цвета, словно из палитры магазина красок.

В моем внутреннем мире, совместившемся с тем, что осталось от Ируки, не было ничего, кроме шара: ни неба, ни земли. Верх и низ — все.

Несмотря на Черноту, было светло, словно солнце закрыто неплотными облаками, рассеивающими свет. А странный мегаклубочек просто парил в пустоте без всякой поддержки, даже не думая падать! Но он не был невесом! Я знал его вес, как если бы пытался его когда-либо поднять. В здравом уме, в реальности, я бы точно не подошел к незакрепленному клубочку размером с трехэтажный дом, но тут бояться было нечего.

По крайней мере, мне так казалось.

Зачем-то захотелось оседлать клубок. Я легко подпрыгнул и вцепился в нити толщиной в мой палец. А клубок взял и легко провернулся, по инерции покачав меня как на качелях под собой, так, что я оказался внизу.

— Оно висит и крутится, — вынужден был признать я после нескольких попыток взобраться наверх. Вот уж не знаю, что мной тогда двигало, но я создал трех клонов, которые уравновешивали шарик, пока не оседлал клубок. Сверху картина была чуть интереснее: кругом это черное-не-пойми-что, которое клубилось и играло шутки с моим воображением, вылепляя из «дыма» знакомые очертания и картинки. Так я и сидел, пялясь в непонятный дым, пока не проснулся.

Простонав что-то невразумительное, я почувствовал прохладную ладошку на лбу.

— Ирука, что с тобой?

Меня слегка подташнивало, и в черепе гудело, как в высоковольтных проводах, но я бодро соврал, что со мной все нормально. Потом все же пришлось слегка признаться:

— Кошмар приснился, плохо спал. Не выспался, вот голова и болит.

Я уверил Анко, что это скоро пройдет, что со мной все в норме и беспокоиться не о чем.

— Ты не просыпался! Ты как мертвый был! Я тебя даже щипала, ты не чувствовал?

Девушка выглядела уставшей и нервной, так что говорить «теперь почувствовал» я не стал.

— Больше такого не повторится. Обещаю, — я передвинул ладонь Анко на щеку, сверху накрыв своей рукой. — Пройдем обследование в госпитале…

— «Пройдем»? — удивилась она, отняв руку, а затем надула щеки, как ребенок. — А мне зачем? Я совершенно здорова.

— Меня беспокоит твоя температура, — я сел на постели. — Ты часто мерзнешь, у тебя постоянно холодные руки и ноги. Меня это не раздражает, нет, просто это не нормально. Я боюсь за тебя.

— Не хочу, — яростно замотала она головой. — Нет! Нет! Нет!!!

Спорить не стал, пусть остынет.

— Ирука! — в комнату влетел Наруто. — Идем, я такую штуку классную покажу с печатями! Я даже до рассвета встал, чтобы показать!

Потирая пострадавшие от щипков руки и бока, я чмокнул Анко в щеку и поплелся смотреть очередную убойную «штуку». Это уже стало некой традицией: все новинки своего арсенала Наруто обязательно показывал мне.

Были бы чемоданы, мы б на них сидели. Мы могли уйти хоть сейчас, но то одна мелочь, то другая, и уйти мы могли только после обеда.

Утром ко мне пришел Ютака. Он вежливо отослал Наруто с Анко, а затем взялся за меня. Поговорив, как принято, на отвлеченные темы, дядя перешел к делу.

Он бросил на меня суровый взгляд, какой иногда доставался его сыновьям, заговорил веско, с убеждением и уверенностью в собственной правоте:

— Я уже понял, что ты не можешь в открытую взять фамилию Узумаки, потому что это помешает тебе интриговать в Конохе. Понимаю. Но и ты пойми. На протяжении многих поколений сильнейшим кланам мира было за честь породниться с Узумаки. Тем более для нас, безродных пиратов. А сейчас тебе дважды предложили высокую честь, и ты отказался.

Так с ходу понять, за что дядя на меня наехал, я не смог, потому решил сначала дослушать, прежде чем что-то возражать. Да и традиции требовали сначала выслушать старшего, возразить всегда успеется.

— Тебе предложили в жены Хоноку, лучшее, что у них сейчас есть. Умница, красавица, с сильной кровью.

“Комсомолка, спортсменка, угу, — мысленно продолжил я монолог. — Вот только не нужна она мне… такая, как она, жена, и даром”.

А вообще странно. В клане Умино тоже осталось немного людей, а тут дядя хочет, чтобы я стал Узумаки. Решил все-таки одного из своих сыновей на пост главы протолкнуть?

— Ты отказался, разумно все обосновав тем, что это ударит по нам всем.

Потом они предложили тебе стать приемным отцом и регентом для Наруто, и я не понимаю, почему ты не согласился. Для тебя это шанс объединить наши кланы. Племянник, я многое могу понять, но все твои успехи в Конохе не будут стоить ничего, если у нас и Узумаки не будет единства. Пойди им навстречу. Пренебрежение их обидит. И определись наконец, какой будет у них статус и как мы будем решать вопросы! Как два союзных клана, как две ветви одного клана, как один клан. И как долго?

— А как лучше?

От подобного вопроса Ютака подвис, а я задумался.

Смотрел я на дядю и лихорадочно пытался понять, когда это мне предлагали стать приемным отцом для Наруто…

И вспомнил тот разговор с Акийоши и Абе. Биджев восточный этикет с его красивостями и недосказанностью. Да и я хорош, тупица, не придал значения тому поклону и просьбе, а постарался забыть смутившую меня ситуацию.

А сейчас та победа во внутреннем мире словно открыла мне глаза. Я стал видеть много такого, чего раньше не замечал. Намеки, предложения, завуалированные просьбы.

Ютака, порассуждав минут пять, пришел к выводу, что лучше все-таки союз кланов, и сурово сверлил меня взглядом, всей своей позой выражая неодобрение.

— Я никоим образом не хотел и не хочу обидеть Узумаки. Для меня будет честью защищать интересы Наруто, но я не смогу поменять фамилию по причинам, которые уже называл. Насчет того, как вам жить, я говорил в самом начале — решайте сами, я задним числом одобрю все ваши решения. Живите, как вам удобно. Лучше всего нам сосуществовать как союз кланов. Да, Узумаки временно станут Умино, но это просто бумажки для отчетов. Временная маскировка. На четыре года или на пять. Может, на десять. Не