– Соедини меня с Фрэнком Нили из Риверсайда. Я буду ждать уаппарата.

В разговоре Мейсон поведал Нили о том, что появились новыефакты и в свете этого неразумно сейчас даже обсуждать вопрос о компенсации.

– Ладно, – рассмеялся Нили. – Я оставляю все на вашеусмотрение, господин адвокат, и не скажу этим киноакулам ничего, даже если ониспросят у меня, который час. Вообще-то я здесь ни при чем.

– Вы – мой партнер, – возразил Мейсон. – Вы защищали в судеЭвелин Багби, за что вам причитается гонорар.

– Полагаете, дело выглядит настолько перспективным?

– Ну, трудно сказать, – честно признался Мейсон. – Однако,вполне возможно, мы напали на след, который в конечном счете приведет нас ктому, что Эвелин будет выплачена солидная компенсация – по справедливости.

– Что ж, надеюсь на это. Девушка нуждается в деньгах, –ответил Нили. – Но, видимо, вам известны какие-то законы, которых не знаю я.Пусть меня черти заберут, если я понимаю, каким образом вы сможете приписатьАйрин Кейт злой умысел – всем известно, что она подмахнула заявление собвинением в воровстве по указке помощника окружного шерифа.

– Я знаю те же законы, что и вы, – ответил Мейсон. – Но ятак долго занимаюсь адвокатской практикой, что успел уразуметь: сначала надособрать все факты, а уж затем применять законы.

– Постараюсь запомнить эту мысль.

Мейсон рассмеялся.

– Понадобится много времени, чтобы понять ее по-настоящему.В учебниках этого нет. Я буду держать вас в курсе происходящего.

Он повесил трубку, уселся в свое кресло, заложил руки заголову и погрузился в размышления. Спустя какое-то время закурил сигарету. Разза разом прокручивая в голове ситуацию, Мейсон старался рассмотреть ее со всехсторон, не упуская ни одной, самой неожиданной точки зрения.

Послышался стук в дверь. В кабинет вошла Герти.

– К вам Айрин Кейт. Говорит, что должна кое-что объяснить.Личное.

– Она одна? – спросил Мейсон, включая скрытый магнитофон.

Герти кивнула.

– Впусти ее, – Мейсон раздавил в пепельнице окурок. – Изнаешь что, Герти…

– Да, мистер Мейсон, слушаю.

– Если через несколько минут припрется Мервин Олдрич изаявит, что он должен встретиться здесь с Айрин Кейт, скажи ему, что у меня важнаявстреча и я велел никого не впускать.

Герти кивнула.

– То же относится и ко всем остальным, – продолжил Мейсон. –Предполагаю, беседа с дамой, которая, возможно, почувствовала слабые угрызениясовести и проявила первичные признаки раскаяния, затянется, и на этот раз яхочу быть уверен, что это возвращение на стезю добродетели не будет прерванотипом, у которого на месте совести нечто другое. Мысль ясна?

Герти улыбнулась и повернулась к двери.

На этот раз манеры вошедшей в контору Мейсона Айрин Кейт разительноотличались от тех, что она продемонстрировала в прошлый раз. Кейт былахолодно-отстраненной и надменной, что указывало на наличие тщательноразработанного плана.

– Здравствуйте, мистер Мейсон, – сказала она, подходяпоближе и протягивая руку для пожатия. – Мне очень жаль, что все такполучилось.

Мейсон вскинул брови.

– Я говорю по поводу Мерва. Мервина Олдрича. Вы понимаете?

– А что с ним? – невинно осведомился Мейсон.

– У него совсем иной способ смотреть на вещи, любую ситуациюон обдирает до голой схемы, устраняя из нее всякий человеческий компонент.

– Да вы садитесь, – предложил адвокат.

– Мистер Мейсон, я хочу сделать что-нибудь для этой девушки.

– Ничего нового я вам не сообщу, – сказал Перри, не сводяглаз с ее туфель из кожи аллигатора. – Лучше мне было бы пообщаться с вашимадвокатом.

Айрин удобно расположилась в кресле для клиентов, забросивногу на ногу. Улыбнувшись собеседнику, она спросила:

– Но почему? Вы боитесь меня, мистер Мейсон?

– Нет. Но сейчас ситуация выглядит более сложной, чемказалась мне вначале… У вас все же должен быть адвокат!

– Нет у меня адвоката. Я сама прекрасно справляюсь со своимиделами. Конечно, я найму его, если у меня начнутся настоящие неприятности.

– У вас начались настоящие неприятности.

Теперь уже Айрин Кейт подняла брови.

– Я полагаю, что должен честно и прямо сообщить вам, миссКейт: с момента нашей предыдущей встречи я обнаружил определенные факты, знаниекоторых позволит Эвелин Багби выдвинуть обвинение в умышленном сговоре,приведшем к необоснованному аресту и заключению.

– Какие ужасные вещи вы говорите!

– Говорю то, что есть.

– И против кого же будут направлены эти обвинения?

– Надо думать, против того, кто написал заявление в полицию.

– О! Если уж речь зашла о формальностях, – произнесла миссКейт с улыбкой, – то я подписала заявление по совету официальных лиц. Помощникокружного шерифа сказал мне, чтобы я это сделала. Фактически он надиктовалтекст заявления, подсунул его мне и сказал: «Распишитесь вот здесь». Я ирасписалась.

Мейсон кивнул. Айрин продолжила:

– Кажется, тут все ясно, мистер Мейсон. Это полностьюисключает всякие разговоры о преднамеренном злом умысле, не так ли?

Адвокат заметил:

– Вы необычайно хорошо и полно информированы относительнопривлечения вас к ответственности за злонамеренное преследование…

– Да, – засмеялась она, – я знаю закон.

– Вот как!

– Я консультировалась со своим адвокатом по этому вопросу.

– Ясно, – сухо сказал Мейсон.

– А мне не кажется, что вам все ясно. Обычно я нанимаюадвокатов, чтобы они объясняли мне законы. Что же касается принятия решений, тоя считаю, что моя интуиция посоветует гораздо лучше, чем мой адвокат. С помощьюэтой самой интуиции я зарабатываю больше денег, чем он – с помощью своихзнаний.

– Но деньги – еще не показатель, – возразил Мейсон.

– А по-моему, это чертовски хороший критерий.

– Финансовый успех зависит от многих факторов. У человекаможет быть инициатива, мастерство, умение, и тем не менее дела его могут пойтинасмарку. Во всяком финансовом успехе есть элемент везения.

– Это точно, мистер Мейсон. Я счастлива слышать это из вашихуст. У меня больше инициативы, мастерства и умения, чем у моего адвоката, и ярискую в гораздо большей степени, чем он это себе позволяет. И до сих пор мневезло.