Светлана попятилась, чуть не наступила на кучу какого-то старого тряпья – и отшатнулась в сторону, когда та зашевелилась. Человек в каких-то лохмотьях встал и, опираясь на костыль, двинулся навстречу преследователям. Он шел, сильно хромая на левую ногу. И забрезжившая было надежда оставила княжну. Нищий калека. Конечно, он спешил убраться отсюда. Такой люд рассуждает просто: не стоит смотреть на то, чего видеть тебе не положено. Лучше вовремя уйти и не рисковать, что тебя могут убить просто как ненужного свидетеля. Жизнь у каждого одна, какой бы жалкой она ни была.

– Шевели костылем, убогий, – раздраженно бросил один из учеников Ведьмы, когда нищий поравнялся с ним.

Они не услышали, как сзади появился еще один человек, выйдя из переулка. Что-то в нем показалось Светлане знакомым, хоть она никогда раньше не видела этого мужчины с наголо бритой головой и гладко выскобленным подбородком. Из растительности на его лице выделялись лишь ярко-рыжие брови, сразу привлекая к себе внимание. Гибкое, мускулистое тело обнажено по пояс. Шрамов на нем хватало. Сапог лысый не носил, парусиновые штаны закатаны до колен, но на широком поясе висел неплохой венедский меч, а в руках у мужчины были два взведенных пистоля.

Все произошло слишком быстро. Светлана поняла, что ученики Ведьмы напоролись на чужих учеников, гораздо более опытных. Нищий вдруг выхватил из-под своих лохмотьев два точно таких же пистоля. Четыре выстрела слились в один. Полноценный схимник сумел бы уйти даже от выстрела в упор. Зануда или Барчук успели бы ударить по рукам, сбивая прицел. Четверо послушников Ведьмы даже не поняли, что произошло. Нежданные спасители не рисковали, целились в голову.

Из другого переулка вдруг выскочил старый знакомый псеглавец. Меч он сжимал двумя руками. Один из преследователей успел обернуться к нему и даже парировать удар. Сталь златомостской ковки не подвела. А вот плоть оказалась слабее. Удар анта вышиб меч из рук хозяина и разрубил того наискось от ключицы до пояса. Казалось, меч застрял в теле. Псеглавец повернул труп, словно закрываясь им от остальных венедов, и пинком ноги стряхнул его с меча прямо на учеников Ведьмы.

Нищий отбросил пистоли. В руках его сверкнула сабля. Лысый выхватил меч. Клинки скрестились. О Светлане все забыли, но выскользнуть и затеряться в огромном городе по-прежнему не было ни малейшей возможности. Дерущиеся перекрывали единственный выход.

Мнимый нищий орудовал саблей просто на загляденье. Правда, хромота его оказалась непритворной. Он замер на одном месте, отбиваясь сразу от троих противников. Оружие его выписывало замысловатые петли, каждое парирование было в то же время началом атаки. Казалось, он способен был атаковать из любого положения. Тела трех его противников очень быстро покрывались мелкими порезами. Княжна не сомневалась, что только хромота помешала незваному спасителю давно прикончить всех троих.

Лысому достался один послушник Ведьмы. Дрался второй из спасителей на первый взгляд не так красиво, как сабельщик. Предпочитал колющие удары рубящим, движения его были скупы, четки и молниеносны. Лысый не собирался щадить противника, дать ему опомниться. Вместо этого сразу начал теснить. Понадобилось всего пять выпадов, чтобы преследователь, ставший жертвой, наткнулся на одного из своих собратьев, пытающихся хотя бы ранить лженищего. Оба на миг растерялись. Правда, длилось это недолго. Меч и сабля ударили одновременно. Голова одного ученика Ведьмы отлетела к стене, тело второго сползло с клинка с пробитым сердцем.

Сабельщик тут же ринулся вперед, упав на левое колено и дотянувшись острием своего оружия до второго противника. Отточенное лезвие распороло рубаху, а вместе с ней и живот венеда, не ждавшего такой атаки. Лысый без сомнений и колебаний ударил последнего из троих противников сабельщика в спину.

Анту достались двое. И оба очень скоро поняли, что ни о каком численном превосходстве речи быть не может. Псеглавец рубил сплеча, и ударов его невозможно было отбить. Один попытался и остался без меча. Он успел отпрянуть назад, чуть не потеряв следом и руку. Второй прикрыл собрата, попробовал оттеснить анта – и тут же получил страшный удар в живот ногой, отлетел к дальней стене. Ант метнулся следом. Венед ударил мечом навстречу, пытаясь заколоть противника. Псеглавец успел схватить левой рукой его за запястье, дернул на себя, одновременно подбрасывая свой клинок и ловя уже обратным хватом. Широкий антский меч сверкнул на солнце, снося голову.

Последний оставшийся в живых ученик Ведьмы уже давно забыл о Светлане. Ни о каком сопротивлении он тоже не думал, развернулся и понесся прочь что было духу.

– Цуцик, рушныцю! – крикнул нищий.

Псеглавец вряд ли понял южное наречие, но ему самому в голову пришли сходные мысли. Он бросился куда-то за угол и выскочил уже с ружьем в руках, бросил его южанину. Тот подхватил оружие, не вставая с колена, вскинул к плечу. Послушник почти успел юркнуть за угол, когда прогремел выстрел. Ученик Ведьмы взмахнул руками и повалился ничком. Светлана успела заметить дыру, которая образовалась у него в затылке.

– Добра ричь вогнэпальна зброя, – рассмеялся бывший нищий, поднялся с колена, тяжело опираясь на свое ружье.

– Чего? – не понял псеглавец. – Какая речь? При чем здесь огонь?

– Он сказал, что огнестрельное оружие – хорошая вещь, – перевел лысый. – Самота, ты ж неплохо говоришь на венедском. Давай без всех этих ваших чубовских словечек. Мне-то все равно, а наш друг не понимает. Я не говорю, что ваш язык хуже, просто уважай своих соратников.

– Домовылысь… То есть договорились.

Нищий начал брезгливо сдирать с себя лохмотья. Под ними обнаружились добротные коричневые шаровары, красные сапоги, тонкая антская кольчуга поверх белой вышитой рубахи и кожаной жилетки. В темно-синих глазах проскальзывали озорные искорки. Светлана совсем не удивилась, обнаружив клок волос на гладковыбритой голове и длинные усы. Чуб. Очень на Атамана похож, хоть видела она брата Искателя мельком и в ночной темноте. Правда, для нее все чубы были одинаковые: нелепый клок волос, смешные вислые усы, широкие и наверняка неудобные шаровары, сабли, горделивая походка… да, вот это с обликом Самоты не вязалось. Великолепный воин одинаково прекрасно рубится и стреляет, и при этом хромой. Как так?

Но княжна подумала об этом лишь мельком. Голос лысого показался ей знакомым. Девушка могла забыть лицо, внешность, но не звук, который однажды услышала.

– Взув бы ты чоботы, – сказал чуб, и по лукавому выражению его лица стало ясно, что он специально перешел на привычный ему язык, обращаясь к лысому: ведь тот сам признался, что понимает его. – Наступыш на цвях або бытэ скло. У вашому мисти смиття багато.

– Я часто хожу босиком, – пожал тот плечами. – Иногда приходится принимать самые разные облики.

Точно, голос знакомый. Только в прошлый раз его обладатель был разодет как боярский сын, носил черные усы, а голову его украшали собранные в хвост длинные волнистые волосы. Похоже, брови он покрасил.

– Ты из тайного приказа, – выдохнула Светлана.