— Мне нужна ты! Услышала, что хотела? — с затаенной яростью спросил Адам и отбросил прочь ее руку. — Я точно подросток, который не может справиться со своими чувствами. Старый дурак!

— Совсем нет. — Негодование и горечь, которые клокотали в его голосе, отрезвили Анну. Неудивительно, что он считал ее порочной, последние дни она сама себя не узнавала.

Никогда прежде Анна не испытывала такой страсти к мужчине; страсти, от которой бешено колотилось сердце, от которой жаркие волны окатывали тело. Почему я не могу оставаться равнодушной? — в отчаянии подумала она.

— Рядом с тобой я чувствую себя старым.

— Глупости! — гневно воскликнула она. Он говорил так, точно его планы на будущее были незыблемы. Но ведь он вовсе не влюблен в свою невесту — такого просто не может быть.

Если бы Адам любил Джессику, размышляла Анна, он бы не желал меня. Его представление о крепкой семье казалось ей нелепым, она не понимала, зачем он ввязывается в ненужный ему брак. Она сердилась на себя и недоумевала — какая ей разница, почему этот мужчина разрушает свою жизнь? Почему она так беспокоится? Ведь Адам наверняка считает, что их не может связывать ничего, кроме физического влечения. Наверняка он думает, что к такой женщине, как она, нельзя и близко подпускать детей! Ее затрясло от полуистерического смеха.

Какое мне дело? Пусть превращает свою жизнь в развалины. Неожиданно в ее голове словно молния промелькнула чудовищная мысль. Она затрясла головой, отвергая ее. Не может быть! Она не могла влюбиться в него, ведь он даже не нравится ей!

Ладонь Адама легла под затылок, и он поцеловал ее, крепко и ласково. Она страстно ответила на поцелуй.

Со стоном оторвавшись от ее губ, он хрипло проговорил:

— Не надо было приходить сюда. Твоя мать без всякой задней мысли попросила меня отнести тебе чай, я не должен был соглашаться. Я хотел доказать себе, что смогу быть наедине с тобой и... и не прикасаться к тебе. — Его голос сорвался на невнятный шепот, а пальцы ласкали ее стройное тело. — Или смогу вовремя остановиться.

Страсть затуманила рассудок. В его глазах появилось какое-то новое выражение — оно одновременно возбуждало и пугало ее.

— Хватит, Адам! — наконец вымолвила она. Кто-то из них должен был остановить это безумие.

— Я хочу тебя.

— Этого мало, очень мало! — твердила она, хотя ее тело жаждало любви.

Закрыв глаза и стиснув зубы, он что-то неразборчиво пробормотал. Потом сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вновь обрести контроль над своими чувствами. Наконец он отпустил ее и лег рядом с ней на кровать. Нервно запустил пальцы в свои светлые волосы. Анна мечтала видеть его рядом с собой в постели, и вот это случилось, но в таких обстоятельствах, что она боялась даже взглянуть на него.

— Повтори, что ты сказала, — спокойно потребовал он.

— Мне мало одного только голого желания. А тебе не нужны развлечения на одну ночь. Помнишь свои слова?

Дыхание со свистом вырывалось из его груди. Повернувшись к ней, он крепко взял ее за подбородок. Анна встретила его мятежный взгляд с максимальным спокойствием, на которое только была способна, хотя ее нервы были натянуты как струна.

— Отлично! — горько произнесла она. — Теперь ты напускаешь на себя оскорбленный вид. Только мне наплевать на это, если от меня тебе нужен всего лишь быстрый секс. Я достаточно наслушалась, как нелегко тебе удается усмирять свои примитивные инстинкты, — с сарказмом продолжала она. — Мог бы поинтересоваться, что чувствую я.

— Если ты вдруг решила поиграть в принципиальность, это еще не значит, что я с радостью последую твоему примеру. — Он бросил на нее презрительный взгляд, но она только гневно фыркнула.

— Если я не помешана, как ты, на условностях, это не значит, что я безнравственная идиотка.

— Послушай, Анна, я прекрасно вижу, что с тобой творится в моих объятьях! Мне нет нужды спрашивать об этом, — проговорил он. Краска выступила на его высоких скулах. — Или ты притворялась?

— Я только хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь поддаваться соблазнам, если потом мне придется жалеть. И не собираюсь спать с женатыми — или почти женатыми — мужчинами.

— Интересно, давно ты приняла это решение? — издевательским тоном спросил Адам. — Минуту назад? Не поздновато вспомнила о нравственности? Или тебе нравится доводить мужчину до грани, а потом отшвыривать прочь? Ты играешь в опасные игры, Анна, — мрачно предупредил он.

— Я сказала правду, — проговорила она с несчастным видом. — Я не ставила цели затащить тебя в постель, все произошло случайно. Я ничего не могу поделать со своими чувствами к тебе... — Она принудила себя замолчать и закусила нижнюю губу.

— Какими чувствами ко мне? — потребовал Адам ответа, больно стиснув пальцами ее подбородок.

Она покачала головой.

— Я не могу быть с мужчиной, который отвергает все, что мне дорого. Пойми, Адам, нас связывает только чувственное влечение, не больше. Если тебя это устраивает, то меня — нет!

Они были так поглощены тем, что происходило между ними, что не услышали шагов Бет. Она открыла дверь, увидела их, лежащих на постели, и ее глаза округлились.

— Извини, Саймон, тебе лучше прийти завтра, — громко сказала она и быстро прикрыла дверь. — Анна занята с доктором, — донесся ее голос из коридора.

— Боже, какое унижение! — простонала Анна.

— «Анна занята с доктором», — иронически усмехаясь, повторил Адам и сел на кровати. — Миленькое чувство юмора у твоей матушки.

Анна с отвращением посмотрела в его сторону и вспылила:

— Рада, что ты находишь это забавным! Прекрати смеяться! — раздраженно добавила она. — Что подумает Саймон?

Лицо Адама окаменело, и он заговорил таким шелковым голосом, что внутри нее все завибрировало от ненависти:

— Саймон, ну конечно... Вот почему ты вспомнила о нравственности. Интересно, твое правило не спать с женатыми мужчинами распространяется на тех, которые бросили жену?..

Анна выдернула булавку из игольницы в форме сердечка и красноречиво посмотрела на него.

— Тебе мало царапин? Могу сделать еще парочку, объясняй потом своей возлюбленной, откуда они появились, — с тихой яростью пригрозила она. И подумала, вонзая булавку обратно в игольницу: как, должно быть, оскорбил мой отказ его мужское тщеславие!

— Боже, ты потеряла возможность танцевать, но не утратила свой артистический темперамент. — Он увидел, как она беспомощно моргнула, и ее гибкое тело напряглось. — Я старался не испытывать к тебе... — Он замолчал.

— Что же?

— Влечение, — хрипло проговорил он единственное слово. Оно передало всю мощь переживаемой им страсти, и Анна вздрогнула под его взглядом — жарким, полным отчуждения и одновременно темного желания обладать ею.