– Надь, у жены Хаджиева не может быть друзей мужчин. Это будет смотреться… не очень красиво. Понимаешь?

– Он не просто мой друг. Он мой коллега и мой врач.

Хаджиев промолчал, видимо, не желая портить вечер, и я тоже решила не устраивать скандал. Однако оба понимали, что ещё вернёмся к этому разговору. Замолчали.

– Ну что, осмотрим твой кабинет? – заговорил спустя несколько минут, а я заоглядывалась, вспомнив о девушке, которая провожала нас внутрь.

– А где?..

– Мы вдвоём здесь. Только ты и я. Давай, пойдём. Проведу тебе экскурсию. А потом выжрем это буржуйское бухло.

– Госпожа Надежда? Доброе утро! Вас ожидают за завтраком! – оповестила меня Хаджар через дверь, а я сонно поморщилась, не желая сползать с тёплой постели.

Мы с Саидом приехали поздно ночью, и я сразу же вырубилась. Впервые за пару недель уснула без таблеток. И не думаю, что это благодаря алкоголю.

Просто мне впервые за долгое время было спокойно. Наверное, у Саида всё же больше плюсов, только разглядеть их получается не сразу.

– Сейчас спущусь, – простонала, потягиваясь, а за дверью послышались шаги.

Но подняться я не успела. Тяжёлая рука, обвилась вокруг моей талии, дёрнула меня назад, вбивая в твёрдое тело.

– Доброе утро, – прошептал осипшим голосом Саид, а я от неожиданности ахнула и распахнула глаза.

– Ты опять в моей постели.

– Привыкай.

Хотела было его оттолкнуть, но ладонь легла на что-то твёрдое, бугристое, и я одёрнула руку, словно от огня.

– Саид?

– Мм?

– Ты почему голый?

Да и я как-то не очень одета. В одном белье. Но я хотя бы в трусах! А вот то, что мне под руку попалось, было явно обнажено.

– А что не так? – промурлыкал мартовский котяра мне на ухо.

– Свадьбы ещё не было, Саид, – рывком отстранилась, поднялась на кровати и, схватив халат, поспешно набросила на себя.

Мысленно себя ощупала, прислушалась к ощущениям. Вроде ничего такого не чувствую, кроме похмелья если только. Так у нас ничего не было? Или?..

– Не бойся, я не воспользовался твоим полудохлым состоянием. Не увлекаюсь дендрофилией, – холодно заметил Хаджиев и, неспешно прошагав мимо меня с голым задом, скрылся за дверью ванной. – Я просто люблю спать голым, а ты вчера не отпустила меня в свою комнату! – донеслось уже из душевой кабины. Даже закрыться не соизволил.

От стыда вспыхнула от корней волос до пяток, но про себя отмела эту мысль. С винишком-то коллекционным я и правда перебрала вчера. Он сейчас может что угодно сочинить. Вот только я знаю, что Саид никогда не врёт. Гад такой… Неужели и правда попросила его остаться? Надеюсь, спьяну не вешалась ему на шею? Хотя, думаю, он был бы не против. Может, даже ждал этого после своего подарка. А клиника всё-таки классная.

– А как же правило Хаджиевых, которое гласит, что до свадьбы нельзя ночевать в комнате невесты? – кричу достаточно громко, чтобы услышал сквозь шум воды, но не настолько, чтобы услышали в коридоре.

– А ты ещё не поняла, что я не подчиняюсь никаким правилам? – услышал.

– И всё же не стоило раздеваться догола.

– А что? Ты смущаешься? Привыкай, кукла Надя. Ты же женой моей будешь.

Судя по всему, он этого и ждёт. Чтобы расхаживать тут с голой жопой…

По-дурацки улыбаюсь и, повернувшись на звук его шагов, роняю челюсть. Саид выходит из душа мокрый и абсолютно голый. Опять. Даже полотенце на зад свой бесстыжий не накинул. А большой член мерно покачивается багровой крупной головкой вверх в такт его шагам.

– Саид! – восклицаю, отворачиваясь.

– Чего, Надь? – слышу насмешливое. Вот же мерзавец.

– Мог бы и прикрыться, – ворчу, завязывая пояс своего халата на третий узел. Не хочется, конечно, выглядеть престарелой девственницей, падающей в обморок от одного вида члена, но я как-то не привыкла наблюдать по утрам голого мужика, расхаживающего рядом с невозмутимым видом. Понимаю, что рано или поздно придётся, но… Для меня это сложно, вот так резко покончить с безбрачием. – И кстати, тебе нельзя мочить рану. Заразу можно захватить.

– А ты сделай перевязку, – он берёт меня за плечи, разворачивает к себе. Его грудь оказывается на уровне моих глаз, куда и устремляю взгляд. Накачанный, сильный, широкий торс. Крепкий мужчина, красивый. На животе прорисовывается рельеф мышц. Витиеватыми узорами его тело опутывают тату.

Я всё это видела. Но только сейчас, в свете дня, под татуировками разглядела пару шрамов. Потом нахожу ещё два и ещё… Мелкие, словно от глубоких царапин или порезов.

– Откуда они? – касаюсь кончиками пальцев одного, самого длинного, под рёбрами. Чуть ниже сердца…

– С братьями в детстве на ножах дрались. Иногда задевали друг друга, – смотрит на меня сверху вниз, незаметно притягивает ближе, уже сильнее впиваясь пальцами в предплечья. Слегка массирует.

– На ножах?

– Ну да.

– Это же опасно. Ваш отец не пытался вас образумить?

– Он же нас и заставлял учиться драться. Каждый мужчина должен уметь постоять за себя. Старший брат даже в борьбу пошёл, чемпионом стал.

– А ты?

– А что я? – поднимается выше, нащупывает пальцами мою шею сзади, сдавливает. Приятно. – Я предпочитаю не показывать врагу раньше времени, на что я способен.

– И на что же ты способен?

– Не беспокойся, кукла. За себя и своё постоять в состоянии.

Не знаю, почему после этих слов начинает кружиться голова. Похмелье, кстати, после коллекционного вина точно такое же, как и после дешёвого портвейна, который пробовали ещё в юности на дне рождения одноклассницы. И какой смысл переплачивать?

– Ладно, давай я сделаю перевязку, старая промокла вся.

Саид наклоняет голову, одновременно запуская в мои волосы пальцы, и впивается требовательным, дерзким поцелуем в мои губы.

* * *

Она ответила. Сам тому удивился. И вроде как вполне осознанно, что придало кайфа.

Хотел вчера затащить её в свою комнату, но побоялся не сдержаться. Больно красивая она была. Больно – в прямом смысле слова. С одной стороны, обычная девушка эта кукла Надя. Но с другой… Ни на одну, что были прежде, не похожа.

Да что там говорить. Он на другой жениться и не согласился бы, ни ради её спасения, ни ради клана, ни ради рудников золотых.

Не без удовольствия следил за её реакцией, когда окинула взглядом вывеску, слегка нахмурила брови и распахнула пухлые губы. А потом на него посмотрела. Так растерянно, с надеждой. Почувствовал себя героем её сказки, не меньше. Определённо его усилия стоили этого взгляда…