Сев в машину, я позвонила домой. Пять или шесть длинных гудков прошло без ответа, и я стала нервничать. Телефонные аппараты у нас были едва ли не в каждой комнате. Так почему же вместо родного голоса я слышу эхо далеких гудков?

– Алло! Слушаю вас, – наконец сказал дедуля жизнерадостным голосом.

– Ариша, это я. Как вы там?

– Все хорошо, а почему ты спрашиваешь?

– Ты все-таки поглядывай за Верой, мало ли что…

– Твои опасения напрасны.

– Надеюсь.

– Ты к обеду вернешься?

– Нет, у меня еще есть дела, – сказала я и отключилась.

На самом деле я пока не знала, что мне предпринять, дабы выяснить, кто же такая эта Вера Прошкина, с легкой руки Стаса Бабенко вошедшая в наш дом. Может, она аферистка, до сих пор ловко уходившая от закона? Почему она так настойчиво напрашивалась ко мне на работу? Ей ведь далеко отсюда добираться в наш коттеджный поселок, да и накладно тратиться на пригородный автобус.

Проезжая мимо интерната, я подумала, что там наверняка есть Мишина медицинская карта. Прочитав ее, можно узнать, чем именно и с каких пор болен Прошкин. Проблема состояла только в том, как объяснить Самойленко свой интерес к здоровью этого мальчика. Обманывать Анну Петровну мне не хотелось, а сказать ей правду я не могла. Тем не менее я припарковалась около школы-интерната, зашла, поздоровалась с вахтершей и спросила, как обычно:

– Самойленко у себя?

– Нет, она уехала на совещание в городской отдел образования. Сегодня Анна Петровна уже не вернется.

Сев в машину, я немного подумала и направилась в сторону спорткомплекса «Зенит», там был ближайший к этому месту бассейн. Я и сама его посещала уже много лет, занималась аквааэробикой. Но месяц назад наша тренерша ушла в декретный отпуск, а новая мне не понравилась. Ей не было никакого дела до группы, она просто сидела на скамеечке с мобильником в руках, предоставив нас самим себе. Когда у меня закончился абонемент, я поняла, что не испытываю никакого желания покупать новый.

Подойдя к стойке регистратуры, я поинтересовалась расписанием занятий для детей-инвалидов. Если Вера меня не обманула, сказав, что прилежно водит Мишу в этот бассейн, то завтра они должна быть здесь в половине третьего. Надо будет это проверить.

Уже уходя, я заметила на стене объявление о наборе в группу акваджоггинга. А это что еще такое? Меня всегда привлекало все, что выходило за рамки обыденности, поэтому я подошла поближе и стала читать. Оказывается, акваджоггинг – это бег в глубокой воде. «А почему, собственно, не переключиться с аквааэробики на этот самый бег под водой? Расписание занятий удобное, тренер – Балдин О. П. О, мужчина! Это интересно», – подумала я и тут же приобрела абонемент.

Когда я вернулась домой, то Веру не застала. Она выполнила все мои задания, и Ариша ее отпустил.

– Полетт, по-моему, мы должны проставиться Стасу.

– С какой стати? Он вспомнил фамилию того мента?

– Не вспомнил, но нет худа без добра. Если бы не вся эта заварушка с увольнением, то у нас не было бы такой замечательной домработницы. Верочка для нас просто находка. Такая тихая, кроткая, но сколько в ней работоспособности! А как она готовит! Полетт, я никогда не ел такого борща. А котлеты…

– Что, котлеты ты тоже никогда не ел?

– Такие – нет. Вот ты сейчас пообедаешь и все поймешь… Да, Стас заслужил бутылку хорошего коньяка. Такую домработницу нам сосватал! Знаешь, она даже чай как-то по-особенному заваривает, – дед нахваливал Верину стряпню, а у меня не было никакого аппетита.

Чем дальше я слушала Аришу, тем подозрительней относилась к Прошкиной. За два рабочих дня она успела свести на нет мой многолетний домашний труд. А я ведь с четырнадцати лет, с тех пор как погибли мои родители, тружусь здесь, как пчелка. Да, в последнее время я немного расслабилась, но на то были свои причины, а дед так и вовсе обнаглел. Кажется, он никогда не слышал поговорку о том, что чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Я еще могу простить ему разбросанные по комнате грязные носки, но вот загубленный праздничный ужин по поводу его последнего дня рождения – никогда. Точнее, я думала, что простила, но сегодня поняла – обида еще дает о себе знать.

Примерно за два дня до своей знаменательной даты дедуля сообщил мне, что пригласил много гостей. Я с радостью приняла эту информацию к сведению, хоть и понимала, что меня ждет генеральнейшая из всех уборок и крупномасшабнейшая из всех готовок. Впрочем, с первым пунктом было быстро покончено, а второй и вовсе был мне в удовольствие. Вооружившись кулинарными книгами, я колдовала над праздничным угощением. Гостей ожидали поистине царские блюда, например, кролик в хреновой заливке и рябчики в ананасовом соусе. К сервировке стола я подошла творчески – расставила на столе высокие матовые свечи и бронзовые статуэтки. Не пожалела ради случая антикварную посуду и серебряные приборы.

До салона красоты у меня дело не дошло, а у дедули времени было предостаточно, поэтому в середине дня он отправился туда постричь бородку и сделать маникюр… Когда до назначенного времени осталось полчаса, я начала нервничать из-за отсутствия виновника торжества. Пришлось позвонить ему на сотовый телефон, но знакомая джазовая мелодия заиграла в дедовой спальне. Когда напольные часы в гостиной рококо пробили семь раз, позвонил Ариша и веселеньким голосом сообщил, что задержался вместе со своими приятелями в казино, но они вот-вот прибудут. Первые полчаса я не проявляла нетерпения, затем стала бегать от одного окна к другому, высматривая гостей, звонила охране поселка, спрашивала, не видно ли за воротами вереницы машин. Ответ каждый раз был отрицательный.

В гордом одиночестве я сидела за щедро накрытым столом. У меня текли слюнки при виде всех этих яств, но я боролась с собой, как могла. Портить внешний вид стола, сервированного с такой любовью, мне казалось кощунственным. Я убеждала себя, что «пулька» (дед в последнее время играл исключительно в преферанс) оказалась слишком длинной, но она все равно закончится, и гости поедут из казино сюда, чтобы чествовать юбиляра. Но все-таки самообладание меня покинуло. Около полуночи я зажгла свечи и откупорила бутылку коллекционного красного вина. Ну как же не выпить за здоровье любимого дедушки! Пусть его в эту ночь не покидает удача!

Меня разбудили мужские голоса, и, еще не раскрыв глаза, я осознала, что нахожусь в мучительно неудобной позе. Голоса приближались. Кто-то не без сожаления отметил, что упал на тузах, а кто-то пожалел, что не взял американскую помощь. Может, это всего лишь сон?

– Полетт, а что ты здесь делаешь? – Аришин вопрос, прозвучавший около уха, окончательно вырвал меня из объятий Морфея.

Я приоткрыла глаза и увидела целый строй голодных мужчин во фраках. Что касается меня, то я, свернувшись калачиком, лежала на небольшом диванчике прямо в гостиной рококо.

– Доброе утро! – поприветствовали меня гости практически хором, затем устремились к столу и застыли в нерешительности. Кажется, их не очень-то обрадовали блюда, потерявшие за ночь свою привлекательность.