— Их оставили в башне. — Часто и мелко замахал головой пленник. — Ненадолго. Отобрали оружие и заперли. Но пока рассат кричал на площади, они разбили окно и осколком витража убили себя. И ее имя… — Кивнул на меня. — На стене кровью написали ее имя. Асфирель. — И спросил у меня требовательно: — Ты с ними заодно? Если так, то…

Роми отвесил ему подзатыльник, выцеживая сквозь зубы:

— Не забывайся, урод.

— Есть и другая сторона, — втянув голову в плечи, залепетал мужик почти шепотом. Видимо, демонстрировал покорность. — Некоторые считают, что Асфирель вывела их на чистую воду. Что они боялись ее, поэтому назвали ведьмой и натравили всех на нее.

— И много тех, кто так считает?

— Много. Очень много. Дриэн каждый день об этом пишет и раздает листки по улицам.

— Дриэн? — удивился Кейел.

— Да, — закивал он. — Ее верховный. Он сейчас главный в обители.

— Дриэн? — повторил впечатленный Вольный.

— Пока Асфирель ублажала небесного, он много деньжат получил. И связи. Вы разве не знали?

— А Кхангатор? — тяжело вздохнув, перевел тему Кейел.

— Он в обитель не за властью пришел, — спокойнее ответил мужик.

— Ему и племени хватает, — подтвердил Кейел. — Как его дракон сумел подобраться к городу?

Мужик хмурился и долго соображал. Кейел поднялся во весь рост, задумчиво разглядывая местность. Ромиар с тихим стоном запрокинул голову и, состроив недовольную мордашку, что-то пробормотал, а затем поморщившись снова отвесил затрещину мужику. Тот мгновенно втянул голову в плечи, вскидывая ладони к небу. Затравленно глядя на Кейела, сбивчиво заговорил:

— Анья ночью пришла! Говорят, что повредила несколько защитных башен и уничтожила силу амулетов. Слух быстро разнесся. И Кхангатор на второй рассвет уже пришел к городу. Он никого не щадил, но как только горожане сами заперли мудрецов, он дракона своего отозвал. А потом мы и узнали, что мудрецы с северной ведьмой заодно!

— Чего? — прищурилась я.

Разбойник мой полухрип расслышал. Глянув на меня, пояснил:

— Дриэн переписки нашел. Сказал, что не все письма мудрецы сжечь успели. Из бумаг он понял, что почтенные и небесные заодно с северянами!

— Все почтенные? — изумился чужим фантазиями Роми.

— Почти! — Не смея поворачиваться телом, мужик насколько смог оглянулся. — Небесные точно все, а почтенные… Все равно они все твари! — Он сплюнул на землю, злобно воззрившись снизу вверх на Кейела. И на меня посмотрел. — Они потому тебя и обвинили. Слухи дошли, что ты и с севера бежала, потому что и там до тебя добраться хотели! Ты что-то знаешь о мудрецах!

— Где сейчас Кхангатор? — Кейел снова вытащил кинжал.

Разбойник смекнул, угрозу оценил и менее эмоционально сказал:

— Уничтожает другие обители. Вроде бы начал с региона Цветущего плато. Там, где дочь его в последний раз видели.

— Но ведь на других обителях защита целая.

— Он держит дворцы и города в осаде. С голоду подохнут ублюдки. — И пробормотал едва слышно: — Так и надо этим скотам.

— Духи не одобрят, — качнул головой Кейел, ухватившись за кинжал удобнее.

Я нахмурилась, наблюдая за ним пристальней. Склонила голову к плечу. Он же сказал, что отпустит мужика…

— А вранье одобрили! — беспечно пропустив угрозу в равнодушном тоне, сорвался мужик. — И духи врали нам! В скверну духов, Вольный!

От удара кулаком со стиснутой в нем рукояткой послышался хруст. Мужик повалился на землю, что-то промычал невразумительное.

— Подними его, — приказал Кейел.

Ромиар поморщившись фыркнул, но выполнил. Удерживая за плечи явно тяжелого мужика, помог принять ему равновесие. Разбойник отплевался — в низкую траву упали окровавленные зубы.

— Ты обещал, — пробормотал. — Обещал не убивать.

Кейел кивнул, положив ладонь ему на плечо и склоняясь, и в этот же миг с силой, рывком всадил кинжал в сердце. Темные глаза, казалось, стекленели мгновенно. Вольный вынул кинжал и позволил трупу повалиться. Потянулся за тряпочкой, заткнутой за пояс.

— Ты в самом деле обещал, — как-то равнодушно произнесла Ив.

— Да. Что не перережу ему глотку. Разве я не сдержал обещание?

* * *

Кейел.

Тоска отравляет разум, и он, заболевший, толкает на вероломство…

— Это начало войны, — нагнетала взволнованная эльфийка, едва поспевая за мной.

Я старался идти медленней, но хотелось сорваться. Уйти как можно дальше, побыть немного одному. Поразмыслить, остыть…

Что происходит, Алурей? Поговори со мной, приди ко мне, как приходил к Ане, когда я умирал. Я ведь чувствовал твое присутствие.

— Может, еще обойдется, нетерпеливая Ив.

— Не обойдется, — поддержал подружку Ромиар. — Все войны рождаются из чужих фантазий, а силу для роста черпают из мести. Фантазии фадрагосцев только расцветают, а повода для мести найдется уже у многих тысяч обиженных. Елрех, ты ведь сама слышала, что говорил грязный человек.

— У нас тоже случались мятежи, — зазвучал любимый голос, сдавливая колючими кольцами сердце и горло, — когда люди… попроще гнали от власти аристократов. Ну, небесных. Но мировые войны…

— Замолчи, — перебил Вольный. — Твой мир — не показатель.

Почему ее имя? Почему они написали именно ее имя? Этот вопрос разъедал нутро и отравлял разум.

Эмоции губительны усладой своей…

Не думай об этом. Остальные не придали этому значения, и ты не придавай. Нельзя. Нельзя. Она Вестница.

И Ил была тоже… Аня сказала, что Ил снюхалась с Повелителями. Как знать, может, убила Аклена. А сама разбилась ли? Возможно, доживала в счастье, получив темную награду от уродов, с каждым приходом разрушающих Фадрагос.

Аня тоже падкая на богатства… Была. Изменилась ли? Уверен, человека меняет только смерть.

Нет, я не прав. Лишь обманываю себя.

Я вздохнул тяжело, понимая, что злость подтолкнула придумать эту глупость. Но подозрения касательно Ани не беспочвенны.

Я остановился резко, сжал кулаки, с трудом усмиряя злость. Недоверие и подозрения грызли разум, приносили боль. Предположения саднили в груди, кололи сердце. Почему только ее имя? Я столкнул ее в реку, я пришел с севера. Я. Я тоже знал секрет.

Мудрецы не были идиотами. Они могли предположить, что о Единстве прознали северяне, выходит, написав ее имя, они таким образом не надеялись сохранить все в тайне. Послание несло другой смысл, о котором Аня должна знать. Что ее связывает с ними, кроме Единства?

Я открыл глаза, осмотрелся: роща скоро закончится, и мы выйдем к дороге. Солнце почти у зенита. Безветренно.