Кто-то оставался тверд и запрещал себе даже мечтать о загадочном царстве. Кто-то до самой смерти мучился, разрываясь между желанием и долгом. А кто-то говорил: «Я буду осторожен!» – и с головой окунался в поиски таинственных врат, скрытых от глаз и чувств…

Церинг был из числа последних.

Он знал, что никто из Хранителей, рискнувших начать Поиск, не умер своей смертью, но все равно пошел на риск. Не успокаивал себя бессмысленным: «Я умный, у меня получится!», а честно признался, что неспособен противостоять искушению и готов ко всему.

Получится – он будет счастлив, как никто другой.

Не получится – умрет.

И сегодня ночью он был катастрофически близок к тому, чтобы умереть.

– Кто-нибудь может сказать, что случилось?

– Как мы тут оказались?

– Где «тут»?

– Что?

– «Тут» – это где?

– Мы в каком-то городе…

– Удивительная сообразительность.

– Господа, прошу прощения за внешний вид, но я собирался спать.

– Гм… Я тоже.

Рерих и Хорш окинули друг друга взглядами и стыдливо улыбнулись. И было с чего: они стояли на улице, облаченные лишь в исподнее, и нелепо переминались босыми ногами, силясь понять, что происходит. Рерих делил с помощником комнату на постоялом дворе, из которой Церинг выдернул их перед самым отходом ко сну.

Их четвертый спутник – похожий на алтайца проводник, которого лама звал про себя «странный Яков», – оказался одет, обут, да еще и вооружен любимым «маузером». Проводник укладывался спать у дверей Рериха, услышал гул внутри, выбил дверь, ворвался в комнату и бесстрашно бросился в сформированный Церингом портал.

– Лама, вы понимаете, что произошло?

– Да, – скупо ответил тот.

– Это вы сделали! – догадался Рерих.

– Да.

– Но зачем?

– Потому что у Вахра есть любовница, – не очень понятно ответил Церинг. – Красивая человская девушка из соседнего селенья…

– Врешь!

– Нет.

– Сам слышал?

– Своими ушами, – подтвердил Дарг.

– У них есть Чинтамани? – все еще недоверчиво уточнил Тыц.

– Да.

– Этот камень Великие Дома ищут тысячу лет, – напомнил Терс. – А ты отыскал его на постоялом дворе?

– Еще не отыскал, – буркнул в ответ Дарг. – Но я слышал, как бахвалились челы.

– Бахвалиться они умеют.

– Может, они только думают, что у них есть Чинтамани? – предложил свою версию Тыц. – Какой-нибудь авантюрист убедил их в этом, они и повелись. Челы тупые.

– Отберем то, что они называют Чинтамани, и узнаем точно.

– Логично.

Молодые хваны замолчали, и несколько минут на сеновале, где Вахр разрешил переночевать Терсу и Даргу, слышалось только чавканье: Терс на ужин не попал и сейчас жадно доедал принесенную друзьями похлебку.

– Завтра возьмем, – негромко произнес Тыц. – Куда они идут, известно. Встанем пораньше, подготовимся…

– Завтра нельзя, – в тон ему ответил Дарг.

– Почему?

– Челы передают Чинтамани из надежных рук в надежные руки. Лама, что хранит камень, силен, и твой отец не зря предупредил, чтобы мы его не трогали. – Пауза, многозначительный взгляд. – В открытом бою мы не справимся.

– Посмотрим, – хмыкнул Терс.

– Кто-то точно умрет.

– Я могу прихватить братьев, – предложил Тыц.

– Кто-то точно умрет, – упрямо повторил Дарг.

– Что ты предлагаешь?

– Возьмем Чинтамани ночью. Сегодня ночью. – Самый юный участник совещания знал, что предлагает неправильное, и потому старался говорить предельно убедительно: – Лама будет спать, а нас будет трое. И никто не умрет… Кроме ламы.

– Дядя Вахр запрещает грабить челов в своем доме, – протянул Терс.

– Скажем, что это очень важно.

– Дядя Вахр чтит закон и не позволит убить гостя в своем доме.

Дарг перевел взгляд на Тыца. Тот цокнул языком и очень тихо сообщил:

– Сегодня ночью батя поедет к любовнице. Он спит с молоденькой человской девкой из соседнего селенья.

– Ого, – присвистнул Терс. – И твоя мать ее не убила?

– Мама пока не знает. Знаю только я. И вы. Теперь.

– Ага… – усмехнулся Дарг.

«Ага… – уныло повторил за хваном Церинг, отключая магическое ухо. – Вот и ловушка».

Нужно уходить, но бежать в одиночку лама не хотел. Не для того он потратил десятки лет на поиск нужного человека, чтобы бросить его в придорожном алтайском трактире.

«Извини, Николай, но тебе придется отправиться со мной…»

* * *

– Испанская чума меня возьми! – дрожа всем телом, поскольку ночь выдалась прохладной, произнес Луис. – Где мы?

– В Ново-Сибирске.

– В Ново-Сибирске?!

Они стояли посреди грязноватой площади перед деревянным, с двумя кирпичными пристройками зданием вокзала. Точнее, немного сбоку, рядом с пышным кустарником, в котором, при необходимости, можно было укрыться.

К счастью, пока что прятаться было не от кого – ночь.

– Это какое-то… наваждение? – Рерих изумленно взглянул на Церинга.

– Магия, – просто ответил лама.

– Чертовщина! – с легкой истерикой заявил Хорш. – Церинг, вы что, колдун?

– Да.

– Проклятье! Но как такое возможно?!

– Почему Ново-Сибирск? – вмешался Яков.

– А вот это правильный вопрос. – Лама одобрительно кивнул. – Потому что вы пришли отсюда, а значит, можете найти тут помощь.

– Если объясним, как мы тут оказались…

– Придумаем, как…

– Но зачем вы перенесли нас сюда? – спросил Рерих.

– Нас хотели убить.

– Кто?

– Весьма странные существа…

– Четырехрукие громилы? – вновь подал голос Яков.

– Ты видел их? – Церинг внимательно посмотрел в глаза странному проводнику.

– Еще когда во двор въехали, – медленно ответил тот. – Сначала не поверил, решил, что от усталости мерещится, а потом понял, что там у всех по четыре руки… У всех хозяев.

– Почему не сказал? – удивился Луис.

– То есть надо было встать и сказать: «Товарищи! Ответственно заявляю, что у хозяина этого заведения есть пара запасных рук…» Так?

Хорш и Рерих переглянулись, после чего художник покачал головой: