Их вопросы и мои ответы примерно и кратко переданы ниже:

«Временный гость Храма Стрелы, откуда ты пришёл?»

«Я пришёл из Двора Повиновения Рыцарей Золотой Стрелы.»

«Что делал ты в том Дворе?»

«Я сметал с себя белую пыль, мешавшую моим движениям и действиям своим невежественным сопротивлением.»

«Какого цвета ты сейчас?»

«Я красный, ибо кровь моя чиста, и мои чувства — в моей власти.»

«Каковы твои намерения?»

«Я хочу взойти наверх по чёрному склону, чтобы ощутить Солнце в своих глазах. Я хочу покорить Воду и Воздух, чтобы заслужить Испытание Огнём.»

Я ждал дальнейших вопросов, ибо мне казалось, что мои экзаменаторы должны понимать совершенно точно, чем являлись мои идеи о Воде, Огне и Победе этих двух мощных Сопротивлений Утверждения Жизни (=Бога) — но продолжения не последовало, по крайней мере сразу, и всё было явно не так, как я себе представлял.

После моего последнего ответа, приведённого выше, повисло долгое молчание, и среди глубокой Ночи, которую я ощущал вокруг себя, я не мог угадать, происходило ли что-либо снаружи.

И вдруг голос особенной силы ударил в мои уши ещё одним вопросом:

«Кандидат в Войско Освобождённых, какова твоя эмблема?»

Не давая себе и мгновения на осмысление вопроса, я прокричал: «НЕТ — моя эмблема!»

Тогда хор труб и охотничьих рожков пропел триумфальный гимн Воина, который, казалось, умножал многократно провозглашённое мной Отрицание.

Затем кто-то предложил освободить меня от закрывающей лицо мантии, делая вид, что моё «зрение» было подтверждено, и у меня появилось право видеть членов Собрания, но один из Воинов — несомненно, их Глава — возразил на это, приказав прочесть отрывок из книги под названием «Сатанинская Этика», заканчивавшийся словами: «Освобождённый, подчиняющийся Двору Рыцарей Золотой Стрелы, не имеет братьев нигде, кроме этого места.»

Я был и остался глубоко убеждён в абсолютной необходимости этой строгой этики для окончательной Победы; и посему на заданный мне вопрос: «Кандидат в Войско Освобождённых, принимаешь ли ты эти принципы?» я ответил решительно: «Да, и отныне у меня не будет других братьев, кроме тех, чьи Свечи зажжены здесь. И я заявляю своё право зажечь собственную Свечу, когда настанет моя очередь.»

И тогда произошло нечто странное, чего я уж точно не ожидал. Моя мантия была снята с меня, очень медленно, при помощи крюка, уносившего её в глубины Конуса, нависавшего над залом собраний Братства Рыцарей Золотой Стрелы. Моё освобождение от Ночи началось с ног, и, пока я ощущал лёгкое дуновение ветра между своих ног, подъём мантии на мгновение прервался на высоте моего мужского органа.

После чего машина, приводившая крюк в движение, снова принялась за работу, и мантия поднялась до высоты моей шеи.

Тут пауза была долгой, и во время этого перерыва какой-то струнный инструмент, возможно, скрипка, начал играть нежную мелодию, полную ностальгического сожаления. Мне казалось, что я слышал вдалеке чей-то горестно всхлипывавший голос.

Моя голова была освобождена с одного захода, в то время, как чистый и возвышенный голос потонул в металлических аккордах труб и рожков, снова принявшихся за обозначение своей воинственной сущности.

Они оглушали меня.

От неожиданного света, сбивающей с толку музыки и странного заполнившего атмосферу запаха у меня закружилась голова. В запахе отчётливо угадывался мужской пот, смешанный с более тонкими ароматами.

Когда головокружение прошло, я увидел мужчин, стоявших вокруг меня. Я успел заметить их мужественную наготу, хоть они уже и запахивали свои широкие мантии из чёрного шёлка резкими движениями.

Я увидел, что высокие стены круглого зала были завешены чёрной тканью и декорированы символическими красными и золотыми изображениями. Светило много электрических ламп. Впереди меня, в двух крыльях зала, каждое из которых содержало по два расположенных друг над другом ряда, сидели Почтенные Воины, одетые в чёрное и золотую парчу, а также Освобождённые Двора в охотничьих одеждах.

Глубокая тень Конуса, нависавшего над залом тяжестью Ночи, выглядела бесконечно привлекательной загадкой. Еле-еле различимо было внутри неё сияние источника света, похожего на звезду.

Они дали мне несколько минут, чтобы рассмотреть всё это.

Затем же, явно решив, что я увидел достаточно, один из Воинов — несомненно, их Глава — сошёл вниз по ступенькам, соединявшим два крыла трибунала, шагая точно в ритм воинственной мелодии, исполняемой оркестром, которого я не видел. Он приблизился к живому кругу, стоявшему вокруг меня.

Тем временем я осознал, что мужчин в этом кругу было десять.

Глава Собрания вытащил свой сверкающий меч — в этот момент свет приобрёл красноватый оттенок — и разрезал символический круг величественным жестом.

Мужчины, обёрнутые в чёрный шёлк, разошлись по сторонам, подобно крыльям большой птицы, и образовали прямую линию позади меня.

Музыка смягчила свой напор.

Глава повернулся к Собранию Воинов и Охотников и сказал громким голосом:

«Господа Почтенные Воины и Вольные Охотники Двора Рыцарей Золотой Стрелы, новый Мужчина предстал перед вами!»

В ту же секунду всё Собрание встало, и, пока Воины приветствовали меня своими обнажёнными мечами, Охотники хором пели Салют нашему Братству:

«Слава тебе, о, Младший Брат, рождённый в этот миг для Мужского Света Сатаны! Да будет воля его благосклонна к тебе!»

Глава очень мягко попросил меня ответить на это.

Я протянул руки к Собранию и закричал во весь голос:

«Слава вам, Старшие Братья, Почтенные Воины и Вольные Охотники! И пусть мои усилия вместе с вашими пойдут на благо Общего Дела!»

«И пусть «Нет» восторжествует!» — прокричали Воины в один голос, бесцеремонно размахивая мечами.

И тогда я увидел двенадцать Лунных Серпов, направленных на меня.

Я посмотрел на Главу, и заметил, что рукоять его меча имела такую же форму.

Заметив моё осознание, Глава улыбнулся в знак