— Рак, — коротко бросил он.

У нее защипало глаза от боли, прозвучавшей в его голосе.

— Не представляю, как это — потерять родителей. Мои живут в Шотландии, и мы не так часто видимся, но всегда можно набрать их номер и услышать родные голоса… — Она печально улыбнулась. — Я очень, очень тебе сочувствую.

— Что мы только не делали с Себастьяном, куда только не обращались. — Тео вертел в руке ножку бокала и смотрел в него. — Она не говорила нам, что больна, никому не говорила, а когда наконец сказала, было уже поздно…

В его голосе слышалась мука, словно он был виноват в том, что мама не доверилась им вовремя.

— Она не хотела, чтобы вы переживали за нее.

— Но она же наша мать, мы должны были иметь возможность беспокоиться за нее, поддержать ее, попытаться спасти, — возразил Тео с горечью.

Бри накрыла его руку своей ладонью.

— Вы всегда были в ее сердце. Но она сделала свой выбор. И тебе не следует себя винить за то, что ты не мог контролировать.

Тео тяжко вздохнул.

— Никогда не думал в этом ключе. И вообще не понимаю, зачем затеял этот разговор. Прости.

Бри улыбнулась.

— Не стоит извиняться. Я рада, что ты мне открылся. Похоже, тебе это было нужно.

— Бри… — Он тряхнул головой. — Ты удивительная женщина.

— А ты, Тео Дюбуа, совсем не такой, каким тебя выставляет пресса, — не осталась в долгу Бри.

— Правда?

— Точно. Ты отличный повар. И, судя по этому блюду, ты, вероятно, часто готовишь?

— Не так часто, как хотелось бы, а точнее, от случая к случаю. У меня почти все вечера заняты различными встречами, приемами, светскими раутами, на которых я обязан присутствовать.

— Все вечера напролет? Ну и ну, и как ты от этого не устаешь!

— Это моя обязанность, я лицо семьи Дюбуа, — пожал он плечами. — Такая у меня жизнь.

— И тебе никогда не хотелось взять паузу?

Мягкая насмешка.

— Вот это идея… Так вот что ты делаешь? Живешь здесь, а не в Лондоне. Поставила свою жизнь на паузу.

Бри криво усмехнулась:

— Не думаю, что можно сравнивать мою лондонскую жизнь с твоей жизнью сейчас.

— Я не знаю. У меня такое чувство, что мы в некотором смысле родственные души.

Она негромко хихикнула.

— Родственные души?

— Да. Играем в спокойствие и сельскую жизнь, а на самом деле мы просто городские хитрецы и ждем, когда наступит праздник.

Теперь она по-настоящему расхохоталась.

— Я думаю, что вы, возможно, играете, месье Дюбуа, самый сексуальный в мире миллиардер-холостяк, временно наслаждающийся жизнью сельского жителя, а я просто Бри.

— Ну, просто Бри, значит, ты — глоток свежего воздуха, что бы ни удерживало тебя здесь, в Элмдейле, я рад, что встретил тебя.

У нее на душе потеплело от такого признания.

— Это не так уж плохо, знаешь… Элмдейл, я имею в виду.

— Я знаю.

— Правда?

Он кивнул.

— Похоже, я вовремя взял паузу, чтобы подумать, чего реально хочу от жизни. — Тео тряхнул головой. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания, Бри, я не имею права обременять тебя этим. Я не знаю, что на меня нашло. Я прекрасно понимаю, как мне повезло…

— Я не хочу тебя игнорировать, — искренне ответила она. — Я хочу узнать тебя настоящего.

Он пристально на нее посмотрел:

— Ну это вряд ли.

— Почему?

— Ты знаешь мою репутацию.

— Я знаю, что пресса говорит о тебе. Но я хочу услышать это от тебя.

— Услышать, что я игрок? Всегда им был, всегда буду…

Разве не это говорила ему Таня? И не это ли он всегда твердил себе? Было ли это его прикрытием, или он такой на самом деле? В конце концов, поступки говорят громче, чем слова, а действий с его стороны было предостаточно.

— Если ты считаешь, что это самое важное, что мне нужно знать о тебе…

Карие глаза Бри излучали интерес и сочувствие, а улыбка была снисходительной. И это его раздражало. Он внутренне напрягся. Тео не хотел, чтобы на него так смотрели. Он хотел вернуть огонь, флирт, веселье.

Он покачал головой, подавив смех.

— Возможно, для тебя это так.

— Но это ты говоришь или пресса?

И то и другое. Он отпил немного вина. Ему не хотелось ей сейчас открываться.

— Послушай, Бри, я давно понял, что остепениться и вступить в серьезные отношения — это не для меня.

Она подцепила вилкой лазанью, прожевала и в упор на него посмотрела.

— Это ты пытаешься меня предостеречь или просто честен?

Его губы дрогнули. Она такая прямая. Никаких разговоров вокруг да около, никаких намеков, никакого трепета ресниц или потупленного взора. А сразу с места в карьер.

— И снова не могу ответить однозначно…

— Итак, значит, великий Тео Дюбуа, сердцеед и миллиардер, убежденный холостяк?

В ее глазах плясали чертики, улыбка сияла.

Тео нестерпимо захотелось ее поцеловать. Попробовать на вкус эти алые губы, потрогать эти соблазнительные формы и изгибы ее стройного тела. Желание бурлило в нем подобно лаве вулкана, когда он видел, как Бри, прикрыв глаза, смакует лазанью, нацепив на вилку очередную порцию.

— Мне воспринимать твое молчание как согласие или?…

— Хм?…

Бри звонко рассмеялась.

— Я что-то пролила? — Она опустила взгляд.

— Вовсе нет. Ты просто отвлекаешь.

Она сделала глоток вина и кокетливо улыбнулась:

— Как скажешь.

— Так и есть.

Она покачала головой и перекинула волосы на одно плечо.

— Итак, скажи, сколько тебе лет?

— Зачем?

— Хочу знать правдивую информацию.

— И мой возраст важен?

— Это подходящее начало.

Тео пожал плечами:

— Я бы на твоем месте не сильно старался, Бри. Тебе может не понравиться то, что ты обо мне узнаешь.

Бри прищурилась:

— Для персоны, за которой гоняется пресса, оставим достоинства плейбоя в стороне, ты не очень высокого о себе мнения.

У Тео что-то дернулось глубоко внутри, и он попытался рассмеяться.

— А разве не у всех так?

Она нахмурилась еще больше.

— Может быть, мне не все в себе нравится, но я считаю себя хорошим человеком. Я забочусь о тех, кто рядом со мной. Мне нравится думать, что я добрая, заботливая. Я питаю слабость к сыру, а за печенье с корицей готова дьяволу душу продать. Мне, наверное, нужно меньше есть, больше заниматься спортом, и мне определенно нужен отпуск, а в остальном я не так уж и плоха.

Его улыбка росла по мере того, как Бри себя критиковала без всякого стеснения. Ее слова лишь усилили его восхищение девушкой.

— Твоя очередь.

— Что?

— Ну что тебе нравится в себе?

— У меня отличная хватка бизнесмена.

— Это очевидно.

— Неужели?