Я подошла и, подпрыгнув, забралась на парапет рядом с хранителем.

– Как дела? – спросила я, потому что Анте ничего не сказал: он продолжал бороться с огоньком – западный ветер, пахнущий липовым цветом и свежескошенной травой, явно был против курения и снова и снова сдувал пламя со спички хранителя.

Наконец Давьеру удалось сделать свое дымное дело. Он с достоинством убрал коробок в карман темно-зеленого узкого жилета, расшитого серебристыми вензелями. Педантично закатал рукава рубашки и, подтянувшись, устроился на парапете рядом со мной.

Правда, сразу развернулся лицом к городу, а не к ведомству.

Решив, что так даже лучше, я тоже крутанулась на попе и беспечно заболтала свешенными вниз ногами. Зазвенели бубенчики, прицепленные на голенища моих мягких сапог.

Анте посмотрел на меня, будто оценивая, достаточно ли крепко я держусь, и вдруг молча раскрыл ладонь, на которой лежал хрустальный витиеватый пузырек с туманной синей жидкостью.

Я сдавленно ахнула:

– Хранительская сила! Откуда она у вас?

Давьер задумчиво побултыхал синей штучкой, переливающейся, как блестки, утопленные в слезах наяды. Жидкости там было примерно три четверти.

– Рэндом оставил. Поганец расковырял кокон в Междумирье, запихнул флакон спящему мне в зубы, будто яблоко – утке в задницу, и снова меня запечатал. Знали бы вы, как у меня затекла челюсть. – Хранитель, морщась, пощупал небритые скулы.

– Вы сейчас ее выпьете? – восхитилась я.

Анте пренебрежительно фыркнул и спрятал пузырек обратно.

– Нет. Я не планирую пить ее сразу. И уж точно не целиком.

– Вот как.

– Да. Меньше – значит больше. Лучше скажите, Тинави, вы знаете, как называется вот тот тенистый переулок? – Анте двумя пальцами – средним и указательным, между которыми сжимал вонючую самокрутку, – указал мне на холмистую улочку, упирающуюся в алхимическую лавку, где так любят пополнять запасы наши Ищейки.

Признаться, такая резкая смена темы слегка сбила меня с толку.

– Ну… Переулок Доброго Путнического Предзнаменования.

– Правильно, – кивнул Анте.

Потом помедлил. Снова посмотрел на меня. Взгляд у него стал, как тогда в Призрачной Роще – задумчивый и уже не такой горделиво-ернический, как обычно. Да, все еще холодный до безумия – зимние вечера отдыхают, но все же…

Все же это был очень даже неплохой взгляд, я вам скажу.

– Соответственно, на нитальском языке, – бесстрастно продолжил Давьер, – этот переулок назывался бы вот так… – он произнес несколько певучих слов. – Повторите. Ох!.. Нет! Черт бы вас подрал, Тинави, зачем вы квакаете?! Давайте еще раз, это же не первый чужеземный язык, который вы учите! Еще. Более певуче. И почему вы ржете, вы можете мне объяснить?

Я не ржала, я просто улыбалась. Зато до самых ушей – и никак не могла стереть эту счастливую улыбку.

– Анте, кстати, меня Карл в Хаосе просил передать вам, что… – спохватилась я.

– Я знаю, – негодующе перебил он. – Иначе с чего бы, по-вашему, я показывал бы вам всякие манящие пузырьки и просил бы вас повторить эти три элементарных слова, над которыми вы сейчас так жестоко издеваетесь?..

– Значит, правда? – Мне срочно требовалось уточнение: – Вы действительно будете меня учить?!

Давьер сухо кивнул.

– Ура! – Я подскочила на парапете и сплясала что-то вроде короткого триумфального танца, своим торжествующим криком сумев переорать колдунов на Ратуше. – Ура-а-а-а!

– … Надеюсь, я об этом не пожалею, – закатил глаза Анте Давьер.

Шолох, раскинутый перед нами, смеялся, звенел и цвел. Разгоралась весна. Над городом птицы носились стаями.

Аванки – огромные зубастые твари, жители речных омутов, похожие на помесь бобров с крокодилами. С удовольствием едят и подводных жителей, и людей. Если аванк выпрыгнул на вас, бегите прочь, отчаянно петляя.

Беседочный увалень – садовая нечисть. Каменные духи, похожие на маленьких троллей. Мозг увальней напоминает мозг животного, но иногда с беседочниками случаются «припадки самосознания»: они погружаются в пучину рефлексии, достойную пустынных поэтов прошлого века. Тогда беседочные увальни начинают крушить все, что видят, стараясь вернуться к привычному, безопасному «отупению».

Бокки-с-фонарями – духи, которые появляются в Смаховом лесу дважды в месяц, на новую и на полную луну. В эти ночи все жители Шолоха сидят по домам: прогулкам бокки-с-фонарями строго запрещено мешать. Бокки носят темно-зеленые туманные плащи, в руках – оранжевые фонари, под капюшонами виднеется смутное золотое свечение.

Буххшо – злой дух, Зеленый Охотник, которого колдуны-Каратели используют для облав на нечисть. Если буххшо встанет на чей-то след, то не сойдет с него, пока не догонит жертву и не уничтожит ее. Если не дать буххшо следа, то он начнет громить все вокруг.

Бэльбоги – лешие, болотные жители. Их никто никогда не видел, только слышал: иногда бэльбоги подсказывают путь тем, кто заблудился на болотах. Или просто скачут по кочкам, невидимые, распевая Осеннюю Песнь.

Вайты – шаловливые духи воздуха, похожие на прозрачно-леденцовых светлячков. Считается, что приносят удачу. Падки на все звенящее и стучащее. Повесьте ловец ветра на крыльце – и вайты с удовольствием будут с ним играть.

Вампиры – жители Восточного Хейлонда. Неотличимы от людей, если не улыбаются. Если улыбаются – видны острые клыки. Умеют обращаться в летучих мышей. Несмотря на дурную репутацию, не злоупотребляют кровью теплокровных, пьют ее умеренно и цивилизованно. В Шолохе есть специальные вампирьи лавки, где представители этой расы могут сделать заказ на кровь с определенными параметрами и быть уверенными в качестве продукта.

Газета «Вострушка» – одна из самых популярных столичных газет, печатается под редакцией Анте Давьера. Выходит дважды в день, на заре и на закате. Отличается приятной кремовой бумагой, рассматривает все сферы городской жизни.

Грында – ягода, дающая наркотический эффект. Запрещена в Лесном королевстве.

Дриады – лесные нимфы, обитательницы деревьев. При желании дриада может променять свое дерево на комфортную городскую жизнь – в этом случае ей нужно будет раз в месяц совершать специфический ритуал пополнения энергии.

Духи – согласно определению Башни Магов, духи отличаются от существ тем, что они либо по большей части нематериальны (однако могут иметь «плотные» аксессуары типа цепей или лампад, как бокки-с-фонарями), либо умеют наращивать и убирать свою материю в разные моменты времени (как туманные лани и призраки-ревенанты).

Инграсиль – королевское дерево, символ Шолоха. Вместо листьев у него белые цветы. Изначально инграсиль – пустынное дерево-людоед.