— Внутри!

Роми успел лишь лениво посмотреть на стену, а я еще толком не сформировала мысль, как Кейел уже оттолкнул Ив в сторону и ударил эфесом по рукам фангры. Я прикрыла голову, хоть каменные осколки и не долетели до меня. Хотя палец все-таки докатился до ноги и осторожно стукнулся о мои пальцы.

Сердце колотилось. События развивались слишком стремительно. Пока мы переглядывались между собой, Кейел уже разбил стену до заметных трещин. Он замахнулся еще раз — и обрушил мощный удар рукоятью. С очередным таким ударом, камень осыпался, предъявляя взору темную нишу. Прислонив меч к стене, Кейел нетерпеливо запустил в нее руки и вскоре вытащил на свет небольшой ржавый сундучок. Поставил его под ноги и принялся осторожно сбивать замок. Послышался глухой звон.

Я снова посмотрела на серый палец и переступила с ноги на ногу. Всего лишь скульптура, замаскированная под настоящую жертву? Скорее всего, да. Даже разбойники и бандиты за столько столетий ни разу не покусились на память умерших тут. В этих стенах, в этом регионе смешались разные смерти, разные души — от темных и грязных до светлых и чистых. За все прошедшие века ни один фадрагосец не осквернил их память… Хорошее место для тайника.

— Шан’ниэрдский, но другой… — хрипло протянул Кейел, успев развернуть крохотный свиток. Показывая подсказку Ив, он спросил: — Что это за точки и полосы на символах? Как их читать?

Ив вчитывалась в строки, шевеля губами. За ее спиной примостился Роми, прокручивая в пальцах крупную зеленую чешую. Видимо, нашел ее в сундуке. Я тоже подошла ближе и заглянула внутрь — кусочек карты был развернут. Значит, искать надо в этих местах?

— Это древний язык беловолосых шан’ниэрдов, — проговорил Роми. И немного тягуче продолжил: — И пролились огненные слезы, оставив неприступный островок. Превратили его в черный камень, убили, навеки поселив в нем пустоту, но жизнь не отняли. Ведь пока живет память о нем, живет и он.

Фыркнув беззаботно, он подкинул чешую и, поймав ее на ладонь, стал рассматривать переливчатые отблески.

— Я знаю, о каком месте говорится в подсказке, — произнесла Ив, глянув на плоский изумруд. — У Линсиры был собственный дракон, и чешуя не зря оказалась тут.

— Я тоже знаю. — Роми с самодовольным выражением лица кивнул. — Лавовое озеро. Когда гора расплакалась огнем, целый город моих предков погиб от ее горя. Она сожгла их слезами. Правитель и его приближенные жили в самом чудесном месте Фадрагоса, укрытом ото всех неприступным кольцом гор. И у них были самые сильные ядовитые драконы. Они запросто могли соперничать с драконами соггоров и виксартов. И те драконы, после смерти своих друзей обезумели и выжгли место, где могли рождаться дальше.

— И долина драконов умерла, а над ней пришлось сооружать мосты, — задумчиво встрял Кейел, сворачивая свиток.

— Да, регион Больших мостов. — Ив дернула ушами и, присев возле сундучка, подняла фрагмент карты.

— Я видела внизу туман, — вспомнила я, прислоняясь спиной к стене. Я безумно радовалась, что мы так легко нашли тайник, и до сих пор волновалась, что все не так просто. До сих пор не могла поверить, что в этот раз обошлось без травм и опасностей. Увидев хмурость ребят, я уточнила: — В регионе Больших мостов, внизу, в ущелье. Там даже в солнечную погоду плотный туман. Яд все еще не выветрился, да?

— Выветрился? — Роми изогнул бровь и протянул чешую Кейелу. — Драконы, принадлежащие моей расе, были самыми преданными драконами. После такой потери они извергали яд до тех пор, пока не лишились последних жизненных сил, и не упали в те реки яда, которые сами же и разлили. Этот яд еще долго будет напоминать о ранах Фадрагоса, жечь его и отравлять долину. Мир без причин в тот день отобрал тысячи жизней беловолосых шан’ниэрдов, и осиротевшие драконы хотели отплатить ему не меньшим.

— Это была самая массовая смерть ядовитых драконов, — добавила Ив, тоже отдавая фрагмент карты Кейелу.

Я почесала лоб, озвучивая вывод:

— Значит, тайник спрятан там.

— Скорее всего, — ответил Кейел, аккуратно пряча найденное в мешочек, — речь идет об острове в Лавовом озере. О той вершине небольшой горы, которая выплюнула из себя огонь. Отправляемся туда. И по пути навестим мудрецов. — Глянул на Ив. — Ты хотела передать им информацию о Десиене. Для этого нам нужно раздобыть посыльного.

Сосредоточенные ребята прошли мимо меня к выходу, продолжая обсуждать планы. Я уже шагнула следом за Кейелом, но замерла. Сердце застыло, а я затаила дыхание. Вновь меня привлекло еле заметное движение в углу, в неосвещенной солнцем половине. Голоса ребят успели отдалиться, и я нахмурилась. Шагнула дальше и споткнулась на пустом месте.

Темный, дымчатый силуэт стремительно пересек пространство и остановился в полуметре от меня, нависая надо мной и упираясь в границу света и тьмы. У него не было глаз и рта, но я ощущала проницательный взгляд всем телом, а холодное дыхание, напитанное смертью, тронуло лицо, пошевелило волоски. Вздох монстра из тьмы — шорох песка, слабое движение — тихий треск.

Я медленно отступила, вытирая вспотевшие ладони о штаны. Не смогу двигаться быстро. Точно упаду.

Казалось, земля уходит из-под ног. Сердце забилось быстро, заколотилось в груди с силой, но я его не слышала. Лишь шорох и треск… Холод окутывал тело, отнимал способность бороться. Монстр согнул неестественно длинную руку в локте и, осторожно вытянув ее перед собой, подставил тонкие пальцы под свет. Над ними взмыла черная дымка, и они стали медленно исчезать. Слишком медленно…

Я нахмурилась. Духи Фадрагоса, он может умереть в любую секунду, но продолжает жить столетиями. Зачем цепляется за мучительное существование?

Ответ пришел внезапно — сдавил горло, облил сердце жалостью, и я на грани хрипа протянула:

— Ты давно ни жив, ни мертв. Жива лишь душа. — Подняла голову, разглядывая монстра, лишенного лица. — Все еще черная душа. Ее не примет древо Жизни, а значит, она просто исчезнет. Ты не переродишься. Поэтому ты продолжаешь…

Протянутая рука мгновенно сжалась в кулак — треск заткнул меня, черный дым разлетелся от руки, взметнулся в разные стороны. Я молчала, опасаясь разозлить чудовище сильнее. На глаза навернулись слезы, и сразу же согрели щеки тонкими теплыми дорожками.

«Главное, когда будешь убегать от своей тени, помни — тебя уже ничего не спасет».

Моя душа не может быть такой же черной. Не может.

Многозвучный треск раздался громче, и я опустила взгляд. Монстр тоже следил за своей ногой. Он готов был рискнуть жизнью, чтобы забрать меня к себе. Чтобы уберечь древо Жизни от черноты моей души.

— Так ты не искупишь вину, — прошептала я отступая. — Так не…

Силуэт ринулся на меня — я отпрянула. Ударилась спиной о стену. Упав на колени, уклонилась от руки монстра. Не глядя на него, оттолкнулась и бросилась к выходу. Лишь опрометью выскочив из узкого прохода, обернулась и сжала рукоять кинжала. Сердце билось в горле, а от частого дыхания кружилась голова. Высокий, худой монстр, сотканный из тьмы, все еще стоял под солнечным светом, и я знала, что он смотрит на меня. Неотрывно, с ненавистью. Я чувствовала его взгляд. Во мне он видел свое давнее отражение. Того ублюдка, готового ради себя рискнуть всем миром.