class="p1">— Вот и всё. — Дин переложил тетрадь на подоконник и пододвинул к себе тарелку. — Приятного аппетита.

— И тебе.

Одно удовольствие было смотреть, как Дин уминает бульон! За день он проголодался: работал на стройке, а физический труд требовал много сил. В последнее время Глушь стали потихоньку восстанавливать, и мальчишек активно привлекали в помощь.

После мы занялись сеткой. Чинить её — это неделя кропотливого труда: перебрать и вычистить кольца, заделать порванные места. Тут главное не расцарапать пальцы в кровь острой проволокой, выскальзывающей из рук. Дин сдался первым, он вымотался куда больше моего. Я, откровенно говоря, тоже клевала носом, а проснулась от звука льющейся воды — с работы вернулся Рой. Сетка лежала рядом, на столе. Видимо, Рой зашел на кухню, застал меня спящей, но будить не стал. И пледом укрыл, чтобы не замерзла.

Я засуетилась, подогревая ему поздний ужин. Привлеченный запахами, Рой зашел на кухню, обнял меня и устало уткнулся носом в макушку.

— Я дома. Ты как? Успокоилась?

— Привет, — улыбнулась я, обнимая его в ответ. От Роя пахло свежей мятой и дегтярным мылом. — Даже думать о Ведьме не хочу. Если заявится снова, ткну ей в нос твой документ об опекунстве, и пусть подавится. Лучше скажи, как сходил к ловцам?

— Отвратительно, — он поднял руку, показывая тонкий браслет на запястье. Плотно пригнанный, цельный, просто так не снять. Раньше у него подобной безделушки не было. — Меня заклеймили.

— Ты о чём? — я нахмурилась и отодвинулась.

Рой воспользовался моментом, чтобы прикрыть дверь: не хотел будить недавно уснувшего брата. Прежде чем ответить, он налил себе холодный чай в старую, со сколом у ручки, чашку и уселся напротив меня.

— Завтра объявят по Глуши. Ловцы ввели новое правило. Теперь любой, у кого заключён контракт с духом, должен зарегистрироваться и носить опознавательный знак. — Рой раздражённо хмыкнул, указывая на браслет с отпечатанной на застёжке девяткой. — За утаивание контракта — наказание, вплоть до тюремного заключения. Понятно дело, что когда я притащился к ним с химерой, они сомневаться не стали. Записали условия моего контракта, защёлкнули браслет и отправили восвояси. Я могу гордиться, попал в первую десятку счастливчиков.

Говорил Рой бодро, но раздражённо, периодически одёргивая браслет. Я его понимала. Любая проверка на одержимость — штука неприятная, а тут буквально в душу залезли. Нечего сказать, хорошая у спецотдела тетрадочка с записями будет, где ловцы запишут слабости каждого. Так ведь и манипулировать людьми с легкостью можно — не дать, к примеру, выполнить условие контракта, и человек на что угодно пойдёт, лишь бы не стать одержимым.

Пока я переваривала эту новость, мне в голову пришла еще одна неприятная мысль.

— Черт… Но таким образом они кучу людей лишат нормального общения. Большинство не треплется о контрактах, а тут как прокажённый с этим браслетом! Извини, я ничего плохого не имела в виду, — я прикрыла рот ладошкой, осознав, что сгоряча сболтнула лишнего.

— Да все верно ты сказала, — отмахнулся Рой, продолжая нервно теребить металлическую полоску. — Я сам так думаю, потому и злюсь. Теперь попробуй докажи, что твой контракт безобидный, а ты не полный псих, раз на него согласился. И на работу устроиться сложнее станет…

— Дин придет в бешенство. — Я вздрогнула, представив себе реакцию свободолюбивого Дина на обязательный браслет.

— С ним я разберусь. Процедуру пройти в любом случае придётся. Мы слишком часто мелькали в поле зрения ловцов, чтобы нас не запомнили. Но, Мэгги, я понятия не имею, что делать с тобой. — Рой опустил голову на руки и тяжело вздохнул.

— Контракт они мне не привяжут, раз его нет.

— А ты уверена, что это хорошо? — Он посмотрел на меня с непривычной серьёзностью, и я прикусила губу.

Не уверена я ни в чем. И Рой прекрасно это знает.

В первые месяцы после моего приезда в Глушь братья подозревали, что у меня заключён контракт, и ждали, когда же альт свяжется со мной ради платы. Ведь обычные люди призрачных тварей не замечают. Но прошёл год, и ничего не изменилось. Я о заключении контракта не помнила, никакой альт со мной общаться тоже не спешил. Единственное разумное объяснение этому дал Эрнесто: он предположил, что я медиум, проводник между мирами. Одна беда, таких одаренных в спецотдел забирали без спросу. Не так-то просто найти человека, способного взаимодействовать с миром духов и при этом не зависеть от него.

Теория Эрнесто оставалась шаткой полгода, ведь быть медиумом — это почти что выиграть в лотерею тетушки Ло на годовой запас мороженого. Но однажды мы столкнулись с одержимым и подтвердили ее: у меня получилось изгнать духа из мальчишки. Без подготовки, на чистом везении и импровизации. Эрнесто ликовал, а я испугалась и с тех пор скрывала свои способности. Однако проверяя Грейсов, специальный отдел не мог обойти странные факты из моей короткой биографии. Несостыковки, подтасовки. И что-то подсказывало, от объяснений не отвертеться.

* * *

Ночь прошла беспокойно. Наверное, сказывалась встреча с Ведьмой, поэтому меня мучили кошмары — снова капсула и провода, и я металась по кровати, мешая спать братьям. Рой несколько раз вставал и укрывал меня, поднимая с пола сброшенное одеяло, а под утро и вовсе прилег рядом, наплевав на собственные принципы. В его объятиях я смогла хотя бы ненадолго уснуть.

Естественно, утром я была никакая. Меня чуть ли не силком вытолкали на улицу, чтобы мы не опоздали на работу. Кстати, новость об обязательных браслетах Дин воспринял на удивление спокойно. Оказывается, Эрнесто давно предполагал подобное, так что если Дин и расстроился, то виду не подал.

Сегодня нас распределили вместе на покраску подъезда в одном из домов: на бригаду трое мальчишек и девочка моих лет. В принципе, работа несложная: красить стены и перила на лестнице бледно-зелёной краской. Жалко, что одежду, несмотря на выданные балахоны, загваздали.

После работы Дин собирался в школу, а я на подработку, присматривать за малышами. С миссис Флетчер я познакомилась в первый год жизни в Глуши и прониклась симпатией к её семье. У неё было пятеро детей, в том числе приёмные близнецы, оставшиеся от погибшего брата, но женщина не пала духом, а ее жизнерадостность заряжала других. Умеренная полнота была ей к лицу, к тому же миссис Флетчер любила принарядиться и вытащить мужа на романтичную прогулку, а с детьми в свободное время поиграть в догонялки. Казалось, в ней есть заводной моторчик, не дающий устать. Узнав, что я