Это было проявление Мужественной Силы «Нет»[41].

Я верил, что Сатана что-то сказал мне, но вокруг ничего не происходило. Тревожная тишина Храма была прервана десятью тихими голосами свидетелей, подтвердивших: «Он увидел это.»

И Почтенные Воины с Вольными Охотниками, стоявшие полукругом позади меня, немедленно ответили: «Пусть эта победа пойдёт ему на благо.»

«Да будет чист его свет в утренний час,» — сказал Глава, и мой старый Проводник, стоявший перед ним, добавил: «В час мимолётного торжества «Нет»!»

«И пусть в ту же минуту Звезда будет наготове!» — прокричал Страж Храма, стоя в одиночестве за тройным кругом, образованным вокруг стола.

«Воистину так!» — прокричали тридцать шесть Братьев, и я был в их числе.

После чего огромная арена наполнилась жутким шумом, происхождение которого ни в коей мере не было реальным. Я слышал шум цепей, падающих на мостовые, наводнений от вышедших из берегов рек, молний, сокрушающих стены, домов, разрушающихся до самой земли. Человеческие голоса издавали леденящие душу крики, и звери, казалось, убегали от творящегося бедствия.

Я ничего не видел, но знал, что всё это было Страшным Предзнаменованием.

Я был достаточно хорошо обучен, чтобы знать об ужасной борьбе «Да» и «Нет», мимолётном триумфе последнего и долговременной Победе утверждения Жизни. Три года я сознательно принадлежал Двору Рыцарей Золотой Стрелы, члены которого подвергали себя первоначальной муштре, конечной целью которой было Подвешивание, иными словами, переворачивание Высшего Мужского Совершенства, достигнутого за счёт нечеловеческих испытаний.

Плебею не дано понять этих вещей, ибо точка опоры его жизни лежит в его личных интересах, но Вольные Охотники и, превыше всех, Почтенные Воины нашего Братства, знают, что «жить для Сатаны» означает «жить для Звезды»… для сияющей Утренней Звезды, что заставляет реку человечества изгибаться вокруг себя и обязывает её снова принимать Путь Вечного Треугольника, повинуясь Закону[42]. И когда известно, для чего нужна эта жертва, принести её легко.

Глава 11. Священное представление и танец Воды

Правдивое свидетельство Вольного Охотника при Дворе Повиновения Рыцарей Золотой Стрелы продолжается так:

Когда призрак Сатаны был поглощён яркими синими лучами из Конуса, Братья восстановили порядок на огромной арене Храма.

Несравненная Женщина снова располагалась на трёх шёлковых подушках, в центре круглого стола, и была по самое своё горло прикрыта полупрозрачным шёлком чистейшей белизны.

Страж Храма достал из-за стенок экрана фонарик, скрытый там доселе, а ныне горевший Свящённым Огнём — зажжённым электрической эманацией, исходившей от белокурой головы в тот самый момент, когда свершилось описанное выше фаллическое действо. С тысячей предосторожностей он поставил его на позолоченный треножник у ложа спящей Женщины.

Приглашённые жестом Стража Храма, Почтенные Воины и Вольные Охотники в одну шеренгу поднялись по узким ступеням лестницы, ведшей к балконам, и расположились, каждый на своём месте, в два ряда, один над другим: Вольные Охотники ниже, Почтенные Воины выше.

Я занял предназначенное мне место у левого края первого ряда, снова надев свой чёрный костюм Вольного Охотника, но Лука и Стрел у меня всё ещё не было, потому что моя Заря ещё не настала.

И началось священное представление.

Вокруг стола, где спало прелестное создание, круг из подсвечников растворился в тени, ибо свечи сгорели дотла, и иного источника света, помимо голубых отблесков Звезды внутри Конуса, внутри арены не было. Отблески приобрели зеленоватый оттенок и были заметно приглушены.

Оркестр арф, невидимый, как и оркестр труб и рожков в начале церемонии, начал играть очень приятную музыку, напоминавшую шум прибоя на безмолвных берегах.

Раз за разом в повторяющиеся арпеджио арф врывался далёкий голос скрипки — и это было похоже на пробуждение ото сна в последние часы ночи.

Всё это продолжалось довольно долго, не с точки зрения времени на часах, но с точки зрения ощущений, растягивавших минуты.

И вдруг раздался звук из правой части арены — справа от спящей Женщины, у которой мы видели в основном голову в обрамлении прекрасных волос, и тело которой, прикрытое тонкой тканью, было ориентировано по осям арены, от центра двух наших галерей по направлению к входной двери, сопротивление которой я преодолел, входя в Святилище.

Звук продолжался, смешиваясь с волнообразным журчанием арф, и тридцать пять грациозных танцовщиц плавно вошли в Храм через маленькую боковую дверь, так низко расположенную над полом, что обычному человеку пришлось бы сложиться вдвое, чтобы пройти через неё. Каждая танцовщица сделала по два небольших шага, прежде чем выпрямиться, и, пройдя один ярд, согнулась снова. Выпрямляясь, эти грациозные дамы склоняли головы назад и отводили руки за спину, а склоняясь к земле, они касались пола кончиками своих тонких пальцев.

Этот волнообразный марш создавал эффект морских волн, попеременно вздымающихся и утихающих в такт томных арпеджио.

Это был танец воды, искусство, изучаемое женщинами, посвящёнными в Храм Рыцарей Золотой Стрелы, в качестве религиозной службы.

Костюм каждой из танцующих жриц состоял из белого тонкого шёлкового платья, ниспадавшего до щиколоток, но с разрезами по бокам до самой талии.

И таким образом часто было видно их прекрасные ноги во всей их трогательной наготе.

Верхняя часть их тел, от талии до плеч, была едва прикрыта, и широкая зелёная лента была дважды обёрнута вокруг живота и ягодиц каждой, подчёркивая их формы. Лента была завязана большим бантом на левом бедре.

У всех наших жриц были длинные волосы — ибо так их и отбирали — и все они были блондинками, поскольку Утренняя Звезда не может родиться ни от расового смешения, ни от южных народов. Утренняя Звезда принадлежит арктическому Северу.

Шатенки и брюнетки не должны обижаться, ибо это есть Закон, и человеческие предпочтения ничего здесь не изменят.

Ничто не решается из соображений человеческого удовольствия, и у каждой расы есть своё предназначение