– Там есть что-то ужасное, из-за чего я могу захотеть обратно? Почему ушёл ты сам?

– Ушёл? – Ник явно удивился моему предположению – Я летаю домой часто. Летал. В последнее время… больше остаюсь с тобой. Но я бываю там, если ты в лавке. И иногда под утро, когда спишь. Там вовсе нет ничего ужасного. Только предопределённость и строгие внешние границы.

– Ты шутишь? Пугаешь этим меня, девушку из Гленрока? Которой не дозволено даже навещать старенькую родственницу в соседнем городке, единственного человека на свете, который меня по-настоящему любит, только потому, что именно оттуда сбежала моя мать?!

Ник поймал мою руку.

– Об этом я никогда не думал. Мне казалось, ты была спокойна и счастлива здесь со своими игрушками.

– Я просто проживала выпавшую мне судьбу. Что мне ещё оставалось, куда было стремиться?!

– Вот видишь! Знаешь в глубине души, что если бы стремилась, выбор был бы.

Я вспомнила Плаксу Алву и план побега. И ещё раз мать.

– Там же, куда я тебя зову, его не останется. Это не тюрьма, конечно, и там… хорошо. Но бремя важной тайны, которое ляжет на тебя, само по себе не позволит даже задумываться об ином жизненном пути.

– Ник, ты пугаешь кролика капустой! Описываешь место, где я смогу развивать и использовать дар, где не нужно будет его скрывать. Утверждаешь, что там хорошо. Зачем мне тогда весь мир под ногами? Почему я должна буду хотеть другого пути?! Чтобы пойти по нему... в одиночестве?

– А о том, что я не человек, и там вообще нет людей ты так вот сразу и забыла? Не боишься даже теперь, не задаёшься вопросом, что же я такое?

Я снова вспомнила тёплое дыхание и руки. Живые надёжные руки, прямо сейчас сжимающие мои пальцы. Он не может быть вампиром, исключено! Я уставилась на иллюзию, в которой таял рукав.

Словно поняв мои сомнения, Ник протяжно вдохнул. Завеса ещё придвинулась и он прижал мою ладонь к своей груди. Горячей обнажённой груди, в которой сильно ухало сердце.

Говорить и даже думать стало сложно.

– Об...оборотень? Пожалуй, я запуталась, но мне всё равно. Покажешься наконец, можно мне снять маску?

– Только если мы покидаем резервацию прямо сейчас. Есть правила, которые я не могу нарушить даже ради тебя. Главное из них – с таким знанием находиться во внешнем мире рискованно. А совестливая Лия наверняка пожалеет потом о таком уходе, тебе нужно завершить дела. Да и из комнаты следует убрать всё подозрительное. И продумать, как ты уйдёшь, чтобы не искали.

Ник всё не отнимал мою руку от груди и каждое его слово я не только слышала, но и чувствовала ладонью. Выносить это дальше было невозможно, ещё немного и я шагнула бы слишком близко! Я призвала всю силу воли и убрала её сама. Главное – он согласился уходить, всё решено!

– Пожалуй. Наверное, это займёт несколько дней. И у меня тогда есть просьба. Отец взял для тебя на соколином дворе дичь...

– Дичь?

– Ну да, здоровая пища для совы. Похоже – знак внимания в мою сторону, чтобы расположить перед сватовством. Потому что обычно он… не очень внимателен.

Я указала на корзину.

– Там половина глухаря и есть ещё. Не представляю, что с этим делать. Даже не знаю до сих пор, питаешься ты в виде совы или чел… ну, в другой ипостаси. И что ты вообще ешь. Даже Рут, которая считает, что ты охотишься, сказала что от такого точно не откажешься. Поэтому можешь... ну, хотя бы забрирать их пока отсюда?

Завеса приблизилась к гостинцу и скрыла его.

– Иди пожалуйста сюда, Лия, нужна твоя интуиция. Я немного чувствую опасность, которая касается меня и моих близких. Смутно. Но сейчас хорошо бы знать точно.

– Опасность?!

Я подлетела к корзине, коснулась угощения интуицией и ужаснулась.

– Как же я не заметила сама?!

– Не ожидала, не проверяла. У тебя ещё нет привычки. Попробуй теперь будущее – сосредоточься и представь, что я это съел.

Сознание сопротивлялось, душило интуицию – никто не должен причинять вред Нику! Я собралась и откинула мысли. Перед сомкнутыми веками закружился символ. Я сделала над собой усилие и поместила в него Призрака и опасную корзину...

– Ты тогда постепенно слабеешь. Очень медленно, – даже произнести это было трудно.

– Но есть же и вторая половина глухаря, да?

– Хуже. Их несколько в леднике, на неделю. Я не хочу дальше смотреть! Они отравлены, это постепенно действующий яд! Всё выглядело бы так, словно ты долго умираешь от болезни, – мой голос сорвался.

Ник подошёл сзади и взял меня за плечи. Я вздрогнула и вслепую отправила на его руки крошечные искры вырвавшихся бесконтрольно рун – тепло и защиту.

– Никогда больше не хочу такое видеть!

Мои глаза всё ещё были закрыты, потому что жуткий фантом умирающей совы я уже прогнала от внутреннего взора, а вот снова смотреть вживую на отравленную дичь не хотелось.

Внезапно яркие лучи просочились прямо через прикрытые веки и словно прямо по жилам разлился свет, выгоняющий страх. Я поняла сразу – это Ник придвинулся вплотную и расширил завесу, я внутри.

А затем... свет исчез. Спиной я чуствовала близкий жар его груди, к которой недавно прикасалась ладонью. Буквально на палец от моего тела. Ник... отпустил иллюзию? Но как же это, я ведь в маске?! Я открыла глаза и увидела лишь ткань повязки. Он захотел быть ближе, убрал все преграды между нами, как смог... почти по-настоящему обнял.

Не представляю, сколько мы так стояли, пока я приходила в себя.

– Нужно попытаться выяснить, что он задумал, – тихо сказал Ник позже – передай, что я ем глухарей. Есть ещё много того, чего ты пока не знаешь, а я сейчас не могу рассказать. Но возможно, он догадывается, что я не обычная птица. Или даже знает, кто я.

По щекам потекли слёзы. А я? Когда же наконец узнаю я?.. Ответ пришёл очень скоро и с совершенно неожиданной стороны.

Как исчезнуть из Гленрока я продумала, ещё когда собиралась покидать город самостоятельно, и теперь бодро шагала в лавку, волоча два огромных короба скопившихся дома поделок. Ох, мне бы сейчас громилу Эдди в помощь или ту самую руну, делающую предметы невесомыми!

Это была часть плана и взять с собой меньше я не могла, иначе пришлось бы курсировать по одному маршруту всю прошедшую неделю. А у меня много дел и приходится делать их неспеша, чтобы никто не задавался лишними вопросами.

В мансарде собралось множество игрушек и сегодня я относила пока только любимые, которые в разное время пожалела выставлять на продажу. Ещё предстоит доделать сколько успею брошенных или начатых недавно и доставить в лавку груду новых деревянных безделушек, которые были недорогими, составляли значительную часть оборота и делались солидными партиями непрерывно.