз павильона.

– Леди убежала от вас, – замечает Фрамин.

– Сейчас это уже не важно. – Оаким делает шагнавстречу Мадраку.

Посох крутится в пальцах священника, пока не превращается всверкающий круг, затем прыгает вперед.

Оаким увертывается от первого удара, но второй задевает егопо плечу. Он пытается схватить посох и попадает под новый удар. Он бросается наМадрака, но посох касается его груди и отбрасывает назад. Оаким отступает нашаг и начинает кружить вокруг своего противника.

– Как это, ты все еще стоишь? – интересуетсяФрамин. Зеленобородый остается в стороне и невозмутимо покуривает.

– Я не могу упасть, – отвечает Оаким. Он делаетрезкий выпад, но Мадрак отражает и его. Затем атакует – снова и снова – ужевоин-священник, и всякий раз Оаким не просто избегает удара, но пытаетсясхватить посох.

Наконец он останавливается и отступает на несколько шагов.

– Ну, хватит глупостей! Время против меня, а я ещедолжен получить свою подружку обратно. Ты хорош с этой палкой, жирный Мадрак,но теперь она тебе не поможет!

Затем, слегка пригнув голову, Оаким исчезает, и Мадрак лежитна земле, а его посох валяется рядом сломанный и бесполезный.

Оаким возникает из ниоткуда – рука его поднята, как будтотолько что нанесла смертельный удар.