– Ну и что оно такое? – пробормотал Шустрый. – Овал, который ближе к нам, где-то восточнее. А! Так он посреди Мертвой Базы! Гляньте, нацарапано там, сейчас прочту… «В Складе-Г». Но как от этого овала к другому овалу попасть, то есть в Котел? Не понимаю, что эта стрелка двойная означает. Между овалами какой-то ход есть, что ли?..

Прищуриваясь, он поглядел на меня, и взгляд у сталкера был не очень-то доброжелательным.

– Так, Химик, а ну рассказывай. Ты же обманул нас как последняя сволочь. Ну, в чем тут собака-мутант зарыта? Говори!

Пригоршня тоже смотрел на меня, выжидающе и с подозрением, а я, в свою очередь, разглядывал этих двоих. Можно им доверять? Мы вместе совсем недавно, но других союзников не предвидится, а в Зоне самому не выжить. Когда пытались форсировать Яр по стреле, они спасли мне жизнь… Я медлил, постукивая пальцами по рукояти ножа.

Пригоршня, не выдержав, заерзал, как школьник за партой. А Шустрый окликнул меня:

– Ну, так что?

Тело посреди полутемной гостиной, второе – в ванной, кровь на полу, брызги на стене и мебели, три быстрых силуэта…

Я провел рукой по внезапно вспотевшему лбу и заговорил:

– Про Глеба Нечаева, моего старшего брата, я рассказывал. Помните? Он, дезертировав, занялся контрабандой артефактов, продавал их за рубеж. Разбогател, женился, жену звали Лида. Наши родители умерли, когда мне было пять, а Глебу – двенадцать, и он заменил мне отца. Так говорят, когда хотят показать, что кто-то тебе близок, но редко вкладывают в это настоящий смысл. А я вкладываю, мы реально были очень близки, понимаете? Этим летом я гостил у него в Питере. И ночью в его доме появились незнакомцы. Глеб с Лидой еще не легли, а я спал на втором этаже. Вскочил, когда услышал крик, спросонья ничего не соображал. Трое вооруженных мужчин… Глеб успел схватить пистолет и выстрелить в них, ранил одного. Они убили его, потом Лиду. Меня парализовали шокером, разбили голову, было сотрясение, месяц комы – этот шрам на лбу остался с того случая…

– Не пойму, так про Афган ты соврал? – перебил Пригоршня.

– Нет, я там был. Я ведь действительно журналист. Но шрам получил не от афганских наркоторговцев, а от убийц брата. Хотя афганцы меня тогда ранили.

– Ну ладно, так что дальше?

– В доме Глеба бандиты бросили меня, наверное решив, что убили, как и его жену. Утром домработница нашла меня в луже крови. Те трое зачем-то перерыли оба этажа, вспороли подушки, все перевернули. Их не нашли, хотя на уши была поставлена вся питерская полиция. После комы, окончательно выздоровев, я по суду получил доступ к банковской ячейке Глеба и нашел там записку. В ней говорилось, что если с ним что-то случится, то именно из-за того, что спрятано в Котле. А пройти к Котлу можно по карте, которая находится под корнями дерева-молнии… Теперь мы эту карту нашли. И я собираюсь идти по ней дальше, чтобы выяснить всё.

– А почему ты сразу это не рассказал? – спросил Шустрый.

– А с чего мне было вам доверять?

Пригоршня почесал лоб.

– Ну, нахимичил ты… Точно – Химик, правильное я тебе погоняло придумал! Запутанная, блин, история… Значит, братан твой был партнером Фишера, и тот переслал ему записку, в которой сказано, где заныкана карта. А на карте, как мы сейчас выяснили, указано, как попасть в Котел, где у Фишера что-то спрятано? То ли сбережения его, то ли непонятно что… Потом в дом Нечая за запиской пришли трое людей. Из Зоны типа пришли, да? Они убили Нечая вместе с женой. Хотели эту записку найти. Но не нашли, потому что она была на самом деле в банковской ячейке. Они ушли, ты получил записку, по ней мы дошли за картой… Теперь по карте можно дойти до клада. То есть че-то крутое спрятано в том месте, которое кружком с крестиком обозначено. Если на двойное убийство из-за этого пошли, а? То есть, можно сказать, на тройное, тебя ведь тоже почти что прикончили.

– Круг с крестом стоит где-то посередине Котла, – добавил Шустрый. – Раньше в том районе жило больше людей, но их оттуда выбили мутанты. После одного Всплеска была сильная волна, они мигрировали… Потом, вроде, мутанты из Котла ушли, и с тех пор толком неизвестно, что там происходит.

– А ты сам как думаешь, Химик, что спрятано в том месте? – Пригоршня с любопытством глядел на меня. – Таки клад Фишера? Или что-то более, не знаю… важное? Если даже я, не сталкер и не перекупщик, прозвище Фишера раньше слышал, значит, известный мужик был. Богатый, а?

Шустрый пояснил:

– На самом деле он был ученым. И Фишер не прозвище, а фамилия. То есть в действительности он – Сергей Рудольфович Фишер. Необычный такой дядька, не как все скупщики. Артефактами торговал, чтобы свои опыты финансировать. Ох, чую, с чем-то очень серьезным мы столкнулись. Поживиться можно будет – точно! Так, а ну, дайте прикинуть… Значит, чтоб попасть на Мертвую Базу, как называется то место, где нарисован первый овал, надо идти на восток, почти вдоль границы Могильника. Короче, ты, Химик, не надейся: теперь от меня не отделаешься, раз я на тебя уже время потратил.

– Я тоже с вами! – закивал Пригоршня.

– Ладно, – согласился я. – Если втроем все это начали, идем дальше втроем. Что найдем – поделим, но имейте в виду: на самом деле для меня не добыча главное.

– А что ж для тебя главное? – спросил Шустрый.

– Первое: я хочу во всем до конца разобраться. Что произошло, что спрятал Фишер в том месте, почему спрятал карту и отправил записку брату, почему его убили… А второе: найти убийц Глеба и разделаться с ними.

– Убьешь, что ли? А кишка не тонка?

Я молча смотрел на него. Сталкер криво усмехнулся и отвел взгляд:

– Короче, давайте спать. Подъем рано утром.

Пригоршня прислушался.

– О, слышите, уже и не стреляют… Я и не заметил, как прекратили. Ушли, что ли?

Шустрый пожал плечами:

– Ушли или не ушли, а ночью я в лес точно не полезу. Спим здесь, а дальше посмотрим. Утром как-нибудь проведу вас мимо этих стрелков, если они еще там, и тогда идем прямиком к Мертвой Базе.

На это Пригоршня не нашел что возразить, и мы начали укладываться. В доме было не очень-то холодно, к тому же в соседней комнате обнаружилась пара драных одеял и аж четыре матраса, которые какие-то предприимчивые сталкеры использовали для ночевки. Костерок в печке начал пригасать, и в конце концов от него осталась лишь россыпь тлеющих углей. Пошел дождь – мелкий, монотонный. Сонный тихий шелест напомнил Зону вокруг.

Когда мы легли, я сразу с головой завернулся в одеяло. И, прежде чем заснуть, услышал негромкое бормотание Шустрого:

– Одно мне пока не понятно: как со всем этим связан Мародер? Что он с Фишером не поделил, что тогда произошло? Ведь Фишер одно время на Мародера работал, это я точно знаю… И теперь, получается, вопрос возникает: зачем в действительности Мародер к Котлу рвется?

Стук грубо вырвал меня из сна. Раздался возглас, совсем рядом простучали быстрые шаги…