– А почему возле гостиницы?

– Чтобы далеко не бегать. – Конец похлопал себя по животику. – Я, знаешь ли, не кенийский марафонец, чтобы по всему городу мотаться ради всякой ерунды. Я велел голему работать, а сам наблюдал с безопасного расстояния.

– А почему попался? – Шас периодически выдавал кредиты, поэтому знал, что мало вопросов не бывает, и хотел досконально разобраться в случившемся.

– По глупости: голема спрятал, а сам не успел. – Вранье получалось у Пифа все более и более гладким, он даже сам начал верить в свою выдумку, и не просто врал, а как бы излагал Дамиру историю из параллельной реальности.

– По глупости, это хорошо. – Хамзи было приятно слышать подобное признание.

– Так мы договорились? – спросил конец. – Никому ни слова.

– Никому, – кивнул шас.

– И увези отсюда Роксану.

– Ладно…

* * *

С любым новым знанием надо переспать.

Не смейтесь. Попробуйте воспринять эту мысль буквально, и поймете, что так оно и есть: сон разложит все по полочкам, очистит информацию от шелухи и правильно расставит акценты. Утром вы будете иметь в голове знание, а не сумму данных.

Закончив с тетрадью и подведя, таким образом, некий промежуточный итог, Максим ложился спать в состоянии легкого перегрева от обилия невероятной информации, всю ночь ворочался, просыпался, снова проваливался в тревожный сон, дважды вставал, пил минералку, бродил по комнатам и снова ложился. Однако утром поднялся достаточно свежим – его бодрило ощущение усвоенного и принятого знания.

Бодрил новый взгляд на мир.

А главное – Макса возбуждал предстоящий визит в секретное убежище, которое прадед обустроил в Оперном театре. В самое настоящее колдовское логово! Туда, где его могут ожидать и сокровища, и опасности!

Последнее, конечно, не столько бодрило, сколько настораживало, однако не так сильно, чтобы Воронов отказался от задуманного.

«Чем я рискую? Практически ничем. Я ведь не собираюсь рыть подкоп или сбивать замки. Обойду Оперный по кругу, загляну, куда получится, возможно, пройду внутрь. Там пощелкаю «Брегетом» и взгляну на театр через призму нового восприятия мира. Никакого риска.

Что приобретаю?

Если удастся найти секретную дверь – опыт и доказательства, что все мои новые знания не выдумка, что прадед был действительно колдуном, а не сказочником… А уж входить в ту дверь или подождать – решать мне. Почувствую опасность – уйду, вот и все дела. А потому – вперед!»

Июльское утро созрело, но до настоящей жары оставалось часа полтора, и это радовало, поскольку бродить предстояло большей частью по солнцепеку. Максим бодро отмахал два квартала, отделяющие его дом от площади Ленина, затем сбросил темп и совсем иначе, вразвалочку, направился к театру. Неспешная походка автоматически переводила его из разряда пешеходов, идущих по делам, в разряд туристов и отдыхающих, а для полноты картины Максим остановился и немного потаращился на огромные скульптуры напротив Оперного, после чего вышел на центральную аллею «цветастого» скверика и уставился на массивные колонны, между которыми висели рекламные растяжки.

По мнению самого Воронова, образ туриста он создал достоверный.

Зачем? Он и сам не понимал. Просто захотелось такой вот игры.

Оценив махину здания с дистанции, «турист» Воронов медленно двинулся к центральному входу, а у крыльца замедлил ход, достал заветные часы и щелкнул крышкой.

И летние краски тут же сделались вдвое ярче, словно со всех клумб и деревьев неожиданно смыло городскую пыль. «Брегет» сработал в штатном режиме, но как Максим ни приглядывался, никаких изменений вокруг он не обнаружил.

Разумеется, Воронов не ожидал, что Оперный превратится в мрачную цитадель с коваными воротами и башнями вместо чешуйчатого купола, но надеялся, что видимые – под действием часов – изменения будут. А получилось… ничего не получилось. Даже краска на стенах насыщеннее не стала, поскольку была и без того яркой и свежей – не так давно театр пережил косметический ремонт.

«Ну что же, нет, так нет, посмотрим с другой стороны…»

Не закрывая «Брегет», Максим двинулся в обход театра и очень скоро понял, что не ошибся. Там, где заканчивался портик и начиналось основное цилиндрическое здание и не было окон и квадратных колонн, неожиданно появилась совершенно не подходящая театру дверь: массивная, железная, без петель, ручек и замочных скважин. В смысле, петли наверняка имелись, но скрытые, а вот ручки и скважины отсутствовали точно. И еще дверь была покрашена в цвет стены. Ну, то есть заодно со стеной. Во время недавнего ремонта.

Воронов закрыл «Брегет» и убедился, что не ошибся: в привычной реальности двери в этом месте не существовало. А следующий щелчок крышкой вернул ее на место.

«Ловко ты это устраиваешь, Яков, действительно ловко…»

Подошел ближе, постучал по металлу, но никакого гула не услышал. Похоже, дверь имела приличную толщину.

«Видимо, потому и стоит на скрытых шарнирах – обычные петли такую массу не удержат… Но где ручка? И где замок? Или она открывается изнутри?»

Макс постоял пару минут, глядя на дверь, потом посмотрел на раскрытый «Брегет» и выдохнул:

– Ну я тупо-ой! – После чего приложил часы к двери и медленно повернул стрелки.

Когда они сошлись на полуночи, дверь, солидно постанывая, открылась, правда, всего лишь наполовину, и замерла, предлагая Воронову самому решать, что сделать дальше: распахнуть ее или оставить в полупозиции. В принципе, образовавшегося просвета было вполне достаточно для прохода, но молодому человеку стало интересно, и поэтому он продолжал тянуть дверь. Она послушно раскрылась полностью и снова замерла, словно встав на защелку.

Такая четкая работа древнего механизма впечатляла, но Макса больше интересовало содержимое тайного хода, а не качество пройденной преграды, и он, совершенно позабыв об осторожности, бодро перешагнул через порог. Лестничная площадка за дверью оказалась совсем крохотной, а дальше начинались длинные бетонные марши, по которым молодой человек, едва не вприпрыжку, двинулся вниз.

Шаг, другой, третий… ах, как здорово шагалось!

Еще шаг, другой… черт, почему так темно? Дверь ведь открыта, на улице яркий летний полдень, и под ногами всего лишь пятая ступенька!

Новый шаг… что там внизу, в конце следующего марша, какое-то золотое свечение?

Почему тогда здесь темно, как на океанском дне? Сверху свет, снизу свет, а здесь? Аномальная зона тьмы?

Воодушевление резко улетучилось, и Воронов остановился.

Что-то тут не так.

«Аномальная» тьма не позволяла осмотреться, и двигаться пришлось на ощупь, слыша лишь стук своих шагов и улавливая характерный запах сухого, но явно старого подвала.

Воронов осторожно спустился еще на пару ступенек и понял, что добрался до первой площадки. Теоретически отсюда он мог разглядеть золотистое свечение, отблески которого заметил еще с первой ступеньки, но темнота не желала расступаться. Молодой человек сделал два шага в сторону второго марша, и вдруг…