– Так и говорю, что не загрыз, а толькоцапнул. Царапина всего и осталась, но и ее хватило, чтобы… – Васька махнул рукой,сунул наконец-то в рот остывший кусочек печенки и принялся мрачно жевать. Онтщательно, методично работал челюстями, словно это сейчас было самым главным насвете.

– Не подавись, зараза! – невыдержала-таки Томка. – Успеешь, наешься! Скажи, что там с Алимом-то было?

– Да вы понимаете, девчонки… – нехотя поднялглаза Васька. – Роджер его цапнул и убежал невесть куда. Так его и ненашли. А Алим через три месяца умер от… – Он сглотнул, тоскливо посмотрел наумопомрачительно пахнущую сковороду, словно навеки прощался с ее вкуснейшимсодержимым. – Умер от бешенства.

Валентина прижала ладонь ко рту, да так ипросидела остаток вечера, словно давя крик. Она даже пить больше не могла, хотяВаська и Тома несколько раз поднимали рюмки. Водку допили и все огурчики съели,но вот в чем Васька безусловно оказался прав, так это в том, что к печенкеникто из троих больше и не притронулся.

– Опаздываем, – пробормотал кто-то заспиной, и Валентина обернулась. Проводница шла мимо с пятью стаканамидымящегося чаю, держа их так легко и небрежно, словно это были пустыеподстаканники. Ловкость рук!

– Сильно опаздываем? – огорчиласьВалентина.

– На час пока, но, возможно, постоим еще. Тамавария на переезде, электричка столкнулась с автобусом. Так что никто ничего незнает. Один раз было такое дело – мы аж четыре часа стояли.

– Четыре часа?! – ужаснуласьВалентина. – Так ведь это… это значит, что я опоздаю!

– Спешите куда-то? – от нечего делатьспросила проводница.

– Да. Мне в нотариальную контору надо. Я… яеду в права наследства вступать!

И горделиво улыбнулась неприкрытому,почтительному изумлению проводницы.

Когда надо было, Ольга могла отовраться отчего угодно. Но она быстро соображала, было у нее такое замечательное качество,и сразу поняла, что здесь дергаться на тему «Я не я и бородавка не моя!»бесполезно. Единственное, что можно было сделать, это не выглядеть глупо ижалко, поэтому она только приподняла брови и сидела с каменным выражением,уставившись на эту цифру, которая, чудилось, горела огнем-пламенем, словнокакие-нибудь «Мене, текел, фарес» перед глазами несчастного Валтасара, а нежалконькая в общем-то суммочка: две тысячи «деревяшек». Сидела и смотрела…Традесканция безнаказанно путалась в волосах – ей была предоставлена полнаясвобода действий.

– Вас, наверное, интересует, почему у насвозникли подозрения? – приветливым голосом спросил Мыльников. – Ноэто очень просто. В Фонде занятости существует банк данных по каждомупредприятию. Получив от вас заявление о постановке на учет и справку, мыпроверили данные по «Скорой ветеринарной помощи» и обнаружили, что месячныйфонд зарплаты вашего предприятия составлял всего-навсего тысячу рублей. А вынаписали, что только вы получали две тысячи. Как говорится, неувязочкаполучается, да?

Ольга тупо кивнула. Неувязочка – это не тослово…

– Знаете, такие ситуации нередки, –мягким голосом сообщил Мыльников. – Поэтому Фонд занятости сразу сообщаетнам обо всех подобных случаях. К сожалению, страсть к мелкому и крупномумошенничеству живет почти во всех, даже в тех, кто считает себя интеллигентнымчеловеком.

Это явно был камешек в ее огород, причемугодил он не в бровь, а в глаз. Очень болезненный удар. Ольга постепенновыходила из оцепенения.

– А давно в Фонде занятости обнаружили… э-э…ошибку в моем заявлении?

– Вы хотите сказать, давно ли обнаружили, чтоваша справка о доходах составлена с искажением данных? – беспощадноуточнил Мыльников. – Давно. Ровно месяц назад. Как только вы еепредставили в Фонд.

Месяц назад! Ольга мысленно схватилась заголову. Целый месяц все эти замотанные тетки, которые отмечали ее приходы (кинструктору надо было являться раз в неделю, предъявляя трудовую книжку и отчето том, что ты и сам прилежно ищешь работу) и пытались найти ей место ветеринарас зарплатой не ниже указанной в справке, целый месяц они знали, что гражданкаЕремеева – наглая врунья, мошенница, что она откровенно морочит всем головы.Знали! И ничего не сказали ей. Ждали, чтобы она увязла поглубже. В бухгалтериией нарочно сообщили, что на днях на ее расчетный счет в сберкассе на Ошарской(пришлось книжку там завести) поступит первая выплата пособия. Все это делалосьнарочно! Они заведомо знали, что Ольга врет, что она подделала документы.

Свинство! Ну какое же это свинство! Не моглисразу предупредить, что ли? Так, мол, и так, не стыдно ли вам, женщина, идитевон отсюда! Она бы сгорела со стыда, но это было бы лучше, чем теперь сидетьнапротив симпатичного опера, который тычет пальцем в Гражданский кодекс иуказывает Ольге номер и содержание статьи, по которой ей придется нестиответственность за свое преступление, именуемое мошенничеством в мелких исредних размерах.

Ольга даже толком ничего не могла прочитать –все плясало у нее перед глазами. Что-то такое про штраф, принудительные работы,условное наказание до… Господи! Ей мерещится или правда такое написано: «срокомдо пяти лет»?

– Меня что, посадят? – спросила она чужимголосом, сцепляя пальцы так, что их заломило. Но эта боль не позволила брызнутьслезам, которые уже подкатили совсем близко.

Что же она наделала! Что натворила! Нет, новсе-таки какие мерзавцы там, в этом Фонде!..

– Да нет, вряд ли посадят, – качнулголовой Мыльников. – Однако позору не оберетесь. Кстати, как вам удалосьподделать справку о заработной плате? На ней стоят подписи директора иглавбуха, а также печать фирмы. Значит, начальство было в курсе вашеймахинации?

Если в первые минуты Ольга вся пылала от стыдаи страха, то теперь она ощутила себя просто заледеневшей от ужаса. Конечно,Зверев знал, что она собирается встать на учет в Фонде. Но ему была не по душеэта затея. Не по душе! Поэтому он и его жена-бухгалтер просто подписали пустуюсправку, а все цифры проставила сама Ольга. И вот теперь, выходит, она потянетза собой на скамью подсудимых этих людей, которые ей в жизни ничего, кромехорошего, не сделали? Нет уж, если правосудие рано или поздно доберется доАйболита Зверева, пусть оно сделает это самостоятельно, без участияподследственной Еремеевой.

– Ни в каком курсе никто не был, –буркнула Ольга. – Просто они мне доверились и подписали пустую бумагу. Онине знали, что я впишу туда завышенные цифры, они к моему мелкому и среднемумошенничеству не имеют никакого отношения!