Марианна очень растерялась.

– Я хочу знать, сестрёнка! – потребовал Анри.

– Да ничего страшного, не беспокойся ты так. Просто я спросила, не обидела ли я его чем-либо… Мне показалось, что он стал меня избегать… А он обрушился на меня с упрёками, мол не многовато ли мне будет развлекаться сразу с двумя столь похожими людьми, что у него есть дела и поважнее, чем бегать за мной словно тень… Но это был Жан!

– Да Жан скорее свой палец откусит, чем позволит себе словом или делом обидеть тебя! Он же молится на тебя, как на святую!!!

– Анри… – Марианна нахмурилась, – Ты так уверен… Вот что, я сейчас же проверю это. И если это действительно был Виктор, то ему не поздоровится. Только не говори пока ничего Жану. У них и без того натянутые отношения.

– Вот ведь взяли манеру загружать мою и без того тяжёлую от бинтов голову всякого рода тайнами. Пожалуйста, не скажу, если ты так хочешь, тем более что Жан строго настрого запретил мне совать нос в эти ваши дела.

– Что ты хочешь сказать? – тут же насторожилась Марианна.

– Ничего, ничего…

– Начал, так заканчивай!

– Да и пожалуйста. Жан запретил мне говорить с тобой о нём, обо всех вас, чтобы я не мог повлиять на твой выбор.

– Выбор между ними?

– Да. Но меня пугает, что ты никак не научишься их различать. Марианна, без этого вас ждёт много неприятностей, и сегодня Виктор это доказал. Разберись, сестричка!

При таких словах брата Марианна невольно нахмурилась:

– Я обязательно разберусь. Клянусь, теперь они сотню раз подумают, прежде чем решиться так разыгрывать меня!

– Кому-то не нравятся розыгрыши? – вдруг раздалось со стороны двери.

Марианна круто развернулась на звук этого голоса. Верно, на пороге комнаты стоял… один из близнецов. Он держал поднос полный яств. Один шаг, и вот уже близнец около кровати Анри, а поднос на столике рядом. Освободив руки, юноша присел на кровать и, ободряюще улыбнувшись, пожал забинтованную руку Анри.

Тот кивнул и повернулся в сторону Марианны:

– Тебе надо объяснять, кто это?

Марианна залилась краской страшной досады. Здесь комментарии были излишни.

– Так ты слышал наш разговор? – теперь Анри повернул голову к Жану.

– Самый его конец, – тот сразу стал серьёзным. Он медленно развернулся к Марианне и подарил ей долгий печальный взгляд, – Марианна, тебя ждут к завтраку, Маргарет сегодня превзошла сама себя. И не стоит хмуриться. Ты прекрасна и в гневе, но всё же гораздо милее, когда улыбаешься…

Но Марианна не двинулась с места и продолжила напряжённо всматриваться в лицо Жана, упрямо отыскивая в нём что-нибудь, что в дальнейшем сможет уберечь её от ошибки, но сделать это было очень непросто. Поняв всю тщету своих усилий, она взорвалась:

– Будь проклято это ваше сходство! У меня уже голова кругом идёт! Терпеть не могу, когда меня дурачат!

В тот же миг брови Жана удивлённо приподнялись, а в глазах появился лукавый огонёк:

– Сколько шума и огня! Марианна! У тебя ведь всё в порядке с юмором, не так ли? Виктор всего лишь пошутил.

– Всего лишь?! – Марианна отказывалась верить своим ушам, а притаившийся Анри теперь внутренне умирал от смеха и слёз одновременно.

– Да, всего лишь, – повторил Жан, вставая и подходя к окну, за которым по-прежнему стояла Марианна, – Ты даже не представляешь, какое это искушение, будучи абсолютно похожим на другого человека, ещё и шкуру его примерить. Тебя это так оскорбило? Уверен, Виктор раскаивается в содеянном, а я в свою очередь теперь даже и пытаться не стану. Всё… Ни я, ни, уверен, он зла тебе не желаем, так будь снисходительнее. Ну же, Марианна?

И взгляд темпераментной испайронки смягчился, ведь в этот момент Жан смотрел на неё так, как смотрел Анри в ту ночь в Рунде, когда успокаивал её, гладя по голове, как смотрела бабушка, в очередной раз вразумляя свою взрывную внучку – столько тепла и любви было в этот взгляде.

– Вот и ладно, – просиял Жан, заметив в ней эту перемену, – Забыли? А теперь, тебя ждут… – и Жан, поддавшись внутреннему порыву, коснулся её руки.

И это стало чем-то совершено новым! Марианну словно прожгла молния! И она обратила изумлённый взгляд на эту руку. Почему её охватило такое странное смятение? Его теплое нежное касание неожиданно сильно встревожило девичье сердечко. Почему? Ведь Виктор уже ни раз касался этой руки, и такого не было! В тот же миг Жан весь смешался и медленно отвёл руку. Марианна подняла взгляд к его лицу и… Да, глаза Жана полны любви к ней, но любви не братской и тем более не отеческой…

– Иди же, Анри не простит мне, если я позволю тебе умереть голодной смертью, – совсем смутился Жан, медленно пятясь к кровати друга.

– А ты?

– Сегодня моя очередь покормить нашего младенца, – при последнем слове в глазах Жана снова заиграл лукавый огонёк, к нему вернулась прежняя его добрая уверенность, – Мы уж тут как-нибудь сами разберемся, без женского участия.

– Вот встану, и ты ответишь мне за младенца!!! – вскипел Анри, облачая переполнявшую его радость в краски гнева, ведь от его внимания не ускользнули все тонкости произошедшего разговора, и это доставило ему большое удовольствие.

– Т-ссс! – тут же зашипел на него Жан, призывая ко спокойствию, – Отвечу, но, когда встанешь, а сейчас, друг, извини, но ты в полной моей власти.

И Марианна от души рассмеялась.

– Да, вижу, я здесь и правда лишняя, – с тем она и растаяла, словно дивный мираж.

В тот же миг веселье с Жана как рукой сняло, и он вопросительно посмотрел на Анри:

– Она была очень сердита. Что же он ей такого наговорил?

– То-то! Ты бы спросил об этом прежде, чем начал его защищать, – и Анри тяжело вздохнул.

– Говори.

– Правда? Можно? Впрочем… в принципе, ничего страшного, – и Анри передал тот разговор, всё, как услышал со слов Марианны.

Жан взял со стола тарелку, ложку и на минуту задумался.

– Эй, старик! – окликнул его Анри, – За сестру, конечно, спасибо, её ты отправил к завтраку, а про меня что ж, уже забыл?

– Видно пришло время нам с ним выяснить отношения, – взгляд Жана прояснился. – Мой брат зашёл слишком далеко, он начинает наносить удары ниже пояса.

– Да уж, поговори с ним, давно пора, – одобрил Анри.

– Да будет так, – Жан тряхнул головой и деловито развернулся к другу, – Ну-ка, открывай ротик, детка…

* * *

Марианна и правда появилась за столом последней. Её встретило дружное постукивание ложек о тарелки и хруст сухарей. Аппетитные запахи мясного жаркого, поймавшие её в свои сети ещё в комнате Анри, уже успели растравить зверский аппетит, но ещё больше было желание увидеть глаза Виктора. Что ж, Марианна увидела их и… содрогнулась. На нее смотрел Жан, точнее лицо Жана, та же светлая улыбка, тот же ласковый обожающий взгляд, и это вызвало в душе девушки сильнейшее смятение. Она словно в тумане заняла место рядом с Антуаном, благо оно единственное было свободным. В чувства её привёл всё тот же так смущающий её в последнее время голос: