начал страшно ругаться на какого-то неловкого возницу на улице. Потом сон изменился. Мне снилось, что я вышел из своей комнаты, спустился на сеновал… А там было нечто восхитительное, но я не успел увидеть, что именно. После этого меня выбросило из сна. Несколько минут я просто молился. Потом решил проверить, что творится на сеновале. Встал, накинул лёгкую одежду, взял меч и пошёл.

У нас два сеновала, один ближний, для расходных операций, когда надо покормить скотину во дворе замка. Второй — большой сеновал — находится за маленькой стеной, на хозяйственном дворе. Именно там и происходили события сна.

Дверь на хозяйственный двор оказалась открыта и не охранялась. Стражники совсем распустились! Я проскользнул на склад и сразу услышал, что тут кто-то есть. Это не было чем-то особенным, на сеновале часто ночевали люди, когда в замке собиралось слишком много людей. Но зимой… Здесь было холодновато.

Это кто-то оказался Аркуней, дочкой кузнеца, и Микалой, дочкой одного из пекарей. Они весело скакали по сену, разрушая тщательно сложенный стог. Что было, строго говоря, наказуемым делом. Но мы тоже так развлекались в детстве… Нюанс бы в том, что девчонки были совсем без одежды. Маленькие, чуть старше меня. Услышав движение, они кинулись к своим тряпкам и попытались прикрыться. Я подошёл к дочке кузнеца.

— Не надо… Не надо…, - шептала девушка, пятясь от меня. При этом её рука, держащая одежду у груди, постепенно опускалась, так что стала видна очень красивая грудь.

Дочь кузнеца. Она очень мне нравилась. Высокая, стройная, с правильными чертами лица. Она никогда не кричала и не капризничала, была всегда приветлива. Она казалась мне невозможно красивым, неземным созданием. Сейчас от неё пахло сеном и мочой.

Я не смог сдержать любопытства и отодвинул ту часть её одежды, которая закрывала женский орган. Женский орган у неё не особо отличался от козы или от того, что я видел у мамаши чудовищ. Похоже, Бог лепил нас по одним лекалам.

— Что вы тут делаете, замёрзнете же?

— Спать под сеном не холодно, господин. И спокойно. В замке много чужих… А ночью можно танцевать без одежды. Это забавно.

— Ладно, танцуйте. Сено потом сложите обратно в стог.

Я развернулся и двинулся к выходу. Девчонки так удивились, что уронили одежду.

— И ты ничего с нами не сделаешь?

— А почему я должен обижать своих девочек? Живите счастливо на радость мне. Как-нибудь позовите меня на танцы с самого начала.

Я вышел и вдохнул морозного воздуха. Значит, вот как. Святой отец предупреждал, что вражеские силы могут действовать против людей и подбивать их на разные нехорошие дела. Но так, чтобы вторгаться в сон и напрямую совращать запретной любовью, или передавать реальную информацию для того, чтобы я снасильничал этих малышек… С чего это бесы занялись мною так плотно? Или они всеми так занимаются?

Поутру я первым делом побежал к святому отцу, рассказывать про ночной сон. Отец Михидо не поверил. Тогда я рассказал, что было дальше и кого я нашёл на сеновале, без имён. Отец Михидо поудивлялся и сказал, что я правильно сделал, что прибег к молитве, что только так и можно отражать нападки Врага.

На выходе из часовни меня поймала Ранола, дочь одного из стражников. Она была на посылках у моей мамы. Сказала, что госпожа изволит требовать меня к себе.

Побежал к маме. Отец уже ушёл, но мама ещё не вставала. Она валялась под меховым одеялом, над одеялом была видна только обнаженная рука. Сонным голосом она спросила у меня, почему я ночью не потешился с дочкой кузнеца. Я ответил, что не считаю возможным заниматься прелюбодеянием ни с кем, как учил святой отец.

Мама сказала, чтобы я не морочил ей голову и что ей прекрасно известно, что у парней очень сильное желание, и что если я не буду утолять этот голод женщинами, то буду тереть свой бугорок в одиночестве. Сказала, что она сама обучала девушек в замке, как утолить мужской голод и не забеременеть, и чтобы я не дурил и выбрал себе фаворитку. Сказала, что девушки будут рады, им потом дают большое приданое и выдают очень хорошо замуж в село. Сказала, что послезавтра я должен назвать ей имя, а если со временем разругаюсь и выберу другую, то тоже поставить в известность.

— Это часть жизни благородного сословия. Ты можешь их обирать, ты можешь их трахать. Но потом ты идёшь умирать за них, и если ты не будешь их грабить и трахать, ты просто не сможешь сражаться. Смысла не будет, заставить себя не сможешь. Так что выбери себе девушку и используй, но семя ей не давай, — добавила напоследок мамочка.

Из отцовского покоя я вывалился, слегка дымясь. Эти люди не понимают, что бесы не дремлют и каждое отступление от заповедей используют нам во вред! Хотя что им терять? Они живут от выпивки до убийства, на этом фоне забавы с девчонками самое безобидное дело!

День тем временем шёл своим чередом. Старшему сыну барона пришлось отрезать ногу. Снаряд из катапульты раздробил её так, что она смешалась с костями коня. Второго сына отец казнил на следующий день за нарушение клятвы его отца о том, что все дети должны перейти в подчинение победителю. Строго говоря, надо было казнить и первого сына, но отец оставил его для каких-то политических игр. А может быть, хотел сделать из него мужа-невольника для Иксуни или даже Ирис. Такое тоже практиковалось с теми пленниками, у которых были выдающиеся способности.

Поутру детей барона отправили на занятия по математике к святому отцу. Они плакали в голос, будто их вели на порку. Никогда не видел такую реакцию на математику.

В замок Пфальфен отец назначил править Консанса и меня. Сказал нам во всём слушаться дядьку Иркинора. До сих пор дядька Иркинор жил в селе, он был известен как очень рассудительный человек. Отец уговорил его быть наместником замка Пфальфен. Мы с братом были только декорацией. После урока математики к нам присоединилась самая младшая дочь барона по имени Сигура. Отец решил, что нам будет нужен кто-то, кто подтвердит наши слова о гибели барона и переходе его владений к отцу, а заодно кто-то, кто будет знать местных.

Стражники принялись вслух рассуждать, какие способности будут у детей, если мы с братом по пути оприходуем деваху. Пришли к выводу, что от меня может не быть никаких, а от моего брата может родиться человек-камень, который сможет прыгать