– В какое время это было? – резко спросил Мейсон.

– Видимо, тогда же, когда эта дама сняла номер. Что-то околополовины двенадцатого. Или, скорее, между 11.30 и 11.45. Номер как раз наканунебыл убран. Приборку освободившихся номеров начинают, как правило, в десять утраи заканчивают часам к двум. Когда эта дама попросила сдать ей комнату,администратору пришлось узнавать, в каком номере уборка уже закончена. Именнопоэтому оказалось зафиксированным время.

– Описание этой дамы есть?

– Сейчас получишь, – ответил Дрейк. – Значит, так: высокая,примерно шестьдесят восемь дюймов, черные очки, отличная одежка и чертовскидорогая тачка. Насчет марки служащие мотеля не уверены. Постоялица врегистрационном листе написала, что у нее «Кадиллак», но администратор считает,что это был «Линкольн».

– А номер машины?

– Я проверил. Липа.

– Адрес?

– Фиктивный.

– Есть еще какие-нибудь приметы девицы?

– Одежда отлично пошита… Голос хорошо поставлен – как утеатральной актрисы… Дама не снимала очков. На вид ей – лет двадцать девять илитридцать. Администратор запомнила, что на дамочке была прекрасная пара туфельиз кожи аллигатора. Это она особо отметила. Очень дорогая обувка. У девицыоказались стройные ножки. Администратор пыталась прикинуть, с кем имеет дело, иосмотрела ее с ног до головы. Сам знаешь, они не очень любят сдавать номераодиноким симпатичным женщинам, из-за которых в мотеле могут возникнутьосложнения.

– Но этой даме номер все-таки сдали?

– Верно. Она сказала, что вела машину всю ночь, чтонаправляется в Голливуд и хочет поспать два-три часа. Заверила, что охотнозаплатит за сутки, даже если проведет в номере всего несколько часов. Мол,смертельно устала, и ей совершенно необходимо слегка отдохнуть.

– И как долго она оставалась в мотеле?

– А вот это самое интересное, – ответил Дрейк. – Судя повсему, в час дня выписалась.

– Как так?

– В половине первого одна из горничных заметила, что номерпуст и ключ висит на внешней стороне двери. Вроде в номере принимали душ –полотенце лежало на полу. Но кровать осталась нетронутой. И в комнате не былоникакого багажа.

– И эта женщина заходила в номер Эвелин Багби?

– Горничная видела, как она оттуда выходила. Горничнаясчитает, что это именно та женщина, которая сняла номер в такой необычно раннийдля мотеля час.

Мейсон сказал:

– Пол, то, что ты говоришь, чрезвычайно интересно. А где вэто время была Эвелин Багби?

– Видимо, завтракала. Пока она жила в мотеле, вставалапоздно. Горничная сказала, что Эвелин Багби в течение многих лет привыклаподниматься по будильнику, а здесь отдыхала от режима – раз уж ей выпалавозможность побездельничать. Так она объясняла сама.

– Пол, раздобудь фотографии Айрин Кейт и покажи ихгорничным. Если они опознают Айрин как даму в черных очках, мы немедленновыйдем на тропу войны.

– Не забывай, Перри, эта дамочка так и не сняла очков, такчто опознать ее будет очень трудно.

– Я понимаю.

– Ты все время будешь у себя?

– Да. Если соберусь уходить, предупрежу, – заверил Мейсон. –Скорее всего, просто заскочу в твою контору. А ты продолжай разрабатывать этонаправление.

– Появилось что-нибудь свеженькое? – поинтересовалась Делла,едва Мейсон повесил трубку.

Он пересказал ей все, что сообщил Дрейк, и распорядился:

– Попытайся связаться с Эвелин Багби.

– Ты хочешь сам с ней поговорить?

– Нет. Просто передай, что в ее деле наметились любопытныеперспективы. Скажи, что, возможно, к ней заявится Айрин Кейт и попытаетсязаключить сделку. Как бы ни было необычно предложение и что бы ни происходило,она не должна соглашаться. Ни на что.

Делла Стрит кивнула и направилась в приемную.

– Я позвоню оттуда, чтобы тебе не мешать.

– Тогда позвони еще Фрэнку Нили в Риверсайд и скажи ему, чтомы идем по горячему следу.

Делла вышла, а Мейсон принялся мерить контору шагами. Глазаего блестели.

Секретарша вернулась через несколько минут.

– Шеф, я дозвонилась до Джо Падены, но Эвелин там нет.

– Что?!

Мейсон резко остановился.

– Эвелин работала с двенадцати до трех. Теперь она должназаступить в восемь и работать до часа ночи. Ты сам мог бы догадаться, что насотню долларов, которую ты дал рыжеволосой, она кинулась покупать себе одежду.

Мейсон ухмыльнулся.

– Ты на ее месте сделала бы то же самое.

– Я спросила Джо, не пытался ли кто-нибудь связаться сЭвелин или оставить для нее сообщение. Он ответил, что звонил какой-то мужчинаи предупредил, что С.М. желает все уладить. Просил передать это Эвелин.

– С.М.?

– Да, только инициалы.

– Стив Меррил, – задумчиво произнес Мейсон. – Откуда он могузнать, где следует искать мисс Багби?

– Возможно, она сама ему позвонила.

– Возможно, – повторил Мейсон. – Не относятся ли слова «всеуладить» к аресту? Если мы установим, что женщина, заходившая в номер Эвелин вмотеле Короны, была Айрин Кейт, то речь пойдет о весьма значительной суммекомпенсации.

– Так что – пусть Джо передаст сообщение С.М. Эвелин Багби?– уточнила Делла.

– Она может и сама позвонить С.М.

– Что будем делать?

– Вот что, Делла… – Мейсон глянул на часы и принял решение:– Бери мою машину и поезжай к Падене. Гони во всю мочь. Как только появитсяЭвелин, передай ей все, что я говорил. Убедись, что она не видела никого или неполучала ничьих сообщений. Как только поговоришь с ней, позвони мне, и мыпообедаем где-нибудь в Голливуде… Слушай, у тебя же сегодня выходной, да?

– Выходной. И я хочу есть. Но уже еду. Позвоню с перевала.Вероятно, это произойдет довольно скоро.

Делла надела пальто, улыбнулась Мейсону ослепительнойулыбкой и внезапно вспомнила:

– Черт! Я ведь не позвонила Нили! Так заговорилась сПаденой, что…

Мейсон махнул рукой, отпуская все грехи.

– Герти позвонит Нили. А ты поезжай.

Когда дверь за Деллой закрылась, Мейсон поднял трубку исказал, обращаясь к Герти, сидевшей в приемной: