повести о путешествии некоего изобретателя к Нарусу – четвертой планеты системы, мгновенно стала бестселлером, а пояснения в конце, снабженные данными исследований, полученными после запусков стратостатов и наблюдений новой Галнарской обсерватории, вызвала настоящий переполох в научном мире. Сначала на профессора обрушилась волна критики и насмешек, но чем больше его недруги пытались опровергнуть выстроенную в монографии теорию, тем больше находили подтверждений ее правоты. Во всем мире один за другим стали взмывать стратостаты, снабженные самыми современными приборами, и вскоре ироничные голоса стали сменяться возгласами восхищения, а еще через некоторое время старику ученому уже рукоплескал весь мир, называя того не иначе как «Основоположником новой космогонической теории» и «Отцом космоплавания». Однако во всем мире мало кто знал, что фантастический летательный аппарат, описанный профессором, имеет вполне реальный прототип, а если кто и догадался, сложив описанное в повести вместе со странными историями о летящих по небу огненных шарах, что иногда проскакивали в некоторых руссарских газетах, то предпочитали об этом молчать, тем более вскоре многим стало не до этого.

Первого числа шестого месяца теплура 238 года Герания объявила войну республике Дарнакия, и уже к вечеру геранские войска, при поддержке танков и авиации, пересекли границу, нанеся удар по приграничным городам. В принципе дарнакская армия была готова к агрессии, но с тактикой массированного танкового наступления столкнулась впервые, к тому же гордость страны, ее могучий небесный флот был разгромлен практически в первые дни вторжения, что отнюдь не способствовало моральной устойчивости войск.

Громадные, увешанные защитными щитами, небесные линкоры и крейсера вчистую поигрывали юрким истребителям, а крошечные авиационные силы республики, вооруженные устаревшими бипланами, не смогли ничего противопоставить современным скоростным Ма-49. К тому же не оправдалась надежда на союзников, те просто отказались вступить в войну, предпочитая наблюдать со стороны за агонией дарнакской армии, которая длилась целых три недели. В результате кровопролитнейших боев 24-го числа шестого месяца теплура Дарнакния капитулировала и перестала существовать. В этот же день император Герании в своем победном выступлении во всеуслышание объявил о планах возрождения великой древней империи, что некогда простиралась от моря до моря.

Он назвал геранцев единственной расой предтеч, что вела свою родословную от лучезарных помощников Пресветлого, а всех других назвал полукровками, грязными гарлами, произошедшими от смешения отступников с дикими габрилами[29]. Естественно, последним определялось место в новом мире только в качестве бесправной рабочей силы, а в случае сопротивления они должны были уничтожаться всеми возможными способами.

Мир буквально замер в ожидании новой большой войны.

* * *

Напряжение в кабинете нарастало, и казалось, от скрещенных взглядов Кутесова и Эйтана вот-вот начнут лететь настоящие искры.

– Надеюсь, вы понимаете, что сокращение бюджета ударит по нашим исследованиям? – наконец спросил Сергей тихим голосом.

– Прекрасно понимаю, – кивнул председатель. – Только это не совсем сокращение бюджета, а, так сказать, его небольшое перераспределение.

– Перераспределение? Да вы обрезали почти все! Подрядчики теперь отказываются даже обсуждать со мной новые заказы, многие поставки сорваны!

– Тернар Эйтан, успокойтесь и сядьте. – Кутесов указал рукой на стул, и Ратный, помедлив, опустился на указанное место. – Теперь, пожалуйста, послушайте меня и не перебивайте. Во-первых, все обязательства по заключенным контрактам государством оплачиваются полностью, во-вторых, финансирование некоторых ваших проектов даже увеличено. Например… – он пододвинул к себе один из лежащих на столе листков бумаги. – Разработка нового снаряда повышенной мощности для ДРМ-7[30].

Листок вернулся на свое место.

– Ограничение, тернар Эйтан, коснулось лишь некоторых ваших излишне фантастических проектов.

Сергей нахмурился.

– Фантастических проектов? Вы про РДЖ-3[31]?

– Именно. Вы должны понять, господин Эйтан, что внутренняя и внешняя политическая ситуация диктует нам несколько другие приоритеты на нынешний день, и ваши «игрушки» в них отнюдь не занимают вершину списка.

– «Тройка» уже не игрушка, она вполне себе летает.

– Одна из десяти, и судя по тому, что я знаю, летит туда, куда ей заблагорассудится.

– Это естественные трудности начального периода, – не сдавался Сергей.

– Хорошо если так, – согласился Кусесов. – Однако кое-кто считает, что это все излишний расход денег и нам надо развивать реактивную артиллерию, а также бросить дополнительные силы на дальнейшую разработку дальнобойного ракетного снаряда.

Ратный нервно хохотнул и покачал головой.

– Да невозможно его пока создать, не доросли мы еще до высокоэнергетичных смесей, с зарядом к РМ почти год мучились, а там ведь, по сути, обычный порох с нитроглицерином. И, поверьте, не получится просто сделать ракету больше – пытались. Небольшой реактивный снаряд – это одно, а большая ракета, которая пролетит хотя бы терров сто, – это совсем другое.

– Кое-кто считает, что это не так.

– Да кто этот «кое-кто»?! – вскрикнул Ратный, разведя руками. – Покажите мне этого экспер… – Он резко замолчал, обдумывая неожиданно пришедшую мысль, затем зло заскрипел зубами. – Вот ведь, не ожидал от Нара такой подлости. Значит, решил перепрыгнуть меня. Ладно, и что теперь? – он угрюмо посмотрел на Кутесова.

– А ничего, полковник. Возвращайтесь в свое КБ, занимайтесь своими самолетами, а ракеты оставьте тернару Яргелю, в конце концов, это его детище.

– Его?! – Сергей вскинулся, но заметив предупреждающий взгляд сидящего рядом Росовского, лишь нервно дернул щекой и бросил: – Хорошо. Как я понимаю, я свободен?

– Да, – кивнул Кутесов. – Я вас не задерживаю, тернар Эйтан, можете идти.

Ратный поднялся, с шумом отодвинул стул и направился к двери, но, открыв ее, остановился и повернулся к оставшимся.

– Как вы не поймете, – сказал он неожиданно спокойным, усталым голосом. – Пока мы опережаем всех и намного, но так будет не всегда. Главное, потом не пожалеть.

Дверь за авиаконструктором закрылась.

– Наил, а ведь он прав, – сказал Росовский после некоторого молчания, задумчиво барабаня пальцами по столу.

– Думаешь, я этого не понимаю, – зло огрызнулся Кутесов. – Только вот ты хотя бы свежие газеты читаешь? Неужели не видишь, что в мире творится?

– Ты про Геранию?

– Про нее родимую. Как думаешь, когда геранцы подомнут под себя всю Ендорию, куда они сунутся дальше?

Росовский удивленно посмотрел на Кутесова.

– Ты серьезно думаешь, что они смогут это сделать?

– Не просто думаю, а уверен в этом, – он наклонился, достал из ящика довольно пухлую папку и кинул ее на стол перед главкомом. – На вот, почитай на досуге.

Росовский взял папку, взвесил ее на ладони и отложил в сторону.

– А если пока в двух словах.

Кутесов покачал головой.

– В двух, боюсь, не получится, – он задумчиво пожевал губами. – Хотя если в краткости… Ты же слышал об их новой идее расового превосходства?

– Ты про предтеч?

– Про них родимых, – кивнул глава Совета. – Полная дурость, конечно, но ты же знаешь, насколько такие вещи