– Мне некому звонить! У меня нет таких родственников! Это вы, вы обязаны найти мои деньги! Вы же полиция, это я к вам с заявлением обратилась! Немедленно верните мне мои деньги, слышите?

– Каким образом, Зоя Михайловна? – спокойно улыбаясь, тихо продолжала женщина. – У вас же их не украли. Их же, простите, ветром унесло! Вы же сами проявили неосторожность, разложив их на балконе сушиться… А к ветру какие могут быть претензии, ему же протокол о задержании не вручишь, наручники на руки не наденешь! И дознавателя к нему не пригласишь!

– Почему вы со мной разговариваете как с дурочкой? При чем здесь ветер вообще? Ну да, я разложила деньги на балконе, потому что они были мокрые… Я их просушить хотела… Но я же не предполагала, что… Да господи, что я вам объясняю опять! В который уже раз! – воздела с мольбой руки к потолку Зоя Михайловна. – Ну вы же полиция, в конце концов! Делайте что-нибудь, не сидите сиднем! Оцепите территорию, организуйте людей… Или как там это у вас называется? Проведите операцию по задержанию преступников! Ведь кто-то же нашел мои деньги, когда их ветром сдуло, правда?

– Да какая операция, о чем вы… Я всего лишь участковый инспектор, меня к вам администрация по вашему настоятельному требованию вызвала… Я никаких операций производить не уполномочена…

По лицу женщины было видно, что она ужасно устала от долгого общения с Зоей Михайловной. И не чаяла, как бы поскорее от нее смыться. Вон, даже протокол какой-то состряпала, бедняжка…

Надо бы ей помочь как-то из номера выбраться, удрать от этой зануды. Симпатичная женщина. Видно, что вежливая и просто нахамить этой Зое Михайловне никак не решается. Да, надо помочь…

– Послушайте! – решительно обратилась к ней Леся, сделав шаг вперед. – А можно вас попросить встать с кровати? Вообще-то это моя кровать, вы на ней сидите… А я так устала… Не могли бы вы мне ее освободить?

Подошла ближе, подмигнула слегка. И добавила нарочито грубовато:

– Желательно, чтобы вы и номер освободили, конечно… Мне переодеться надо, душ принять, чемодан разобрать… Я что, при вас все это делать должна?

Она снова подмигнула ей незаметно, и женщина улыбнулась благодарно и даже привстала с места, чтобы уйти, да не тут-то было. Зоя Михайловна ей этого не позволила – встала перед ней грозным соляным столбом.

– Нет, это кошмар, кошмар! Я буду на вас жаловаться! Ну что мне делать прикажете, что?! Хотя бы по-человечески мне что-то посоветуйте, если как полицейский сделать ничего не в состоянии!

– Ну, если по-человечески… Для начала вам нужно просто успокоиться и принять ситуацию. А выход всегда найдется! Билет-то обратный у вас есть! Вот и отдыхайте, что ж… Питание по путевке у вас предусмотрено, так что особой трагедии я не вижу… А на мелкие расходы можно попросить небольшую сумму и у знакомых, если у вас родственников нет. Они вам на карту перешлют…

– Я? Просить? Да я в жизни ни у кого ничего не просила! – гордо вскинув всклокоченную голову, с пафосом произнесла Зоя Михайловна. – Я не из тех, кто унижает себя подобными просьбами!

– Хорошо, хорошо, уважаемая Зоя Михайловна, – устало произнесла женщина, как-то при этом извернувшись и поднимаясь с кровати. – Пусть будет так… Вы гордая, вы не можете… Я сейчас попрошу и садовника, и дворника – они еще раз на территории посмотрят. Может, и найдется что-то! Хотя вроде уже смотрели…

– Ага, смотрели! Их просто обыскать надо, и все! Это они мои деньги захапали, я уверена!

– Нет, Зоя Михайловна. Я с ними была, когда они территорию осматривали. Денег ваших они не нашли. Ветер был сильный… А сейчас мне надо идти, извините…

Она торопливо проскользнула мимо снова горько заплакавшей Зои Михайловны, аккуратно захлопнула за собой дверь номера. Леся, сев на свою кровать и поневоле изобразив на лице дежурную мину сочувствия, автоматически потянулась к своей сумке, достала нераспечатанную пачку «Вога» и зажигалку. Вдруг захотелось курить, хотя бросила вроде. А пачку сигарет сунула в сумку в последний момент, когда из дома уже выходила. А сейчас вдруг… Может, слишком убойное напряжение шло от этой Зои Михайловны, может, осознание накатило, что ей придется жить рядом с этим опасным напряжением?

– Я попрошу вас не курить в номере! – отняв руки от заплаканного лица, капризно и громко произнесла Зоя Михайловна. – Я не могу дышать табачным дымом!

– Да я и не собиралась… Я на балкон выйти хотела… На балконе-то можно, надеюсь?

«О боже! Вот это я попала так попала… – обреченно подумала Леся, выходя на балкон и прикуривая сигарету. – Что ж мне теперь делать-то? В другой номер проситься? Так ведь не переселят, наплыв отдыхающих большой…»

Зоя Михайловна тут же притащилась следом за ней, рухнула на раскинутый полосатый шезлонг, удивленно и жалобно крякнувший под ее грузным телом, и, все еще продолжая всхлипывать, уже более миролюбиво спросила:

– Вас как зовут-то, девушка? И не познакомились даже…

– Олеся. Можно просто Леся.

– Представляете, Олеся, я ведь всего три дня назад приехала, еще и оглядеться толком не успела. И чего мне в голову вдруг взбрело – постирушки срочно затеять? Совсем забыла, что в кармашке юбки все мои деньги зашиты! Вот же привычка деревенская – деньги в одежде прятать! Уже в кровь мою въелась, наверное. Нет чтобы на карте держать… Сколько раз себя за это ругала… Когда юбку замочила, тогда только и вспомнила! Хорошо хоть порошка не успела насыпать! Хотя теперь уж какая разница, чего это я про порошок-то… В общем, разложила я мокрые купюры на балконе сушиться, а утром как дверь открыла – так и все! Вмиг откуда-то ветер поднялся, такой сильный сквозняк! И прямо на моих глазах все деньги разом с балкона и унесло! Просто вихрем! За ночь-то они подсохли и так, знаете, легко вспорхнули – ни одной бумажки не осталось! А я стою и смотрю, только рот открываю, как рыба… Ничего понять не могу!

– Так, может, надо было сразу поискать пойти? – участливо спросила Леся, выбросив недокуренную сигарету за перила. – Не полицию вызывать, а самой бежать вниз?

– Думаете, я не искала? Я полдня ходила, все газоны, все кусты оползала! И в администрацию обращалась, и к директору ходила, а что толку? Да, они заставили дворника да садовника тоже искать… Потом вот участкового прислали, чтоб отделаться… Я ведь на эту женщину, которая из полиции, от отчаяния уже сорвалась, хотя и понимаю, что она сделать ничего не может… Хорошая женщина, жалко ее. Да только мне саму себя еще жальче, поймите… Я ж эти деньги, считай, год копила, хотела тут покрасивше пожить… Думала, что загорю, приоденусь, даже мужичка какого найду… А теперь что? Теперь придется за забором сидеть весь санаторный срок, тут ведь без денег и шагу не ступишь! Чтобы до центра города доехать, и то за билет на автобус заплатить надо! А у меня ни копейки… Ни копеечки не осталось, представляете? Вот беда так беда…

Она снова начала плакать, вытирая дрожащими руками черные от туши слезы и размазывая по щекам яркую красную помаду. Леся тихо прошла мимо нее в номер, достала из лежащей на столе сумки кошелек, вытащила из него две стодолларовые бумажки и, нахмурив брови, озадаченно посмотрела в сторону балконной двери. Потом, сунув решительно одну бумажку обратно в кошелек, снова вышла на балкон, протянула купюру Зое Михайловне.