— Что?! — я вскинула глаза на засиявшего Жерена. — Селеса беременна?!

— Ага, — кивнул друг, не переставая улыбаться, — седьмицу назад обрадовала. Если все пойдет хорошо, к лету родит.

— Поздравляю! — искренне порадовалась я за друга, на мгновение ощутив легкий укол зависти. — Я очень рада за вас. Если нужна будет помощь... Алис очень хороший лекарь.

— Типун тебе на язык, — рассмеялся Жерен. — Лучше пусть уж без лекарей. Так что, Дошке-то я скажу, что ты просишь ее сопровождать Катрилу в поездке?

— Конечно, — кивнула я. И фыркнула, — не боишься, что дедом сделает? В Республике-то порядке свободнее. Можно и без мужа рожать...

— Нет, не боюсь, — улыбнулся Жерен. — Порядки-то они в голове, Елька. Коли Дошка не дура, так поймет, что сначала замуж надо. А коли дура... Ну, значит на нас Селесой вина, не смогли дочь воспитать так, как надо. Но я в дочь верю. Она ж Митку-то давно заприметила, еще девчонкой была, говорила, что замуж за него пойдет. А коли Дошка что решила, то исполнит. Не долго купцу Ин Го Лину холостым ходить осталось.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнула я. И говорила я, конечно, не про Дошку. А про своих детей. Но Жерен понял.

— Все будет хорошо, Елька. Мы с Селесой тоже не шибко рады, что Дошка на Митку глаз положила. Староват он для нее. Да, только детям верить надо. Возле подола их всю жизнь не удержишь.

— Не удержишь, — согласилась я. Вот только на словах согласилась, а сердце все равно ныло от тревоги за Анни и Лушку. Словно беду чуяло.

Мы с Жереном попрощались и разошлись. Он ушел домой кротовьими норами, а я в сопровождении верной Марги отправилась к себе. Было уже очень поздно, к этому времени стража на входе в хозяйскую половину замка обычно сладко дремлет, то стоя, прислонившись к стене, то лежа на полу у двустворчатых дверей, то, вообще, спрятавшись с свою комнатушку... Но сегодня нам не повезло. Я слишком задержалась, и мы вышли из прачечной аккурат к смене караула. Пришлось затаиться, а потом осторожно, стараясь не дышать, отступать назад, уходя вглубь коридоров.

В спальню я вернулась уже под утро, через тайный ход, начинавшийся в угольной яме, который мне показала баронесса Шерши. Это было довольно опасно, потому что в комнате был Адрей. Пусть он спал под действием Сладких Грез, однако прошло слишком много времени, и действие трав могло ослабнуть.

Мне повезло. Скрежет поворачивающейся каменной стены не разбудил мужа. Я с облегчением выдохнула, быстро разделась и, спрятав одежду за двойной стенкой шкафа, осторожно зажгла крохотный огарок. Мне надо было убедиться, что уголь не оставил следов на коже...

— Ты пришла? — внезапно Адрей встал с постели и уставился на меня.

— Я никуда не уходила, — ответила машинально, не успев испугаться. И только потом ужас придавил меня к полу... Если Адрей видел, как я вышла из камина... Паника поднималась все выше и выше, раскручиваясь спиралью. Еще немного и я не выдержу, заору и побегу сломя голову...

Если Адрей видел... дыхание перехватило, волосы на голове зашевелились. А он улыбнулся, как будто бы мы были лучшими друзьями и спросил ласково:

— Замерзла? — тихо засмеялся. Меня затошнило. Я смотрела на него, чувствуя, как ледяной холод безумного страха проникает в меня, выстужая душу так, как будто бы забирая жизнь. — Иди сюда, — раскинул руки Адрей, — я тебя согрею, маленькая моя...

И только тогда я поняла, что он все еще спит. Он просто не мог обращаться так ко мне. Облегчение было таким сильным, что я чуть не свалилась на пол. Ноги резко ослабли, а глаза заслезились...

— Ну, что же ты, — улыбнулся мой супруг, — испугалась? Не бойся, я тебя не обижу.

Я сразу поняла, что лучше его не будить. Сопротивляться нельзя, я должна подыграть ему. Каждый шаг давался с трудом. Колени тряслись от слабости после пережитого кошмара, ноги подламывались, и я боялась упасть.

А он смотрел на меня не отрываясь и ждал, когда я дойду до него.

— Исса, — выдохнул он, схватив меня за руку, как только я приблизилась достаточно, чтобы он смог дотянуться до меня. — Я знал, что ты придешь, маленькая... я знал...

А вот я не знала... Я не знала, что мой муж может быть таким. Таким ласковым, нежным и таким осторожным. Он касался меня бережно, как будто бы я была хрупкой статуэткой из самого тонкого хрустального стекла.

Сначала я замерла в его руках без движения, по собственному опыту зная, что только это позволит избежать нескольких лишних синяков и ссадин. Вряд ли во сне Адрей способен помнить запрет своего отца. И я была готова к тому, что он снова ударит меня. Но сегодня все было по-другому...

— Ты такая невинная, — тихо рассмеялся Адрей, избавив меня от ночной сорочки и нависнув надо мной, — не бойся, я тебя не обижу, — повторил он. И зашептал умоляюще, — дотронься до меня, Исса. Пожалуйста... я так хочу ощутить твои прохладные пальчики на своей щеке, — выдохнул он жарко, — пожалуйста, маленькая моя...

И мне ничего не оставалось, кроме как выполнить его просьбу.

— Исса, — он повернул голову и прижался губами к моей руке, обжигая кожу горячим дыханием, — ты моя... моя... и никто не помешает нам быть вместе... даже отец, — его голос резко похолодел. Я невольно одернула ладонь, и непроизвольно сжалась, ожидая удара.

Но Адрей словно не заметил. Или принял мой страх совсем за другие чувства. Он счастливо рассмеялся и, опустившись, осторожно коснулся моих губ своими.

Заснул он только утром, когда за стенами наших покоев зашумели слуги. Адрей обнимал меня меня, нежно, но крепко, прижимая к себе. А я замерла в его объятиях без движения, совершенно обалдев от того, что было между нами этой ночью...

Глаза слипались, я страшно устала, но сон никак не шел... в мое голове тревожно крутились две очень важные мысли...

Первая... Я была не готова к тому, что случилось. И не воспользовалась травкой, позволяющий избежать беременности в том случае, если мой муж выпил отвар, способствующий зачатию. Я помнила, что эту травку можно использовать и после, растворив три щепотки порошка в горячей воде. Но не могла заставить себя