— Сейчас работаю над проектом нового ток-шоу, — закончил он свой рассказ. — Только пока ни о чем не спрашивай. Все равно не отвечу. Говорить о планах — дурная примета.

— Телевидение — это здорово! А я все никак не могу найти свое призвание, — призналась Алиса. — Мне хотелось бы иллюстрировать книги, есть готовая серия рисунков для поздравительных открыток, но я не уверена, что кого-то это может заинтересовать.

— Ты обязательно должна мне показать, что у тебя получилось. Обязательно. Ты пригласишь меня к себе?

Кевин смотрел на нее в упор. Его глаза за стеклами очков светились ярко, но были холодными. Казалось, он ждал что-то от нее, но знал, что не дождется.

— Привет, милый, — раздалось у Алисы над ухом, и тут же тонкие пальчики с острыми коготками легли на плечо Кевина.

Ногти были длинными, покрыты голубым лаком и украшены сверкающими капельками стразов. Алиса подумала, что нужно обладать недюжинным талантом, чтобы с такими ногтями умудряться натягивать тонкие колготки, работать на клавиатуре компьютера и вообще что-либо держать в руках.

— Дорогая, вам не кажется, что вы заняли чужое место? — Голубые ногти зашевелились, стразы засверкали.

Алиса подняла голову. Женщина с золотыми кудрями, волнами спускающимися к плечам, укоризненно поджимала свои перламутровые губы. Она выглядела фантастически красивой, шикарной, безукоризненной. На ней был подогнанный по фигуре синий костюм с брошью на лацкане.

— Это мое место, — сказала обладательница украшения в виде стрекозы.

— И вовсе нет, — в несогласии крутанула головой Алиса. Ей вдруг захотелось сказать нечто до неприличия дерзкое, чтобы стервозная красавица не смела стоять у нее за спиной, презрительно поджимать свои перламутрово-бескровные губы и испепелять пронзительным взглядом. Но Алиса не успела ничего такого придумать, как Кевин с шумом отодвинул свой стул и поднялся с места.

— Благодарю за приятную беседу, — наклоняясь к ней, сказал он. Алисе показалось, что его глаза за стеклами очков выражали сожаление. — Надеюсь на продолжение разговора. Мне было очень интересно, очень.

— И мне…

Алиса еще что-то промямлила, но Кевин уже не услышал. Он выпрямился во весь свой отнюдь не гигантский рост, взял под руку белокурую подружку и повел ее к стульям на краю стола. Алиса с сожалением покосилась на вновь опустевшее место справа. Вздохнув, плеснула себе шампанского — лекарства от разочарования — и ткнула вилкой в блюдо на своей тарелке. Теплое шампанское по вкусу напоминало микстуру, а шампиньоны — резину.

— Ну как тебе Глория? — обернулась к ней Джесс. — Правда похожа на стерву?

— Она… она… жутко красивая…

— Вовсе нет, просто хорошо упакована. Кевин, конечно, от нее тащится, а на мой вкус ничего в ней особенного нет, если не считать костюмы в стиле Шанель, тонны косметики и манеру то и дело надувать губки. Вполне заурядная крашеная блондинка с непреходящей уверенностью в себе. Если бы она не приходилась мне двоюродной сестрой, не стала бы даже в ее сторону смотреть. На мой взгляд, Глория чересчур манерна и искусственна, как заводная кукла. Но парня она на этот раз нормального подцепила. Кевин мне нравится. Правда, я мало что знаю о нем. Видела его пару-тройку раз. Глория никого к нему не подпускает ближе чем на полметра.

— Мне Кевин тоже понравился, — вздохнула Алиса.

Джесс подозрительно покосилась на свободный стул справа от Алисы и девственно чистую тарелку с карточкой Вульфа.

— А где Микки? Что-то он не торопится присоединиться к нашему застолью.

Алиса отвела глаза и поймала взгляд Пита.

— Девчонки, вы не скучаете?

— Нет, что ты, — успокоила его Джесс и, отвернувшись от подруги, стряхнула хлебную крошку с его подбородка. Его глаза вспыхнули, уголки губ дрогнули в улыбке и даже, как показалось Алисе, нос заблестел от удовольствия только от одного ее прикосновения. Пит поцеловал Джесс куда-то в шею, в ответ она погладила его коленку.

Алиса наблюдала за всеми их поцелуями, перешептываниями, поглаживаниями и искренне завидовала. Она тоже была бы не прочь шептать нечто глупое в ухо своему возлюбленному, и чтобы он улыбался при этом, как последний дурак, украдкой целовал ее куда-нибудь в шею и, слегка отодвигая подол платья, дотрагивался до ее коленки.

— Чем тут кормят? Я голоден как волк. — Микки со всего размаху опустился на стул рядом с Алисой, и сразу стало тесно.

— Микки, молодец! Одарил нас своим посещением, — не удержалась от шпильки Джессика.

— Штруделем сыт не будешь. Надо же по-настоящему подзаправиться.

Он положил на свою тарелку нечто нашинкованно-растерзанное, и Алиса не успела и глазом моргнуть, как Микки опустошил тарелку. Микки снова наполнил тарелку, и его мощные челюсти заработали жерновами. Алиса пододвинула к нему соусницу. Он вылил все содержимое на куриное бедрышко, несколько движений челюстями — и снова ищущий взгляд.

— Бифштексы еще не подавали? — с надеждой спросил он.

Словно только и нужно было, как произнести одно-единственное верное слово, как изящный официант поставил перед ним блюдо с куском мяса.

— Угу…

Со стороны парка раздались звуки музыки. Гости, кто нехотя, а кто с резвостью, достойной детей, двинулись на призывный голос певца. Алиса видела, как со своего стула встал Пит и подал руку Джессике. Микки продолжал сидеть, энергично работая челюстями.

— Микки, может, пригласишь меня на танец?

— А?.. Что? — Микки поднял голову, в уголках губ застыл соус, на верхней губе — крошка хлеба.

Стряхивать крошки с его толстых губ Алисе совсем не импонировало.

— Ты наелся? — упавшим голосом спросила она и подала ему салфетку. — Музыка играет. Пойдем танцевать?

— Ох, уволь, — ответил он и небрежным жестом вытер рот. — Ты что, не помнишь, какой я танцор? Со времени школьных балов я ничуть не изменился. Все ноги тебе оттопчу. Если хочешь размяться, иди, я не обижусь. Меня не надо развлекать, я один тут посижу. — Микки откинулся на спинку стула и отвел глаза, тем самым давая понять, что остается на месте.

Алиса представила, как все кружатся парами, только она одна подпирает стену.

— Микки… Ну пожалуйста, пойдем со мной. — Алиса дотронулась до его руки.

Микки ответил ей взглядом мученика.

— Алиса, прошу, не уговаривай. На танцполе я как бегемот посреди кроликов.

Алиса не думала уступать и решила прибегнуть к хитрости. Мужчины, как она давно заметила, очень падки на лесть. Микки тоже был мужчиной, хотя и довольно упитанным.

— Микки, дорогуша, — вновь начала она, — ты замечательный друг. Ты и только ты можешь оказать мне наивеличайшую услугу.

— Ну я не знаю… — В его полусонных, затянутых тиной скуки глазах промелькнул испуг.