– Нет, не деловой телефончик-то я прошу, личный…

– Не дам! Замужем я! – вдруг посерьезнела и вся подобралась Марина, заметив вышедшую из увитой искусственным плющом арки Василису. Помахав ей приглашающе рукой, улыбнулась Сергунчику вежливо-снисходительно: – Спасибо вам за приятную беседу, Сергей Сергеич. Очень рада была познакомиться. Извините, у меня тут срочный деловой разговор намечается…

Сергунчик с удивлением уставился на подошедшую к столу Василису, моргнул растерянно и уступил ей свое место. Отойдя уже от стола, с любопытством еще раз оглянулся на странную, как ему показалось, эту пару: и какие такие могут быть общие разговоры у судомойки-коняшки и до жути деловой бизнес-леди, такой красавицы, такой умницы, такой блондинки…

– Я вас слушаю, только покороче, пожалуйста, – никак не реагируя на приветливо-снисходительную Маринину улыбку, произнесла быстро Василиса, садясь за стол и по привычке очень прямо держа спину. Монгольские ее глаза смотрели холодно и равнодушно, и в то же время слегка будто встревоженно, словно не ждали ничего хорошего от предстоящего разговора.

Марина отчего-то почувствовала вдруг некую робость, словно перед строгим преподавателем на экзамене. Будто не знает она толком ни одного ответа на возможные вопросы и запросто может оконфузиться. Что-то насторожило ее вдруг в этой девушке. Может, слишком прямая спина ее, а может, особенная какая-то посадка головы на гордой шее, может, глаза эти монгольские необычные… Нет, совсем, совсем не простой показалась ей эта судомойка. Что-то здесь вовсе не так. Побыстрее надо выцарапывать оттуда Сашечку, мужа своего гражданского, со всеми его квартирными удобствами да и сматывать скоренько удочки…

– Так о чем вы хотели со мной поговорить, простите… Как вас зовут? – не проявляя к Марининой персоне никакого ответного интереса, тем же холодно-равнодушным тоном спросила Василиса. Вообще Марина ей тоже не особо нравилась – слишком много косметики на лице, слишком вычурно-блондинистые волосы, слишком любопытно-хамоватый взгляд, – но Василиса была из той породы людей, которым легче спрятать свое неприятие за равнодушным тоном, чем улыбаться лживо и натужно-приветливо.

– Мое имя Марина, Василиса. А поговорить я хотела с тобой о муже своем. Мой муж, как выяснилось, уже три дня в вашей квартире комнату снимает… – изо всех сил стараясь придать себе побольше дамской презентабельности, проговорила Марина.

– Муж? Саша – ваш муж? – вдруг искренне и несколько разочарованно удивилась Василиса, и даже улыбнулась чуть-чуть недоверчиво. – Так… И что?

– Как это что? У него, знаете, свое собственное жилье есть! И он именно там и должен жить, а не углы какие-то снимать! Я требую, чтобы он жил в своем доме, в своей семье…

– Вы именно от меня хотите этого потребовать?

– Да нет, при чем тут вы…

Марина замолчала растерянно, досадуя на себя, что так неловко запуталась, что начала свой разговор неправильно, не с того как-то… И чисто интуитивно, пытаясь половчее выбраться из сложившейся неуклюжей ситуации, перешла совсем на другой тон, искательный и просящий, тон женской простой солидарности, против которой мало кто и устоять-то умеет…

– Ой, Василиса, ты уж прости меня, ради бога, прямо не знаю, что мне и делать… Помоги мне, Василис, а? Давай придумаем вместе, как мне его домой вернуть…

– Вы поссорились, что ли?

– Да! Да, конечно же, поссорились! Вот он и ушел… И заметь – не к другой какой бабе ушел, а просто комнату снял, представляешь? Странный такой, да? Вот пойди, пойми этих мужиков…

– Ну простите, а я-то что могу?

– А ты откажи ему в комнате, и все! Он тебе вперед заплатил? И пусть! И ничего! Я тебе все, все компенсирую, и с лихвой даже. Вот он и вернется. Деться-то ему некуда будет…

– То есть манипулировать человеком предлагаете?

– Ну, зачем сразу так…

– А как? Я так понимаю, вы сейчас предлагаете мне вступить с вами в некий женский сговор. Предлагаете определенными действиями заставить человека совершить нужный вам поступок. Так?

– Ну да. И что? Это ж ему же во благо! Мы с ним вообще хорошо жили, и дальше хорошо будем жить… Просто он тихоня такой, знаешь, будто ненастоящий какой-то. Усядется за свой ноутбук и не слышит – не видит ничего. Может так сутки просидеть, представляешь? Ненормально же это! Ну как, как таким мужиком не манипулировать, скажи? Пропадет ведь…

– Нет, Марина. Извините, я в этом участия принимать не буду. Разбирайтесь с вашим мужем сами.

– Господи, да если бы он еще мне законным мужем-то был! – совсем уж отчаянно махнула рукой Марина. – Я б тогда перед тобой тут не сидела, не унижалась бы… Я б тогда его по другим правилам построила…

– В каком это смысле?

– А в таком! Я ж в его квартире на птичьих правах живу, понимаешь? Как гражданская жена всего лишь. А он оттуда свалил, только записку оставил – извини, мол, не хочу больше с тобой рядом жить. Ну, не так прямо написал, конечно, а вежливо-культурненько так… Вроде как намекнул, чтобы я себе другое место жительства подыскивала… А где я его найду, это место жительства, а? Ты знаешь, как трудно сейчас в городе снять приличную квартиру? А к этой я уже и попривыкнуть как-то успела, и вообще…

– Хм… Ничего не понимаю… – помотала головой, вконец запутавшись, Василиса. – Значит, он ушел из своей собственной квартиры только потому, что не хочет жить с вами рядом?

– Ну да…

– Странно как…

– Ну так я и говорю, что он странноватый мужик, не от мира сего. Вот попробовала его приземлить-приручить, и видишь, что из этого получилось. Видно, палку я перегнула, с ним по-другому как-то надо было. Эх, черт, так по-глупому прокололась… А казалось, так все легко и просто – хоть голыми руками его бери! Сидит, ни о чем не спорит, со всем молча соглашается… Так поможешь, Василиса, а?

– Нет, Марина. Я в этом участия принимать не хочу. Извините…

– Ну что ж, – вздохнула Марина протяжно, убрав с лица искательную женски-солидарную улыбку. – Придется всего самой опять добиваться… Вот жизнь, а? Все самой и самой… – И тут же, разглядев в конце зала мелькающую между столиками красную жилетку Сергунчика, вдруг резко наклонилась к Василисе, спросила: – Слушай, а этот хозяин ваш, он всегда такой попрыгунчик? Лет-то ему сколько?

– Не знаю… – пожала плечами Василиса, слегка улыбнувшись на «попрыгунчика».

– Ну, он женат?

– Не знаю… – снова пожала плечами Василиса.

– Ой, ну как же ты не знаешь? Он же хозяин все-таки! Неужели вы его никак меж собой не обсуждаете?

– Я не обсуждаю. Мне неинтересно. Да и некогда…

– А он, ты знаешь, ничего! Старый уже пень, конечно, но еще вполне даже ничего, шустренький такой…

– Простите, Марина, я вас оставлю. Мне идти пора. Всего вам доброго, удачи…

Василиса улыбнулась ей вежливо, поднялась из-за стола и быстро пошла через зал, гордо неся свою прямую красивую спину. Марина смотрела ей вслед разочарованно и с некоторой даже досадой – вот уж век живи – век учись… Действительно, не проста оказалась эта судомойка, ой, не проста…