На этот раз все сработано чисто и аккуратно. Огромныенекрологи, туманные сообщения о женщине-убийце заполоняют все газеты. Она дажечувствует некоторую гордость, читая газетные вырезки, специально подобранныедля нее Аркадием. Она наконец получает сто тысяч. И ей нравится… Да, ейначинает нравиться ее собственная работа. Об отказе не может быть и речи.Теперь регулярно, раз в два-три месяца, она получает самые крупные и самыесложные заказы. И неизменно успешно выполняет все задания.

И каждый раз дома появляется новая спортивная сумка. Теперьуже она выбирает клиентов. Она давно перешла на «ты» с Аркадием, и ихсовместная фирма процветает. Целый год. И потом второй…

Она еще раз посмотрела в сторону светившегося окна. Сквозьлегкие занавески отчетливо просматривались две мужские фигуры. Один мужчина былгораздо выше другого. Это и был как раз тот нужный ей человек, клиент.Уверенным, отработанным движением она подняла снайперскую винтовку. Главное втаких случаях — не торопиться. Опыт приходит с годами, и она вдруг подумала,что может считать себя опытным киллером. Этим ремеслом она занималась уже болеедвух лет. Мужчина подошел к окну, словно по ее заказу, и безмятежно встал околонего. Очевидно, он ни о чем не подозревал. Значит, смерть будет для негонеожиданой и легкой.

Женщина закрыла глаза. Она никогда не молилась в такихслучаях, считая богохульством просить у Бога помощи в исполнении смертногоприговора. Нет, она молилась потом, уже позже, искренне обращаясь к Богу икаждый раз прося у него кары только для себя. Только для себя, истово твердилаона, пытаясь хотя бы таким способом обмануть судьбу и подставить под ее разящийудар лишь собственную жизнь. Но Бог не отвечал ей. То ли он молчаливосоглашался с этими приговорами, понимая, что она берет на себя некую санитарнуюфункцию по уничтожению хищников. То ли просто выжидал, наблюдая, когда именноможно будет вмешаться. То ли его вообще не существовало, и она сама была ибезжалостным палачом, и собственным судьей в одном лице. Она это не моглазнать. Но подсознательно чувство вины всегда давило на нее, не отпуская ссамого первого момента, с самого первого шага.

Она прицелилась, уже зная, что наверняка попадет с первогоже выстрела. Правда, она всегда стреляла дважды. Это был ее своеобразныйфирменный знак. Она успевала выстрелить в уже падающее тело второй раз и потомс удовлетворением читала в газетах, что вторая пуля входила в тело уже убитогочеловека. Но второй выстрел был нужен как контрольный. При этом первая пулявонзалась в сердце, а вторая в голову, что обеспечивало идеальное выполнениелюбого заказа. Как много времени прошло с тех пор, как она научилась вообщевыговаривать это слово — «заказ». Во всем мире подобные действия называлисьубийством. И она поначалу так и называла все свои «упражнения» с винтовкой,отчетливо сознавая, что является убийцей. Но постепенно, со временем, четкоевыполнение поручений стало для нее нормой, и она уже не комплексовала при слове«заказ», считая его таким же естественным, словно ей заказывали пиццу или местов парикмахерской.

За спиной послышался шорох, и она чуть повернула голову. Этобродила кошка, неизвестно каким образом оказавшаяся на этой стройке. Она всталарядом, чуть изогнув спину, готовая спастись бегством в случае малейшейопасности. Очевидно, это была ее территория, и она совсем не радовалась незванойгостье. Женщина улыбнулась животному. Их взгляды встретились. У обеих былинемного напряженные, испуганные глаза. Она всегда волновалась перед выстрелом.Как тогда, в первый раз. Она снова прицелилась. Теперь нужно стрелять.

И в этот момент она снова услышала шорох за спиной… Это былдаже не шорох, но она почувствовала запах. Тот самый запах, забыть который онаникогда не могла. Это пахли гнилые зубы того третьего насильника, которыйвначале отказывался от нее. И после с таким наслаждением ее мучил.

Она даже не повернула головы, чтобы прицелиться. Простовдруг развернулась всем телом и сразу выстрелила, в какую-то долю секундыопередив его, уже готового выстрелить ей в спину. Да, это был тот самыйнасильник. Она подошла к нему. Он был еще жив, но уже хрипел. Увидев знакомоелицо, он попытался улыбнуться, дернулся и умер.

Она стояла над ним, чувствуя, как в ней клокочет ненависть.Кроме Аркадия, никто не мог знать, что она здесь. Значит, ее время пришло.Видимо, Аркадий и те, кто стоял за ним, вынесли ей свой приговор. Онавздохнула, поправила винтовку. Этот день должен был когда-нибудь наступить.Очевидно, убийца ждал момента, когда она выстрелит в клиента, чтобы сразу жезастрелить и ее. Она поняла, что все было продумано с самого начала. Это был такназываемый вариант «двойного удара», когда сначала убирался мешавший человек, апотом и киллер, устранивший его. Иногда случался и «тройной удар». А иногдацепочка растягивалась до четырех-пяти трупов. И все делалось таким образом,чтобы навсегда похоронить саму возможность успешного расследования. Собственно,в криминальном беспределе, который воцарился на постсоветском пространстве,главарей мафии и просто очень богатых людей либо отстреливали, либо сдавалисвои. Все якобы успехи правоохранительных органов являлись просто-напростообманом. Следствию можно было говорить об успехах только в том случае, еслиболее сильные конкуренты сдавали более слабых. Либо убивали их, не оставляяследователям никаких шансов.

И, посмотрев еще раз на высокого мужчину, так и неузнавшего, что он был на волосок от смерти, она пошла вниз по лестнице. Черездва часа она была у дома Аркадия. К тому времени она уже знала, где именно онживет. Она вошла к нему без винтовки, одетая в обычные темные брюки и кожануюкуртку, в которой обычно отправлялась на выполнение сложных «заказов». Увидевее, Аркадий, похоже, даже не удивился. Он был в ярком цветистом халате, в какомобычно ходил дома. Он только деловито спросил:

— Все в порядке?

— Не совсем, — тяжело вздохнула она, — там все времявертелся какой-то неприятный тип, и я так и не смогла выбрать нормальнуюпозицию.

— Жаль, — спокойно сказал он, — жаль, что тебе не удалосьсегодня. Ничего, пойдешь завтра. Завтра подготовимся получше.

Тот, кого она убила на чердаке, работал вместе с ней вслужбе безопасности ее прежней компании. Она отчетливо помнила, что он работалименно там. И вдруг она поняла, почему два года назад так некстати и так кстатибыл убит Вадим Александрович. Она вдруг все поняла. Им нужно было лишить их сЮрием последней возможности выкарабкаться. Им нужен был такой снайпер, как она.

— Зачем вы убили Вадима Александровича? — вдруг спросилаона.

— Что? — повернулся к ней Аркадий. Чашка в его руках чутьдрогнула, и это было лучшим ответом на ее вопрос.

— Зачем вы его убили? — тихо повторила она.

Целую минуту они молча смотрели друг на друга. Она понималавсе, что он мог сказать ей в этот момент. И о необходимости иметь такогострелка, как она. И о такой мелкой разменной фигуре, как Вадим Александрович, втой крупной игре, в которую играл Аркадий.