Константин Щаславович, узнав про ее интерес, рвался подарить. Утверждал, что его бабушка была родом из семейских. В тот период он еще надеялся решить дело о строительстве полигона миром.

— Да что с этим костюмом не так? — вскинулся обиженный в самых лучших чувствах Никита. — Меня попросили, я передал. Кто просил, я не запомнил.

Я лишь досадливо поправила выбившиеся из косы волосы. Ай да Константин Щаславович! Ай да молодец! Обо всем разузнал. Еще и моего бедного богатыря подставил. Только малость перестарался. Если бы я не просиживала вместе с костюмерами, перебирая варианты, ни за что не заметила бы разницы. Впрочем, я могла и ошибаться. Но на такой случай Левушка дал мне одно средство. Все ту же поваренную соль крупного помола, перемешанную с наговорными травами. Доброй тканине от нее урона не случится, а правду узнать поможет.

Уже после первой щепотки с костюмом начала твориться жуткая метаморфоза. И она имела мало отношения к химическим реакциям, которые могли бы произойти в случае взаимодействия ткани с агрессивным веществом. Я тут имела некоторый опыт, когда нечаянно пролила на себя электролит из папиного аккумулятора. Ожогов на коже не осталось, зато пола халата просто растворилась.

— Ты что творишь? Ненормальная! — перепугался Никита, видя, как так называемый «подлинник» хотя и не распадается, но буквально на глазах теряет свой первоначальный вид.

Поблекли пестрые шелка, исчезли нарядные ленты. Кучкой жухлой листвы разлетелся по полу запон. Яркая праздничная рубаха и сарафан, скукожившись и потемнев, превратились в полуистлевший саван. А из зеркала, отражавшего уже знакомое подземелье, мне грозил Константин Щаславович.

Глава 5. Лягушонка в коробчонке

— Маш, ты можешь меня выручить? Скажи маме, что я тоже еду с вами в Забайкалье. Просто как турист.

Иван обратился ко мне с этой не совсем обычной просьбой, когда мы с ним и с Левушкой, прокатившись по канатной дороге, сидели там в кафе. Мы с ребятами давно планировали опробовать новую достопримечательность до того, как Златоглавую заполонят стекающиеся к началу Чемпионата Мира болельщики и туристы. Да и на роликах по парку покататься хотелось. Следовало же как-то отметить зачисление Ивана в магистратуру по результатам универсиады. Конечно, ему еще предстояло сдать госэкзамен и защитить диплом, но, учитывая высокую оценку его исследований и поддержку кафедры, последнее выглядело просто формальной процедурой.

Я вообще всю прошедшую неделю свободное время проводила если не с братом, то с другом детства. После истории с костюмом Никита на меня обиделся. Решил, что это какой-то мой же дурацкий розыгрыш, так и не докумекав, что своими руками чуть не принес мне погибель. Впрочем, насчет последнего Левушка меня слегка успокоил, предположив, что Константин Щаславович, утратив возможность проникнуть к нам в дом незваным, надеялся пробраться с помощью подменных вещей.

Расположенное на открытой террасе кафе хотя и отпугивало не особо состоятельных посетителей достаточно кусачими ценами, зато могло похвастаться роскошным видом. Конечно, родной город я видела с разных ракурсов и даже к знаменитой смотровой площадке на Воробьёвых горах относилась со здоровой долей скепсиса, учитывая, что с тех времен, когда Златоглавую описывали классики, количество куполов поубавилось, сменившись уродливыми коробками и футуристическими небоскребами. А что до Кремля, то с последних этажей моего родного колледжа на него открывался тоже неплохой вид. Вот только на Смотровой всегда толпились туристы и гудели байкеры, на подоконниках Гнесинки вечно кто-то готовился к зачетам или просто спешно учил специальность, а на уютной террасе в стороне от шумной канатной дороги царили умиротворение и уют.

— Зачем тебе понадобилось обманывать маму? — уточнила я, отложив недоеденную брускетту с лососем и понимая, что, если не закажу самовластно горячее, парней придется где-то в парке прямо с роликов кормить всякой дрянью вроде тошнотных гамбургеров или хот-догов.

Деликатный Левушка, увидев ценник, тотчас заявил, что уже пообедал в Гнесинке, да и Иван тоже уверял, будто после консультации у научника забежал в столовку. Однако их откровенно голодные глаза говорили об обратном.

— Куда это ты, братишка, собрался, если об этом даже маме говорить нельзя?

На последний вопрос я в принципе знала ответ. В новостях едва ли не каждый день сообщали о лесных пожарах, бушевавших вокруг печально известного нашей семье полигона и подбиравшихся к самому научному центру.

— Профессор Мудрицкий пытается доказать, что пожары — это не только следствие природной аномалии и халатности местного населения, но и результат деятельности полигона, — посуровел Иван, и его опушенные бархатными ресницами карие, обычно ласковые глаза зажглись решимостью. — Я должен помочь ему провести экспертизу.

Я забыла про горячее, сосредоточенно глядя на подобравшегося и словно готового на битву брата. Если Ваня принимал какое-то решение, то отговаривать его было бесполезно. Особенно в болезненных для него вопросах, связанных со строительством мусоросжигательного завода и другими делами профессора Мудрицкого. Я не знаю, общались ли они о чем-то с Василисой, и до какой степени Иван осознавал то, что происходило в его комнате ночью, да и происходило ли хоть что-то кроме работы подруги на кроснах. Но борьбу с аффинажным королем и его деятельностью на полигоне брат считал делом принципа.

— Но ведь ты сам объяснял про аномально холодную, но почти бесснежную зиму, а потом жуткую жару и засуху, которые обрушились на регион с начала апреля? — нервно наливая себе минералки, уточнила я. — Говорил еще, что уровень воды в Ангаре упал до рекордно низкой отметки.

— Ты еще вслед за мамой начни рассуждать о бросающих окурки туристах и нерадивых дачниках, которые, как во времена царя Гороха, очищают участки от прошлогодней травы с помощью палов! — болезненно скривился мой Иван. — Нет, конечно, я не спорю. Безалаберность населения — это отдельный вопрос. Но природные аномалии из-за этого не возникают. Между тем, по данным природоохранных ведомств, незаконная вырубка леса в районе полигона достигла просто варварских масштабов. И это в черневой заповедной тайге, где промышленную добычу леса надо было еще лет двадцать назад запретить. Особенно если учесть, что лесопосадками почти никто не занимается. А если взять пробы стоков, которые просто сливаются в реку, так там, говоря языком обывателей, будет вся таблица Менделеева. В общем, я сегодня говорил с научным руководителем, — продолжал он уже спокойным, деловым тоном, просто ставя меня перед фактом. — Кафедра готова даже оплатить поездку в рамках наших исследований. Я отправлюсь с группой экологов как эксперт по зоологии и этологии пресмыкающихся и амфибий. Ты только перед мамой меня прикрой.

— Прикрой перед мамой?! — пошла в атаку я. — А ты там не сгоришь?! Ты вообще