Голова Иссейи откинулась назад. Вцепившись одной рукой в седло, другой в посох, эльфийка сплевывала кровь, которая хлынула в рот из горла, не давая дышать. Руки Амадис стальным обручем сжимали ее талию. Их вертело в безумном круговороте, с каждым витком земля становилась все ближе. Но вот их дернуло вправо – это Ревас удалось наконец поймать поток воздуха, – и они снова взлетели. От верной гибели их отделяло всего несколько футов.

А внизу уже наступила ночь. Грозовые тучи, неизменные спутницы Мора, закрыли луну и звезды, и в непроглядной темноте нельзя было различить орду порождений на фоне опустошенных земель. Вдали, словно громадный факел, полыхала Антива.

Лишь Создатель ведает, сколькие сегодня встретились со смертью.

«Вниз», – скомандовала Иссейя. Хватит с них на сегодня полетов.

То, что они выжили, – настоящее чудо. Добраться живьем до Викома будет еще одним чудом. Но не стоит испытывать терпение Создателя, надеясь на целых два чуда за один день.

9:41 Дракона

Маги из Хоссберга жили в Вейсхаупте уже два месяца, но об их Посвящении никто до сих пор не обмолвился ни словом. Валья уже начала думать, что Стражам они попросту не нужны. Все их дни протекали одинаково: по утрам они работали в библиотеке, а по вечерам сидели в пыльной зале и слушали лекции о том, как убивать порождений тьмы. За эти два месяца в крепости появилось еще несколько магов, сбежавших из разных Кругов в поисках убежища, но и они знали не больше, чем Валья и ее товарищи.

С одной стороны, Валья была даже рада. Пятый Мор закончился лишь десять лет назад, а в истории Тедаса еще не было такого, чтобы следующий Мор наступал раньше, чем через сто лет после предыдущего. Отдать свою жизнь в борьбе с порождениями тьмы – это, безусловно, благородная цель, но к чему подвергать себя страшному ритуалу и позволять скверне разрушать тело и душу, если Мора на твоем веку все равно не случится?

Но что, если в Вейсхаупт нагрянет Церковь, потребует выдать ей сбежавших магов, – станут ли Серые Стражи на их защиту? Или с какой стати защищать им тех, кто не является их братьями по оружию?

Эта неопределенность сводила Валью с ума.

Поэтому она решила поговорить с Каронелом. Она знала, что по утрам, до наступления жары, Каронел отправляется в один укромный дворик почитать. Туда она и пошла. Пол дворика украшал незамысловатый геометрический узор, выложенный из зеленой и белой плитки. Плитка уже потемнела от времени, местами облупилась, но это совершенно не портило приятного впечатления от этого уютного местечка. В самом центре тихонько пел фонтан, наполняя воздух прохладой.

Вот только через несколько часов эта благодать закончится. Лето в Андерфелсе очень короткое и очень жестокое. Совсем скоро даже в этом дворике будет нечем дышать от невыносимой жары.

– Когда нам устроят обряд Посвящения?

Каронел оторвал взгляд от книги. По выражению его лица было сложно понять, рад он или раздражен, но то, что удивлен, – совершенно точно. Заложив большим пальцем место, где он остановился, эльф отбросил падающие на лицо золотистые волосы и равнодушно спросил:

– Как ты меня нашла?

Валья вынула из сумки письмо, и воздух наполнился головокружительным ароматом сирени. Надо полагать, содержание письма было не менее головокружительным. Для влюбленности, по ее мнению, было сейчас не место и не время, однако Беррит явно считала по-другому, и Валью это в некоторой степени даже восхищало.

Она протянула письмо Каронелу:

– Кое-кто из нас прекрасно осведомлен о твоем личном расписании. В обмен на информацию я пообещала, что передам тебе это.

Эльфа ее слова и позабавили, и разозлили. Он вздохнул, взял письмо и сунул его в книгу, даже не взглянув. Аромат сирени, казалось, уже пропитал все вокруг.

– Какая настырная девочка. Совсем еще ребенок. Как и все вы.

– И поэтому мы до сих пор не стали Серыми Стражами?

– Отчасти. Вторая причина заключается в том, что именно сейчас вы нам очень нужны. Если половина из вас насмерть захлебнется кровью Архидемона, мне придется самому копаться в этих скучных письмах и картах, а мне сия перспектива кажется совершенно отвратительной. – Каронел наклонил голову и прищурился. – А ты-то почему так жаждешь пройти Посвящение? Это ведь чудовищный ритуал, многие во время него умирают. Мора сейчас нет, здесь ты в безопасности – так к чему такая спешка?

Валья вытерла пыль со скамейки напротив и присела. Холодная каменная плита была слегка покатой. Сколько же Стражей сидело здесь до нее? Валья почувствовала, что окружена бесчисленными призраками, и в очередной раз содрогнулась, осознав, сколь древняя история у этих стен.

Но это не ее история. Пока не ее.

– Я не уверена, что мы здесь в безопасности, – вот к чему такая спешка.

В глазах Каронела промелькнуло удивление. Валья отметила про себя, что в тени они кажутся еще более глубокими и яркими.

– И кто же вам угрожает?

Валья пожала плечами:

– Те же, кто угрожал нам и в Хоссберге. Храмовники. Церковь. Люди, которые боятся магов-отступников. Ты ведь эльф. Долийских татуировок у тебя нет, значит ты, как и я, вырос в эльфинаже. Думаю, ты понимаешь, каково это – зависеть от тех, кто не принимает тебя за своего.

Эльф печально усмехнулся. Мало кому из его народа посчастливилось вести пусть и полную опасностей, зато свободную жизнь в Долах, среди своих сородичей. Долийцы покрывают лица причудливыми надписями, заявляя всему миру о своей независимости. Но эльфы, живущие в эльфинажах, не могут себе такого позволить: татуировка на лице – верный способ привлечь к себе внимание, что для городского эльфа не просто нежелательно, но и смертельно опасно.

– Понимаю. – Он замолчал, испытующе глядя на сидящую напротив девушку. – А ты вообще хочешь быть Стражем?

Все это время Валья нервно теребила выбившуюся из рукава нитку. Когда нитка стала достаточно длинной, она начала скатывать ее между пальцами.

– Не знаю. – Валья посмотрела на Каронеля. В ее взгляде читалось и любопытство, и вызов. – А ты хотел?

– И я не знаю, – признался эльф. Он убрал палец с нужной страницы и положил книгу рядом с собой. – Это было другое время. Мир был другим. Ферелден едва-едва оправился от Мора.

Он перевел взгляд на фонтан и задумчиво уставился на крошечные волны на поверхности воды. Когда эльф вновь заговорил, голос у него был тихим и бесцветным.

– Ты права, я родился в эльфинаже. Мор только что закончился, и воспоминания о нем были еще слишком свежи. Люди жили в страхе. Еды не хватало. А в ночь, когда в Остагаре умер король Кайлан, на эльфинаж напали мятежники. Это был лишь один из многих налетов. Лавку родителей сожгли. Они были сапожниками. Занятие скромное, зато честное. Вся их жизнь была в этой лавке. Я стал Стражем не потому, что хотел спасти человечество от Мора. Я хотел спасти самого себя. На человечество мне было плевать. А шемлены – гори они огнем. Я бы с удовольствием на это посмотрел. Будь моя воля, я бы всех их бросил в глотку Архидемона, собственными руками. И был бы счастлив.