превратились в озера, а тонкие пальцы сжались в кулаки, ногтями впиваясь в ладони.

— Ты, Тони Виллиган, не умеешь держать язык за зубами, — прошипела Джин, со всей злостью ударив друга в бок. Тот издал громкое «ауч».

— Это правда? — Каталина внимательно посмотрела на Джин. Сейчас в ее душе появилось все сочувствие, которое только когда-либо хранилось здесь. У Каталины самой был пунктик на счёт еды, но она никогда не стремилась похудеть — после тех голодовок перед выпускным, она давно перестала считать еду своим врагом.

— Даже если и правда? — воскликнула Джин, повернувшись в сторону Каталины — из ее глаз хлынула новая порция слез, которая тут же была сердито размазана по щекам. — Тогда что? Тебе вообще не должно быть никакого дела. А с этим пьяницей я поговорю завтра.

Тони вновь засмеялся, прикрыв глаза. Слова тоже давались ему с трудом.

— Хоть говори, хоть не говори, но это не отменяет того факта, что ты больна. Хотя, знаешь, ты права, — язык едва ворочался во рту парня, — об этом стоит поговорить завтра, Джин. Когда я буду трезв. И в очередной раз попробую вразумить тебя.

— Меня не надо учить! — выкрикнула Джин и, вскочив на ноги, выбежала в коридор. Хлопнула дверь. Удивительно, но этот звук возымел над Тони какой-то отрезвляющий эффект, он попытался подняться и последовать за подругой, и Каталине даже показалось, что его взгляд прояснился.

И вдруг потух свет. Каталина огляделась, сама не понимая, что пытается найти. Она выставила перед собой руку и пошла вперёд, туда, где должен был быть включатель, но пальцы шаг за шагом не встречали никакой преграды.

— Тони, — проговорила Каталина и постаралась расслышать хоть какое-то движение. Ничего. Сплошная тишина. Звенящая. Потусторонняя.

И тут до нее дошло. Обрушилось, как ведро воды во время крепкого сна. Молотом ударило по мыслям и ещё долгим эхом отдавалось где-то на подкорках сознания. Окно. Где окно? Даже прошлой ночью, когда небо было затянуто серыми тучами, снег отражал свет уличных фонарей и тем самым освещал комнату на втором этаже. Но сейчас окно тоже пропало.

Исчезло все: звуки, предметы, запахи. Каталина, как слепой котенок, бродила по своему номеру с вытянутыми руками, но ничего не могла нащупать. Тони исчез. Она осталась одна в сплошной и тягучей тьме.

Каталина захотела закричать, прижала ладонь к груди и лишь выдохнула воздух из лёгких. Липкая паника тащила за собой ярый, первобытный страх. Внезапно раздался удар — каждый любитель фильмов ужасов ни с чем его не перепутает, так распахиваются створки окон. Каталину обдало ледяным воздухом. Она крутанулась на месте, пытаясь разглядеть хоть что-то. В горле, перекрывая дыхание, встал ком. И вдруг, прямо перед своим лицом, Каталина увидела ярко-красные в лукавом прищуре глаза и светящиеся большие бараньи рога. Она закричала так сильно, насколько позволяли ей лёгкие. Каталина отшатнулась назад, кто-то схватил ее за руку — это была ледяная ладонь, — девушка завопила в очередной раз, отпрянула, запинаясь о собственные ноги, и вдруг почувствовала под собой подоконник, перелетела через него, сделав сальто, и грудой мышц и тканей рухнула на заснеженную землю заднего двора.

Глава V

Каталина не поняла точно, от чего ей удалось прийти в себя: от раздирающего кожу ледяного снега под обнаженной спиной или от систематических хлопков по щекам твердой мужской ладонью. В ушах — или же во всей голове — громко гудело. Ей хватило сил лишь на то, чтобы приоткрыть глаза и в сильном расфокусе разглядеть над собой взволнованное лицо Тони, а чуть правее от него — Джин. Как только Уолтер увидела, что Каталина очнулась, она проскользила к ней на коленях, обхватила за плечи и приникла лицом к груди. Девушку трясло от рыданий.

— Это я виновата, — сквозь всхлипы можно было разобрать слова, полные отчаяния и мольбы о прощении. — Мне надо было рассказать. Во всем я виновата.

— Ее нужно занести в отель, — очень-очень далеко послышался голос Тони. — Джин, заткнись. Каталина, ты можешь двигать ногами? Пошевели рукой.

Убедившись, что серьезных травм, которые не позволили бы транспортировать Каталину, нет, Тони поднял ее на руки. Все это время Джин, трясущимися пальцами, сжимала ладонь девушки. И в этот момент Каталина отключилась вновь.

Каталина не знала, сколько времени прошло — она потерялась во всем. Сознание приходило к ней лишь на некоторые мгновения, и ей казалось, что она лежит в своем номере, а вокруг пляшут высокие тени, бродят фигуры — тощие и длинные. Каталина чувствовала на себе взгляды этих существ, иногда ощущала прикосновения к лицу, слышала какие-то голоса, перерастающие то в дикий вопль, то в зловещий смех. Страха не было, но девушка вновь попадала в забытье.

Позже она начала чувствовать себя чуть лучше. Тогда к ней заходила миссис Уолтер с самой печальной маской на лице и осведомлялась о самочувствии постояльца своего отеля. Заверив девушку, что скоро прибудет доктор — семейный доктор Уолтеров, — она на прощание сжала ее ладонь и сказала что-то о том, что ей жаль о случившемся. Каталина в тот момент нашла в себе силы лишь на едва заметный и дрожащий кивок.

И, правда, часом или двумя позже в номер Каталины зашла женщина в сопровождении все той же миссис Уолтер. Возрастом, как показалось девушке, та была ровесницей хозяйки отеля. Доктор Фелл — так она представилась — провела осмотр со всей возможной осторожностью. Каталину слегка напрягало присутствии миссис Уолтер в номере, но ничего поперек этого она не сказала, послушно раздеваясь перед этой женщиной с помощью доктора.

Элеонора стояла у дверей, как сторожевая собака, со скрещенными на груди руками и с таким участием следила за всеми движениями доктора Фелл, словно осматривали ее родную дочь, а не девушку, которую она знала от силы три дня. «С чего такая заинтересованность во мне? — подумала Каталина. — Что ей от меня нужно?»

— Беспокоиться не о чем, — наконец-то заговорила доктор Фелл — холодно и нарочито важно, мимолетно взглянула на Элеонору, а затем все внимание уделила своей пациентке. — Никаких переломов или вывихов. Несколько ушибов. Сотрясения нет. Думаю, постельный режим ещё денёк, и можете со всей осторожностью передвигаться, мисс Гринбруст.

— Спасибо, — выдавила из себя слово Каталина впервые с момента падения.

Миссис Уолтер кивком пригласила доктора выйти в коридор, и доктор Фелл напоследок улыбнулась Каталине, сжав ее ладонь:

— Скорейшего выздоровления.

Она постаралась посмотреть Каталине прямо в глаза, и блондинка сквозь затуманенный рассудок смогла разобрать во взгляде доктора ничем не прикрытое волнение