железными нервами и стальными мышцами. Стоило мне, несколько раз пустить слезу, как он готов был уничтожить всех и каждого, кто мне навредил. Он был так откровенен в своём стремлении, что я, сама того не ожидая, рассказала, всю правду, о своём детстве. Рассказала, как при неудачном ограблении, убили наших родителей. Отец тогда пытался отбить одну несчастную козу, которая нас кормила, но в него вонзили нож. Мама, не помня себя, кинулась на убийцу и налетела на тот же нож. Мы с братом сидели в погребе, по указу отца и молчали. Урман закрыл глаза, я — нет. Всё произошло так быстро, но в память врезалось всё, до мельчайших подробностей.

Конечно, я не стала рассказывать о том, что спустя годы нашла этого вора-убийцу, и перерезала ему глотку, всё тем же злосчастным ножом. А затем подожгла дом, в котором он напивался до смерти, и измывался над женой.

Дэн, услышав мою историю, сказал, что никогда не допустит, чтобы со мной что-либо случилось. И я была уверена, что он не лгал. Эх, знал бы он всё, что я сама являюсь тем, от кого надо защищать. Если бы не королева…

Я обязана Элизабет лучшими днями своей жизни. По этой причине я продолжу делать то, что делаю. Не считая личной благодарности, королева — единственный человек, которого волнует судьба страны и ее людей. Дэн — хороший мужчина, вполне возможно, один из лучших, среди тех, кого мне приходилось встречать, но Элизабет, всегда, будет важнее. Кроме того, я виновата перед ней.

— Уже поздно Иен.

— Может, если, ты…

— Слишком поздно.

Я опустила голову, пока подруга судорожно соображала. Пытается найти способ безболезненно намекнуть Дэну, что я несвободна.

— Если Рик узнает…

Тяжёлый вздох вырвался из лёгких девушки. Вздох, полный сожаления и, быть может, страха.

— С чего ты решила, что он о чём-либо узнает?

— Он нашёл проход в сад дворца за три дня. — у неё, между бровей залегла морщинка. — Адда, мы почти три года искали следы ведущие к замку, а Рик сделал это за три дня. Не могу отделать от мысли что он способен на большее. Гораздо большее.

— На крайний случай у нас есть Урман и…

— А у него есть старший брат с армией. — перебила меня подруга. — Магия магией, но королеву свергли без её помощи. Нельзя недооценивать силу простых людей.

Она была права. Мы уже не раз сталкивались с тем, что магия вредит куда чаще, чем приносит пользу. Лаура, маги ковена, Рик… Список врагов увеличивается с каждым днём. Голова гудела. Когда же всё это закончится?!

— Я схожу в лес. — сообщила я.

Иен же в ответ просто кивнула. Подруга знала, что если я приняла подобное решение, то мне это необходимо. Ни по какой другой причине, я бы не подвергла его такой опасности.

***

Ненавижу весенний лес. Урман любил всё это пробуждение природы, а я нет. Он называл весенний лес “новое начало”, по мне же, сплошная грязь и слякоть. Тают замёрзшие речки, целыми днями льют весенние проливные дожди, а солнце ещё не греет так, чтобы всю эту влагу высушить. В конечном счёте получается сплошная грязь.

Опять же, животные вылезают из своих берлог в поисках пропитания. Мы с братом, не один год, провели в пещере, на опушке леса. Обустраивали её как могли. А эти мелкие пакостники находили лаз и воровали нашу еду. Меня это приводило в бешенство, Урмана же смеялся и делился орехами с белочками. Мой брат готов был делиться всем, и со всеми, я — нет. Видимо, поэтому он, в народе слывёт прекрасной души человек, а я — негодяйка.

Я ещё издалека приметила знакомую высокую фигуру, на которой висел старый, весь в заплатках плащ. Его отросшие золотые волосы, развевались на ветру, пока он смотрел вдаль.

“Моя королева, ты пришла”!

Как приятно, вновь, услышать его голос в своей голове. Единственный мужчина, который знал меня, так же хорошо, как я самая. Тот, ради которого я готова умирать и убивать.

“Какие-то не радужные у тебя мысли”.

“Это потому, что вести не очень хорошие”.

Удивительная способность моего любимого, читать мысли, и доносить их до адресата, словно была дарована ему для меня. Прекрасная возможность вести тайные беседы, даже в присутствии скопления людей. Но сегодня я хотела поговорить.

“Хорошо”. — прилетел ответ.

— Фотс, — я бросилась к нему в объятия и нежно поцеловала, как только забралась на холм, на котором он терпеливо ожидал меня — я соскучилась.

— Я тоже.

В жёлтых глазах отражалось солнце отчего, казалось, что он и есть солнце.

— Ты меня смущаешь, моя королева.

— Но я так думаю.

— Я знаю.

Он снова притянул меня и поцеловал.

— Не ждал тебя сегодня.

— Смотрю тебе не очень нравится находиться среди ребят.

Фотс действительно не любил бывать среди моей команды. Несмотря на то, что каждый из них был проверен на “вшивость мыслей” им же.

— Они шумные.

— Шумные?

— Громкие слова, громкие мысли. Я начинаю путаться. Мешает различить то, что далеко и что близко, кто друг, а кто враг.

— Боишься потерять контроль! — поняла я.

— Ты ж моя умница.

Фотс, расстелил свой старый плащ, сел на него и посадил меня к себе на колени, прежде чем сказать:

— Рассказывай.

Фотс ждал. Я знала, что он может прочесть всё то, что я думаю, но несмотря на свои способности, любимый позволял мне высказаться. Он понимал, насколько это важно для меня — иметь возможность выговориться, выразить свою точку зрения по поводу интересующего меня вопроса. Фотс ждал так же, как я ждала, пока Иен превратит свои чувства в слова.

— Младший из братьев нашёл лаз, в сад, во дворце. Иен сказала, что он опасен, потому что умен, хитер, и прозорлив. Старший, очень силен, за ним армия, и он в меня уже влюблён. Так что, при большом желании я думаю, что смогу натравить их друг на друга.

— Но?

И снова я знала, что он уже прочёл мысли, просто терпеливо ожидает.

— Если Рик так хорош, как утверждает Иен, то всё может провалиться. Но главное…Дэн — хороший человек. Почти такой же хороший как ты. И теперь я чувствую себя погано.

— Понимаю.

Я развернулась и спрятала лицо у него на груди. Плакать не хотелось. Думаю, я давно разучилась это делать. Нельзя грабить, обманывать, вымогать, убивать и оставаться тем, кто льёт слёзы. Нельзя играть жизнями людей, и оставаться ранимой натурой. В конце концов, нельзя быть одновременно негодяйкой и хорошим человеком!

— Ошибаешься,