Пара, сидевшая через проход, закончила смачный поцелуй.

— Я — Энн. Выпить хочешь? — обратилась к нему девушка.

— Вадим. Я бы и поел.

— Ешь, — девушка протянула ему бутерброд, завёрнутый в целлофан, и бутылку пива.

— А вы кто? — спросил он, сдирая липкую оболочку.

— Музыканты. Рок-группа. У нас концерт сегодня.

— Где?

— В Монпелье. Ещё четыре часа ехать.

Бутерброд оказался вкусным. Вадим жевал и думал, как надо кормить волка, чтобы он отказался смотреть в лес.

— Ты откуда такой взялся? — девушка с интересом смотрела на Вадима.

— Из монастыря.

— Монах, что ли? — недоверчиво спросила она. И тут громко воскликнула, чтобы все слышали: — Ребята, мы подобрали странствующего монаха!

— Круто, — сказал кто-то.

Вадим почувствовал, что к нему пробудился интерес.

— Вообще-то я ушёл из монастыря.

— Целибат замучил, — весело сказал кто-то. — Там, наверное, всю ладонь сотрёшь, пока с грехами борешься.

Все засмеялись. Но Вадим чувствовал, что они хохочут беззлобно.

— Решил сорваться с поводка? Погонять соседских кисок? — продолжал тот же весёлый голос.

— Вроде того, — согласился Вадим.

— Хочешь поцелуемся? — спросила девица.

— А твой парень?

— У меня нет парня.

— Ас кем ты целовалась?

— Это чужой парень.

— А… — глупо сказал Вадим.

Он задремал. Время катилось с шуршанием шин.

Когда открыл глаза, автобусы уже стояли на городской площади, в тени вековых платанов. Рядом была устроена эстрада.

— Помоги установить аппаратуру, — по-свойски попросили его, как старого знакомого.

Они принялись вытаскивать из второго автобуса ящики и контейнеры и грузить их на тележки, которые затем подвозили к сцене. Дело спорилось. Довольно скоро всё было расставлено, и техники принялись подключать разнообразные провода. Они были похожи на хирургов, скрепляющих разорванные кровеносные сосуды внутри разверстого тела. Похоже, операция проходила успешно. Сцена оживала. Засветились прожектора, появились звуки. Специалистам не мешали. Потом все уселись внизу у эстрады и пили пиво с бутербродами.

Командовала за столом девушка по имени Сильвия, оказавшаяся руководителем группы.

— Скажи, монах. У тебя ряса есть? — неожиданно обратилась она к Вадиму.

— А как же, — ответил тот, бросая взгляд на сумку.

— Давай-ка, встань во время концерта с ними, — она кивнула на уже знакомую Вадиму Энн и Рашель — красивую смуглую девушку с чёрными распущенными волосами. — На подпевку. Рясу надень и пляши как следует. Плясать умеешь?

— Попробую, — улыбнулся Вадим. — Пиво и еду надо же отрабатывать.

— Правильно понимаешь, — одобрила Сильвия. — Только не сразу выходи, а после второй песни. Пусть все разогреются. Что говорил по этому поводу Будда?

— Понятия не имею, — ответил Вадим, который действительно не знал, что делал мудрец, когда его просили плясать вприсядку. Но было интересно.

К вечеру площадь оказалась забита сотнями людей. Перед концертом Вадиму доверили разнести к местам, где будут стоять музыканты, пластиковые бутылочки с водой и полотенца.

Концерт начался. Звуки фейерверком взорвались над площадью прямо поверх сотен задранных лиц; отдельные, самые громкие, пробрались сквозь плотную крону платанов и, кувыркаясь, полетели в небо. Там они стукнулись о небесную твердь и успели вернуться прямо к начавшемуся веселью.

Группа играла композиции в стиле балканского рока. Нечто весёлое, плясовое и хулиганское. Сильвия оказалась скрипачкой и певицей. Она была босиком, в широкой, почти прозрачной юбке с кружевными оборками и красной блузке, зажигательно играла на скрипке, приплясывая босыми ногами. Юбка кружилась вокруг её бёдер, игриво обхватывая и обнажая смуглые от загара ноги.

Площадь старинного города качалась и тряслась, окружающие дома улыбались и, решив тряхнуть стариной, весело бряцали стёклами. Листья платанов поворачивались разными боками к лучам прожекторов, показывая, что они могут сиять не хуже дискотечных зеркальных шаров.

Появление на сцене монаха в рясе, отплясывающего что-то несуразное, вызвало бурю аплодисментов. Вадим вспомнил детство и пустился вприсядку. Публика визжала от восторга. Счастливые, перемазанные шоколадом и мороженым детишки скакали на плечах своих могучих пап. Две пятилетние красавицы с лучащимися от восторга глазами танцевали у фонтана свой первый в жизни танец соблазнения.

Стемнело. Бесшабашной толпой вывалились звёзды, да и луна была тут как тут. Все дурачились и веселились. Хорошая музыка заставляет вселенную вертеться.

Вадим подумал, что французы похожи на русских, только без комплекса неполноценности и желания поговорить об этом.

После концерта Сильвия подошла к Вадиму и одобрительно сказала:

— Ты молодец, здорово зажигал.

— Я ещё на гитаре играть умею, — улыбнулся Вадим.

— Откуда ты такой взялся?

— Бог послал, — предположил он. Потом уточнил: — Я из России.

— Из России?! А там живут?

— Я там жил.

— Ты как-нибудь расскажи мне о себе. Не сегодня. Сейчас я слишком устала. Выжата до дна, — она потянулась, закинув руки за голову.

— Это довольно длинная история.

— Детство и отрочество пропусти, — улыбнулась Сильвия. Затем после паузы добавила: — Знаешь, можешь оставаться с нами. Платить я тебе не буду, но еду и крышу над головой обеспечу.

Вадим подумал, что мир вокруг него опять стремительно изменился. Дни завертелись в сумасшедшем круговороте.

Новая жизнь и новые друзья нравились. Скоро ему доверили сольно сыграть и спеть два русских романса. Русский монах, играющий на гитаре душещипательные песни, а затем бесшабашно пляшущий вприсядку, становился визитной карточкой группы. Вадиму стали платить за выступления, не так чтобы много, но это позволило ему обновить гардероб и навсегда скрыть свои грязные секреты, выбросив старые носки, бельё и единственную стираную-перестиранную рубашку.

Красивая Рашель и весёлая Энн часто скрашивали его ночи. А однажды в его постели оказалась и Сильвия. В тот вечер после концерта они хорошо выпили, и Сильвия решила всё-таки послушать историю его жизни. Пока Вадим рассказывал, Сильвия смотрела на него со снисходительным любопытством, словно владыка грозной крепости на невзрачного посланника невесть от кого. Скоро владыка решил, что не всё так просто, и послал бойцов на дозорные башни взглянуть, не идёт ли откуда нежданная армия. Дозорные заприметили армию и теперь пытались оценить, насколько она опасна. На всякий случай город заперли, мост подняли, на стену взобрались лучники. После первых поцелуев тяжёлый подъёмный мост защитники всё же опустили. А спустя ещё некоторое время открылись и городские ворота. Вадим въехал в них в непонятном статусе: то ли победителя, то ли гостя. Но, так или иначе, было хорошо.