– Ну почему – съезжать? Раз он вас не выгоняет, так и живите себе, – пожала плечами Ольга Андреевна.

– Ой, да вы его не знаете просто! Он же такой до крайности культурно-вежливый, что иногда просто раздражает даже! Это как раз на него и похоже – сам из своего жилья уйдет, комнатуху снимать будет, а только чтоб я его в покое оставила – съехала чтобы, значит, побыстрее, совестью совсем измучившись…

– Да. Действительно, странный… – пожала плечами Ольга Андреевна.

– Так и я о чем! – воодушевилась ее пониманием ситуации Марина. – Так вы мне поможете, значит?

– Я? – снова удивилась Ольга Андреевна. – Помогу? А чем же, Мариночка?

– А вы откажите ему в квартире, и все! Делов-то! – подалась вперед всем телом Марина. – Ему ж на первых порах некуда будет пойти, вот он и вернется! А там уж я соображу, как дальше быть… Ой, да если б знать-то, господи… И чего я на него наехала, скажите? Сидел бы, обнимался на здоровье с ноутбуком своим… И деньги он какие-никакие все же зарабатывал…

– Нет, Мариночка, прогонять я его не буду, знаете ли, – не удержавшись и все-таки рассмеявшись этой ее крайней непосредственности, проговорила Ольга Андреевна. – Да и вообще я нынче тут ничем не командую. Нынче тут всем Васенька заправляет…

– А где он, ваш Васенька? Он дома?

– Васенька – это Василиса, внучка моя. И в настоящий момент она находится на работе.

– Так скоро уже придет, наверное? Хорошо бы, чтобы пораньше Саши, я б с ней договорилась…

– Нет, Марина. Она придет только ночью, часа в три. А вот Саша ваш действительно скоро придет. Он обещал как раз к пяти…

– Да? Ну, тогда я пойду, пожалуй. Так где работает ваша внучка? Это далеко отсюда?

– Нет, недалеко. Как из двора выйдете, кафе увидите, прямо напротив арки. Вот там она судомойкой и трудится.

– Судомойкой, значит… – жалостливо-презрительно протянула Марина, вставая со стула. – Ну что ж, я думаю, мы с ней быстро договоримся…

Одевшись по-солдатски будто, за сорок пять секунд, она выскочила за дверь и не увидела уже, как грустно усмехнулась ей вслед Ольга Андреевна, прошептав при этом:

– Да уж, Сашенька… Это ты попал так попал…

Марина действительно, как сразу догадался пронырливый Петька, была одной из самых ярких представительниц этого монстра – сетевого маркетинга, и даже являлась его звездой, можно сказать. Прибыв в эту многочисленную армию десять лет назад простым новобранцем, она прошла через все ее ступени-отличия, через все ранги и звания. И хотя до самой верхушечки добраться ей, конечно же, так и не удалось, поскольку места в той верхушечке давно уже и прочно были заняты людьми исключительного ума и очень циничной прозорливости, свое законное место в этой пирамидке-структуре она заняла довольно-таки прочно. Была она по природе своей не умна и не глупа, была она просто-напросто хитра, и не имелось в этом ничего плохого или уж тем более ужасного. Наверное, так же у многих женщин в том месте, где по всем законам логики должно присутствовать серое вещество, находится эта самая просто-хитрость. И она тоже, наверное, является каким-нибудь биологическим «веществом», только не серым, а розовым, например. Или, вполне допустимо, имеет насыщенный цвет морской волны… И еще – Марина была красива. Красота ее не была испорчена ничем – ни черными разводами под глазами от ночных бдений над интересными книгами, ни пронзительной искрой интеллекта, делающей иногда выражение глаз лихорадочно-болезненным, ни мимическими ранними морщинками – результатами долгих эмоционально-принципиальных споров в кругу единомышленников. Личико ее было беленьким и чистым, и наивно-приветливым, как у ребенка. Хорошее такое личико…

А дело свое Марина знала отлично. И клиента своего определяла с ходу, можно сказать, интуитивно. Редко, редко кому удавалось от Марины уйти. Она даже собственную градацию потенциальных своих клиентов разработала, в которой всего-то и было три людские основные категории. Первая – это те, кто с удовольствием ведется на покупку товара, и неважно, какого, потому что умеючи абсолютно все можно реализовать. Вторая – зануды жуткие, вступающие в долгие споры и выматывающие последние силы, но в конце концов все-таки под напором сдающиеся, – это уж дело принципа, простите… И третья, самая Маринина любимая категория, – это те, кто сразу уступает для того только, чтобы от них наконец-таки отстали побыстрее. Так вот и с Сашей получилось. Ему оказалось проще впустить ее в свою жизнь, чем объяснять, что он этого вовсе даже не особо и желает…

Хотя и случались, бывало, в ее подвижнической сетевой деятельности всяческие нехорошие казусы. Однажды она вообще на судебное заседание ворвалась, например…

А что – шла по улице и зашла в обычные такие двери, куда и кроме нее полно народу всякого заходило. Что ей теперь, подряд все вывески читать, что ль? Прошла мимо вахты спокойно, там никого и не было в этот момент, и вошла в первую попавшуюся обшарпанную дверь, и даже обрадовалась поначалу, что за дверью этой народу много так собралось. И возопила с порога раз и навсегда заученные слова о чудесном своем товаре, который именно сегодня и подешевел в сто раз по поводу особенной акции в честь юбилея фирмы-производителя… А потом поняла вдруг, что здесь что-то все-таки не так. Странные какие-то люди в этой комнате собрались, и улыбаются все так неловко, и взгляд переводят испуганно-насмешливый с нее на мужика в черном балахоне да смешной такой шапочке… Мужик этот сначала уставился на нее обалдело, а потом как взревет – вон, мол, отсюда… Тут и охранники в дверь ворвались, то бишь судебные приставы по их, по-судебному, и выкинули ее, перепуганную, вместе с товаром на улицу, да еще и ржали при этом как ненормальные. С тех пор она на вывески стала поглядывать, мельком конечно…

Или вот еще случай был. Обходила она как-то с товаром своим обычный жилой дом, звонила во все двери подряд, только не открывал ей никто. А если и открывал, то сразу дверь с первых ее слов и захлопывал. И вдруг повезло – распахнулась одна из дверей прямо настежь, она не успела еще и рта раскрыть, как женщина, ей открывшая, рукой в глубь квартиры показала и говорит – заходите, прошу вас… Она и зашла. Разделась быстренько в прихожей и прошла туда, куда ей показали, и улыбку свою бодренько-оптимистическую уже заранее приготовила. И чуть в обморок не упала: сидят в той комнате за накрытым столом люди, все как один в черной одежде, молчат, еду вкусную кушают… Поминки, значит, проводят. Только-только с кладбища приехали. Как это еще Бог ее от того сберег, что не начала она по привычке с ходу товар свой расхваливать… Пришлось ей тогда тоже скорбное лицо срочно состроить да за тот стол сесть, и пить, и есть пришлось за упокой души человека, совсем ей неизвестного…

Так что его величество сетевой маркетинг в ней, в Марине, не ошибся. Да и сколько таких вот еще марин было им завербовано, прошло через жесткие его щупальца-обманки при прямом содействии наступившей в стране крайней безработицы – не счесть. Да и спасибо ему за это, наверное. Потому что, принимая самые разнообразные обличья, образуя мелкие и большие секты и секточки, его величество сетевой маркетинг дал оказавшимся в стороне от спринтерской дорожки к благополучию женщинам хоть какой-то заработок, дал хоть какую-то иллюзию своей нужности обществу и в то же время строго воспитал в своих рядах таких вот, как Марина, верных и преданных себе адептов, переполненных фанатизмом и гордостью за свое дело. Нет, не привыкла Марина уступать, не в ее это было правилах. Не учил ее этому сетевой маркетинг. Наоборот учил. Она и Сашу своего никому не уступит – еще чего не хватало…