видимо, началось очередное землетрясение, которое способствует обвалам камней во всех пещерах.

Чем ближе мы подходим к подставке, тем отчетливее становятся толчки. Как не верить после этого в духов, если наше приближение к возможному местонахождению артефакта сопровождается землетрясением?

– А вот это уже совсем нехорошо. Женя, я понимаю, что ступать по такому неровному полу лучше осторожно, но не хочешь ли ты ускориться?

– Поддерживаю.

Я начинаю идти быстрее, если это вообще можно назвать ходьбой – такое передвижение больше похоже на скалолазание. Подставка отчетливо видна – она выполнена в виде стрелки, которая указывает налево.

Черт подери, неужели нужно еще куда-то идти?

– Стрелка?

– Да, Макс, стрелка. А слева, как ни удивительно, еще одна пещера. Мне не нравится эта тряска.

Когда я произношу эти слова, многочисленные каменные наросты за нами начинают сыпаться. Это настоящий камнепад, и я быстро соображаю, что бежать назад – не вариант, потому что нас завалит камнями. Максим мыслит в том же направлении.

– Скорее беги, куда указывает стрелка.

Я следую совету Волкова и быстро двигаюсь к очередной пещере, потому что понимаю, что промедление может стоить нам жизни. Каменный потолок не рушится – падают наросты, свисающие с него, но этого достаточно, чтобы быть погребенными под завалом.

Наконец я добираюсь до пещеры, в которой также есть лишь минимальные источники света. Макс Волков запрыгивает в проход, куда указывает стрелка, сразу после меня, и дверь за нами будто бы закрывается – ее заваливает камнями доверху.

– Нет! – кричу я, понимая, что мы остались без пути отхода.

Землетрясение понемногу стихает, в новой темной пещере, где мы оказались, гораздо более ровный пол и с потолка сыплются только небольшие камешки. Наконец дрожь издевательски прекращается – она будто бы началась, чтобы спровадить нас из предыдущей каменной комнаты.

– Итак, что мы имеем, – говорит Макс Волков, который тяжело дышит, но старается сохранять самообладание, – очередная темная пещера, почти разряженная камера и заваленный обратный путь. Есть идеи, что делать дальше?

Честно говоря, идей у меня немного, но одной я делюсь с Максимом:

– Постараемся не умереть.

Глава 3

Камера на шее Максима работает, но заряда остается все меньше. В беспроглядной мгле пещеры она является единственным источником света, однако скоро и его не станет.

Мы переводим дух, прежде чем приступить к исследованию пещеры. Нужно сделать это, пока есть хоть какое-то освещение.

Я обращаюсь к Максу:

– Видишь хоть какие-то источники воздуха?

– Ни одного просвета. Надеюсь, впереди есть что-то, что можно разгрести. Иначе мы погибнем. Черт, мы умрем из-за этого идиотского меча. Умрем из-за моего чертового канала, этих роликов, этих поисков сокровищ, которых не существует… Какой же я дурак. Погнался за легкими деньгами и сразу же получил от судьбы по шее.

Волков заметно паникует, и я его не виню. Он никогда не бывал в подобных ситуациях, неудивительно, что он не в силах сохранять самообладание.

Я стараюсь успокоить напарника:

– Так, раньше времени давай себя не хоронить. Пока камера еще работает, нужно осмотреться. В своей жизни я бывала во многих безвыходных ситуациях. Некоторые были гораздо хуже этой.

– То есть ты уже бывала в заваленной пещере, в которой скоро не останется кислорода?

– Во-первых, если мы не видим прорех в каменных стенах и потолке, это не значит, что их нет. Малейшая прорезь может служить источником воздуха. Не буду обманывать тебя иллюзиями – воздух в горах и так тяжелый, и в закупоренной комнате человек задохнется еще быстрее, чем в такой же комнате, расположенной на земле…

– Спасибо, что не обманываешь… Мне бы не помешало немного оптимизма в такой ситуации.

– Да? Тогда поднимай свою задницу и – вперед, на поиски меча, прохода, отверстия наружу – чего угодно. Времени в обрез.

Мы с Максимом поднимаемся и начинаем исследовать пещеру. Каменный пол очень неровный, поэтому ходьбой наше передвижение не назовешь – скорее это лазанье по скалистой местности. Сталактитов и сталагмитов практически нет, отверстий мы не видим – стены будто бы литые.

Мы осматриваем стены, и каждый раз, когда понимаем, что здесь нет видимых прорех, надежда на освобождение угасает. Я не соврала Максиму – я действительно бывала в ситуациях похуже этой. Но вот в чем фокус данных ситуаций – когда ты выбираешься из них, то молишься всем богам, чтобы они ни за что не повторились. Быть в безвыходной ситуации – не значит набраться опыта и бесстрашия для следующей такой же. Каждый раз тебе страшно и ты паникуешь. Но я не могу расклеиваться – тогда Волков тоже даст слабину, а мне некогда приводить его в чувство.

Наконец мы натыкаемся на нечто интересное.

– Максим, смотри. – Среди груды камней – едва ли не единственной каменистой кучи, которая в цельном каменном сооружении выглядит чужой, – виднеется постамент. Он невысокий – чтобы забрать то, что на нем лежит, взрослому человеку нужно встать на колено. Мы видим только край постамента, остальное завалено.

– Меч Хубилая? Он существует?!

– Понимаю твой восторг, но пока нам виден только край подставки. Давай разберем камни. Сильно не надрывайся и экономь воздух – дыши не слишком глубоко и редко.

– Черт подери.

Разбор камней длится недолго, и во время него я вижу, как Максим старается экономить воздух, несмотря на панику и тяжелый физический труд, которым он в данную минуту занимается. Все-таки в этом парне есть стержень.

Как только мы разбираем кучу, перед нами оказывается длинный каменный постамент – точно под меч. Вот только постамент этот пуст.

– И что нам теперь делать? – В голосе Максима чувствуется досада.

Как жаль, что у меня нет ответа на его вопрос.

– Если меч и существует, то его здесь нет, это очевидно. Возникает вопрос…

– Кто его забрал?

– Именно. Ладно, мы нашли все, что могли, камера все засняла. Меч наверняка кто-то забрал. Давай поищем выход. – Как только я заканчиваю мысль, камера выключается. – Блин! Придется