- Я не задержу тебя надолго, Санни. Просто ответь мне на несколько вопросов.

Я не знаю, куда деваться от страха, сковавшего меня по рукам и ногам железными лентами. Мне страшно, стыдно, больно, и я не знаю, как смотреть Дастину в глаза, но все же делаю это - с трудом. Его лицо красивое, такое же красивое, как и душа. А мое сердце разорвано на части. Половина его принадлежит Дастину. Навсегда.

- Какие вопросы, Лестерс? - спрашиваю я чужим голосом.

- Простые, - он шагает ко мне, и расстояние между нами сокращается.

Я делаю шаг назад, но Дастин идет за мной. И я пячусь до тех пор, пока не упираюсь в стену. Теперь я в ловушке.

- Почему ты сбежала? - спрашивает он, положив руку на стену рядом с моим лицом. Я чувствую знакомый запах ментола. И мне хочется грустно улыбнуться. Но я не позволяю себе этого. Просто смотрю в его глаза, чувствуя, как растворяюсь в них.

- Какая разница, - дерзко отвечаю я.

- Это как-то связано с аварией, в которую попали твои тетя и брат? - выдает он, и я пугаюсь. Сжимаюсь внутренне, но стараюсь выглядеть смелой. Откуда ему это известно?!

- Не твое дело, - огрызаюсь я. Мне так хочется дотронуться до его щеки и погладить. Или поцеловать в скулу. Или потереться носом о его нос. Как раньше. В те недолгие дни, когда мы были счастливы.

- Тебе понадобились деньги, чтобы оплатить их лечение. Поэтому ты решила ограбить меня, - продолжает он, склоняясь еще чуть ближе. - Но ничего не вышло. И ты нашла деньги в другом месте.

- Перестань, - говорю я ему, понимая, что голос подрагивает. Слишком близко, не надо, пожалуйста.

- При этом ты оборвала связи со всеми, кто тебе дорог. Бросила подруг, группу, Хартли. - Он делает паузу. - Меня.

- Хватит, - прошу я, понимая, что скоро не выдержу.

- Во что ты ввязалась, Санни? - Дастин вдруг касается моих волос и заправляет прядь за ухо. И меня тянет к нему еще сильнее. - Расскажи мне, пока не поздно. Я помогу тебе.

- Что связывает тебя с Дианой Мунлайт? - своими вопросами он бьет прямо в сердце, и я сжимаю пальцы, потому что по ним снова проходит предательская дрожь.

- Я работаю на нее. - Почему-то я смотрю на его губы, и в голове тотчас просыпаются горячие воспоминания. Его поцелуи навсегда останутся со мной.

И та ночь - наша единственная ночь.

- Стали подружками? В прошлом году вы не ладили, - Дастин улыбается, рассматривая меня.

- Чтобы работать вместе, не нужно ладить, - отвечаю я. - Отойди.

- Хорошо. Последний вопрос. Что ты чувствуешь ко мне? - спрашивает вдруг Дастин. И этот вопрос меня добивает. В груди что-то взрывается, и вены опаляет жаром. Но я нахожу в себе силы холодно улыбнуться.

- Ничего.

- Ты уверена? - продолжает он.

- Уверена. Отойди. Раздражаешь, - я пытаюсь его оттолкнуть, но Дастин не дает этого сделать. Он вдруг прижимает меня к стене и целует, запустив одну руку мне в волосы, а другой решительно сжимая предплечье. Его губы такие же, как и раньше - манящие, теплые, с привкусом ментолового дыма. Разве что сегодня более настойчивые, чем раньше.

- Перестань! - отчаянно прошу я, пытаясь уклониться от этого поцелуя, хотя внутри все начинает искриться и пылать. Это странно, даже дико - понимать, что в даже такой ситуации я хочу быть с этим человеком. Я хочу этого человека. Всего и без остатка.

- Последний раз, - просит Дастин, щекоча дыханием мою щеку и гладя по волосам. - Санни, пожалуйста. Я скучал.

Это слово - «скучал» - добивает меня. И я сдаюсь, покоряюсь этому напору и отвечаю на его поцелуй - неистово и жадно, обхватывая ладонями его лицо. Прижимаясь к Дастину всем телом. Забирая его тепло и отдавая свое.

Его плечи, руки, лицо - все ужасно знакомо. А каждое его касание пробуждает во мне волну восторга. Я понимаю, что Дастин чувствует то же самое. И он тоже не может остановиться.

Этот поцелуй нельзя назвать нежным или страстным. Это что-то гораздо большее. Это отчаянный поцелуй. Полный горечи и надежды. Полный страха и веры. Полный жизни.

Моей жизни - сломленной, серой, пыльной.

Его жизни - стремительной, яркой, сияющей.

Этот поцелуй связывает нас еще больше - вопреки моему желанию.

- Я скучал по тебе, - шепчет Дастин, и теперь его губы - на моей шее, а мне остается лишь откинуть голову назад, наслаждаясь прикосновениями. Но в какой-то момент мне снова требуются его губы, я запускаю пальцы в черные отросшие волосы Дастина и тяну вверх. Он понимает меня, и наши губы опять встречаются. Поцелуй становится еще глубже, еще ярче, еще волнительнее - мы оба будто на острие ножа, на грани своих ощущений.

В таких поцелуях тонут с головой. А еще - исцеляются. И с каждой секундой ко мне все больше и больше возвращается жизнь.

Мы оба тяжело дышим. Мои волосы спутаны и губы горят. Его пульс зашкаливает, а руки все настойчивее и настойчивее.

Мы готовы на безумство - прямо здесь и прямо сейчас. И в себя мы приходим только тогда, когда слышим голос детектива:

- Мистер Лестерс! Мистер Лестерс!

Мы одновременно отпускаем друг друга с большой неохотой. Я быстро поправляю задравшуюся майку и пытаюсь привести в порядок волосы. Дастин несколько раз тяжело вдыхает и выдыхает, стараясь выровнять дыхание.

Из-за угла к нам выбегает детектив Леон, и мы делаем вид, что рассматриваем стены: он - одну, я - другую.

- Они сейчас будут, мистер Лестерс, - говорит Леон, окинув нас подозрительным взглядом. - Нужно встретить их.

- Без проблем, - отвечает Дастин. - Идем.

- Нет, вы оставайтесь в офисе. А вот вы, мисс Ховард...

- Можете называть меня просто Санни, - спешно говорю я.

- Вы, Мисс Ховард, - повторяет детектив, - идемте со мной. Поможете с вашей подругой. Рядом с вами она будет чувствовать себя в безопасности. Мать не хочу брать - она только-только успокоилась, - поясняет он.

- Я тоже иду, - заявляет Дастин.

- Не стоит, - качает головой детектив. - Вы публичная личность. Вам незачем столько светиться. Ждите в офисе, сэр.

Дастин хочет возмутиться, но в это время звонит его телефон.

- Что, Хью? - рявкает он. И его лицо вдруг вытягивается от удивления. - Меня засеки около суда? Да я... Какого?.. Чтобы их разодрали горгульи, чертовы папарацци! - он закрывает телефон ладонью и с отвращением сообщает: - Кто-то из журалюг опознал меня рядом с Лилит у суда.

- Тем более вам нельзя покидать офис, сэр, - изрекает детектив.

Кажется, я бледнею - меня тоже засняли на камеры. Что, если Эмма это увидит? Что, если узнает? Это будет конец всему. Я чувствую липкий страх, голова вдруг становится легкой, а ноги - тяжелыми. От противной слабости в ногах я чуть не теряю равновесие, но вовремя хватаюсь за стену. Дастин видит это. Разговаривая с Хью, он внимательно смотрит на меня и, кажется, понимает, что со мной. Он всегда меня чувствовал.