Это устранило одну угрозу с запада, но появилась другая. В 906 году, в год назначения Константина Багрянородного соправителем, русы также подошли к воротам Константинополя.

Русь набиралась сил со времён крещения. В их летописях указано, что Рюрик, легендарный воитель-викинг, поселившийся в Новгороде, неуклонно распространял свою власть на ближайшие народы и, умирая, в 879 году оставил свои владения и опекунство над своим юным сыном знатному человеку Олегу из Новгорода. Олег взял власть и через три года переместил столицу в Киев.

Поскольку спустя семьдесят лет какой-то Олег еще был жив и активно действовал, многие историки считают, что «Олег» – это титул, а не личное имя. История говорит о том, что власть русов под управлением их военных вождей широко распространилась. К концу IX века русы принудили соседние славянские племена платить им дань. «Повесть временных лет» перечисляет ряд подконтрольных им народов, включая восточное племя древлян, которые были вынуждены пойти в поход на Константинополь в 906 году; всего собралось две тысячи воинов из двенадцати разных народов. Если верить красочному, но маловероятному рассказу «Повести…», русы приделали к кораблям колёса, и когда ветер стал подходящим, подъехали к стенам города по суше, под парусами. Увидев это, греки испугались.7

Напуганные, жители Константинополя согласились заплатить грандиозную дань, чтобы русы отступили. Второе перемирие, заключённое в 911 году, установило хрупкий мир, но будущее казалось Льву мрачным. Он скончался в 912 году, предсказав на смертном одре, что империя разрушится в руках его наследников.8

После смерти Льва главным императором стал его брат. Александру исполнилось сорок два года, из них тридцать три он был коронованным владыкой без власти. Он провёл большую часть жизни, пьянствуя и охотясь в ожидании смерти брата, и новая власть ударила ему в голову Он не был глупцом – он уволил всех офицеров Льва и вернул из изгнания Николая Мистика, который не собирался поддерживать «неправильно рождённого» Константина. Сразу после этого Александр объявил, что Константинополь не будет платить болгарам обещанную Львом ежегодную дань.9

Этот отказ прямо-таки вынуждал Симеона напасть на Византию, чтобы доказать, что он царь не только на словах, но и на деле. Симеон отважился даже на большее. Историк Лев Диакон писал, что Симеон отправил послание в Константинополь, требуя, чтобы новый император признал его также императором, правителем болгарского народа, равным Александру по власти. Разумеется, Александр отказался.10

Лев Диакон недолюбливал не-греков. Используя древнее пренебрежительное прозвище болгар, он относит требование Симеона к «обычному скифскому безумию» – но, по сути, Симеона не только обманули, отказавшись исполнять договор, но и оскорбили, и этого было достаточно, чтобы оправдать в глазах его народа осаду великого города.

Когда он выступил в поход на Константинополь, Александр начал приготовления к войне, но внезапно скончался от удара во время послеобеденной игры в мяч верхом на лошадях (своеобразное средневековое поло[156]). Он успел лишь назначить Николая Мистика регентом своего юного племянника Константина. Его смерть оставила город в смятении: с ребёнком на троне и перспективой прихода болгарской армии под водительством решительного и оскорблённого царя-воина.

Что делать с Симеоном I, предстояло решать совету регентов при Константине VII, возглавляемому теперь престарелым Николаем Мистиком. Патриарх всё ещё помнил, как Лев отверг его суждение в пользу суждения папы римского, когда Константин ещё был младенцем. Если бы он признал Константина VII законным и полноправным властителем Константинополя, ему также пришлось бы признать, что он ошибался, а епископ Рима был прав – и это его не устраивало. Когда Симеон показался у стен Константинополя, Николай Мистик попал в неудобное положение, поддерживая правление императора, которого считал незаконным.

Он согласился пустить Симеона в город для переговоров и предложил перемирие. Византия согласилась платить дань болгарам, Константин VII – взять в жёны одну из дочерей Симеона, а он сам, патриарх Константинополя, коронует Симеона как императора болгар, басилевса, обладающего той же властью (впрочем, только над своими людьми), как император Византии.

Несомненно, Николай Мистик вряд ли пошел бы на это, если бы был уверен, что в Константинополе есть законный император. Но, по его мнению, этот титул на самом деле никому не принадлежал, и не было ничего плохого в том, чтобы подарить его еще и Симеону.11

Мать Константина Зоя была разгневана этим предложением, как и многие офицеры и царедворцы. Когда Симеон мирно покинул город, Зоя возглавила восстание, изгнала Николая Мистика из дворца (он оставался регентом, но она приказала ему заниматься делами церкви и не прикасаться к государственным) и взяла совет под контроль. После этого она отменила перемирие с Симеоном.

В отместку тот начал захватывать и грабить города на границе между двумя империями. К 917 году стало ясно, что византийской армии придется вступить в крупномасштабную схватку с болгарами.

Константину VII было всего одиннадцать лет, поэтому планировала кампанию Зоя. В её распоряжении были два командира: Лев Фока, военачальник сухопутных войск, и Роман Лакапин, командующий флотом. Роман Лакапин был талантливым офицером, но он родился в крестьянской семье и не имел большого статуса в византийском обществе. Фока же, которого военные не считали талантливым командиром, был красавец и прирожденный аристократ. По словам Лиутпранда Кремонского, он «страстно желал стать отцом императора», поэтому Зоя решила поручить командование ему.12

Утрата Балкан

Фока провёл армию на север вдоль черноморского побережья, чтобы встретить Симеона и болгарское войско у Анхиала, на берегу Чёрного моря, в то время как Роман Лакапин вышел в море со своим флотом. Две армии встретились 20 августа. Записи о сражении противоречат друг другу – возможно, из-за гибели большинства свидетелей. День битвы при Анхиале обернулся самым кровавым сражением за столетия. Почти все офицеры и десятки тысяч солдат Льва Фоки пали. Поле боя не могли использовать в течение десятков лет после того, так как оно было усеяно телами. По словам Льва Диакона, груды костей заполняли его и через восемьдесят лет.13

Болгары победили, отогнав остатки византийского войска на юг. Льву Фоке едва удалось бежать. Адмирал Лакапин приказал своим кораблям сняться с якоря и отправился обратно в Чёрное море, как только узнал, что битва проиграна.

Лев Фока попытался во второй раз противостоять булгарам под стенами Константинополя, но во второй раз болгары просто уничтожили остатки византийской армии. К тому времени, как Фоке удалось пробраться в город, Роман Лакапин уже был там. Он направился прямо к Константинополю, и теперь его флот находился неподалёку.