— А кто мне под забором подземных ходов накопал, чтобы с самками в лес бегать? — ехидно прищурился тигр. — Мелкие-мелкие, а лапы как у экскаваторов! Ничего, справитесь, огород глубоко пахать не надо, это вам не целина под пшеницу. Кстати, повелитель, а болото ты нам организовать сможешь? Без риса грустно будет.

— Болота… — Я задумчиво окинул взглядом собравшиеся морды, лапы и хвосты.

— Это тоже к каппам, — со знанием дела предложил дожевавший орешки хуньдунь. Он поерзал на спине буйвола и продолжил: — Я их города видел, болотные. Все по уму. Причем очень удачно, если они прямо туда канализацию выведут. Эти страшненькие и не особо умные полулягушки умеют так устраивать свои отстойники, что даже в самых грязных местах вода девственно прозрачна. Кажется, они зелень всякую по особой системе высаживают, так что все само собой очищается и растет как бешеное. Все провинцию Хэбэй помнят?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Народ начал переглядываться и кивать, кого-то передернуло, кого-то откровенно перекривило. Еще бы… Самая загрязненная территория Китая.

— Люди там так нагадили, что сами чуть не перемерли. Наши все ушли с тех земель и завесу там в три раза уплотнили, чтобы людские отходы производства на небеса и в бездну не просачивались — такая дрянь отборная, даже некоторые демоны потравились. А эти жабы живут как ни в чем не бывало, еще и радуются, как хорошо лотосы у них поспевают.

— В этом есть смысл, — согласился я. — Тогда…

— Папочка! Папочка! Папочка! А там! А мы нашли! А можно мы его себе заберем?!

Евгения:

— А-а-а-а! Атпустити, изверги-и-и-и! — орало нечто, распятое в воздухе между пятью фиолетовыми кляксами. По одной кляксе на каждую лапу, плюс хвост. — Атпустити-и-и, кому сказал! Укушу! Я страшно ядовит! Страшно!

— В списках не значится, — задумчиво проговорил райдзю, когда мы наконец рассмотрели странное существо, похожее на помесь мартышки и черепашки. — Это что вообще? Шпион?

— Дети, перестаньте играть шпионом в перетягивание каната, — строго сказала я, пытаясь не ржать. То ли нервное, то ли что, не знаю, но сдержаться удалось с трудом. — Его сначала надо допросить, а потом уже рвать на части.

— А-а-а-а-а! — еще громче заорало нечто. — Спасити-памагити-и-и! Мы бедные-несчастные, неместные! Это произвол! Вы права не имеете на части рвать! Я вас всех укушу!

— Папочка, папочка! — верещали одновременно с ним хаосята. — Можно он будет наш, можно? Раз он ничейный! Мы сами поймали!

— Молчать! — рявкнул выведенный из себя Яоши.

Заткнулись моментально все: и собравшиеся мифические животные, и хаосята, и мартышка в панцире. Стало тихо-тихо. — Это не животное. Это мелкая нечисть. Гуай. — И пояснил для меня: — Зарождается обычно в местах массовой гибели разных животных, из их не совсем сгнивших запчастей, как химера. Вообще-то, таких существ в «Равнинах плодородия» быть не должно. Тут даже нет сгустков негативной ци смерти, чтобы они могли воплотиться. Духи порядка отлично следили за территорией. Как эта пакость сюда пробралась и настолько разжирела, что даже разговаривать научилась?

— Мы его под оврагом нашли!

— Там, где речка была!

— Но сейчас речки нет, норка тоже разрушилась!

— И мы нашли! Папа сам сказал — это не его зверушка! Значит, наша!

— Наша! Наша!

— Так. — Я поняла, что с этим детским садом каши не сваришь, попросту вылезла из-за спины демона, подошла, поднялась на цыпочки и сцапала пленника за панцирь. Тот оказался вполне черепаший, надетый на тощее тельце мартышки как кираса. — Дайте сюда. И прекратите галдеть, у папочки от вас голова разболится, и тогда никаких вам домашних животных, понятно?

— По-понятно… — почему-то шепотом сказал едва не попавшийся мне под ноги крикливый шакал и резво убрался с дороги, когда я недоуменно посмотрела на него.

Поскольку мартышка в панцире тоже вдруг заткнулась и повисла у меня в руке как тряпочка, а все остальные молча взирали на это действо, я пожала плечами и вернулась к Яоши.

— На, пощупай, — протянула ему добычу. — Можно его детям давать или от греха сразу к этим вашим, в подземелье?

И тут только обратила внимание, что все присутствующие смотрят на меня странно, а у моего родного ключа глаза квадратные, и цветом он похож на редиску — стиснутые губы побелели, а лоб и щеки залило румянцем.

— Что? — удивилась и забеспокоилась я. — Что не так?

— Мама сильная и грозная, — прошептал мне на одно ухо хаосенок. — Смотри, какую воронку сделала! — И одна из ложноножек духа указала наверх, где действительно клубилась темно-фиолетовая дымка.

Ой, это я сделала? Упс… Ну, видимо, снова не сдержала силу персиков… но Яоши-то чего такой красный? Хм, и физиономия на мгновение стала мечтательная.

— Я ничего не делал, — залепетал вдруг чудик в моей руке. — Я только жил! Тихонечко!

— И воровал яблоки у моих цыплят, — влез вдруг Фонхуа. — Я все вспомнить не мог, где этот узор на панцире видел. Думал, почудилось. Госпожа, придавите пакость от греха, вам и усилий особенных прикладывать не надо, только захотеть. Хаос вокруг почему-то, — тут он покосился на Яоши, — воспринимает вас как хозяйку. И для него погасить этот мелкий сгусток некро не составит труда.

— Он не мог зародиться тут и не мог попасть в императорский гуцинь сам по себе, — сказал наконец ключик. — Мы. Были. В небесной. Сокровищнице. Там по определению нет и не может быть нечисти. А всех заключенных проверяли десятки раз, прежде чем доставить сюда. Значит, его кто-то специально принес и выпустил. Тай Жень… не знаю почему, но тебя эта тварь боится больше всех. Думаю, есть смысл допросить как следует. Он много чего интересного может рассказать.

— А потом можно мы его себе заберем? — влез хаосенок под номером один, Ушлик кажется.

— Посмотрим на ваше поведение и на его откровенность, — не стала ничего обещать я. — Куда мне это посадить? Не держать же все время на весу. Рука устанет.

На этой веселой ноте первое собрание общественности зоопарка и закончилось. Мифические существа разошлись по территории, обдумывать будущую деятельность и готовить предложения по трудоустройству, тигр-секретарь улетел, прижимая лапами к груди стопку исписанных листочков (когда успел?), хаосят мы разогнали выполнять уже порученные задания, оставив при себе только Уюта для подстраховки. Скоро в бамбуковом зале остались только мы с Яоши, Уют у меня в облюбованном рукаве, клетка с Ян-Яном и непонятная нечисть, которую я так и держала на вытянутой руке, поскольку куда его посадить, мы пока не придумали.